«Но моя клетка пуста…»
12 марта, 2019 11:29 дп
Валерий Зеленогорский
Одна моя знакомая за час до выпадения в пьяную кому, открыла кингстоны своего отчаяния и поведала мне, почему она ненавидит восьмое марта.
Девушка она половозрелая, материально независимая и в свои тридцать вполне съедобная.
Но Создатель дал ей ум, а чувственности недодал, для баланса и она проиграла своих мужчин молоденьким соскам, выгружающимся ежедневно на всех вокзалах и автостанциях
Те, кто были с ней из одной детской, нашли себе попроще и поразнузданней, опасаясь ее взгляда, который видел их холодок в позвоночнике и слабости, зарытые, как им казалось глубоко, они ловко камуфлируют свои страхи в литые торсы и хорошие костюмы.
Она видела, как опытный рентгенолог их клетки внутри, в которых они томились.
С таким зрением трудно жить и мужчины таких бояться, и живут со своими «марьиваннами» и параллельно гадят с невзыскательны генофондом, который терпит их и говорит им то, что они хотят услышать.
А мы, кричала она мне, должны сидеть дома или шариться по «кофеманиям» и дарить друг дружке фаллоимитаторы.
Я могу еще пережить этот е@аный Новый год, но когда каждый дядя Ваня седьмого марта бредёт с пластмассовым тюльпанчиком в пирамидке из плексигласа я хочу повесится, мне не нужно их цветы, в сама могу сделать себе любой подарок, но где мой кусок личной жизни, кто получил его на добавку.
Я знаю, что в тех домах тоже нет любви, я знаю, что там тоже исполняют плохие пьесы про семейную жизнь, и я им не завидую, но моя клетка пуста и если в ней сегодня нет льва, то я согласна даже на пугливого козлика, из которого я сделаю носорога.
Но все козлики, на чужих пастбищах превратились в козлов, а козлов нам не надо.
Это были её последние слова, которые я услышал, она всхлипнула и мгновенно заснула и только тоненькая сигаретка еще недолго тлела в её руке… Сигаретка из тех, которые так любят девушки, которым долго приходится сидеть в пустынном кафе, когда всё переговорено.
Валерий Зеленогорский
Одна моя знакомая за час до выпадения в пьяную кому, открыла кингстоны своего отчаяния и поведала мне, почему она ненавидит восьмое марта.
Девушка она половозрелая, материально независимая и в свои тридцать вполне съедобная.
Но Создатель дал ей ум, а чувственности недодал, для баланса и она проиграла своих мужчин молоденьким соскам, выгружающимся ежедневно на всех вокзалах и автостанциях
Те, кто были с ней из одной детской, нашли себе попроще и поразнузданней, опасаясь ее взгляда, который видел их холодок в позвоночнике и слабости, зарытые, как им казалось глубоко, они ловко камуфлируют свои страхи в литые торсы и хорошие костюмы.
Она видела, как опытный рентгенолог их клетки внутри, в которых они томились.
С таким зрением трудно жить и мужчины таких бояться, и живут со своими «марьиваннами» и параллельно гадят с невзыскательны генофондом, который терпит их и говорит им то, что они хотят услышать.
А мы, кричала она мне, должны сидеть дома или шариться по «кофеманиям» и дарить друг дружке фаллоимитаторы.
Я могу еще пережить этот е@аный Новый год, но когда каждый дядя Ваня седьмого марта бредёт с пластмассовым тюльпанчиком в пирамидке из плексигласа я хочу повесится, мне не нужно их цветы, в сама могу сделать себе любой подарок, но где мой кусок личной жизни, кто получил его на добавку.
Я знаю, что в тех домах тоже нет любви, я знаю, что там тоже исполняют плохие пьесы про семейную жизнь, и я им не завидую, но моя клетка пуста и если в ней сегодня нет льва, то я согласна даже на пугливого козлика, из которого я сделаю носорога.
Но все козлики, на чужих пастбищах превратились в козлов, а козлов нам не надо.
Это были её последние слова, которые я услышал, она всхлипнула и мгновенно заснула и только тоненькая сигаретка еще недолго тлела в её руке… Сигаретка из тех, которые так любят девушки, которым долго приходится сидеть в пустынном кафе, когда всё переговорено.