Немодный приговор

Валерий Зеленогорский

Я родился, когда моды не было, были сатиновые шаровары, школьная форма с фуражкой и ремнём с бляхой.

В юности мятежной и в зрелости я одевался в магазине «Детский мир», я попадал в размерную линейку для старшеклассников.

Потом был период гордой бедности — свитера связанные в резиночку (две лицевых, одна изнаночная) руками любимых женщин, и брюки, лоснящиеся из-за превышения всех разумных сроков носки.

Я умышленно опускаю верхнюю одежду, там были экзотические тулупы для сторожевой службы, стыдливо называющиеся «дублёнками», плащи «болонья» и перелицованные костюмы от папы и старшего брата.

Перестройку я встретил в польских свитерах, в костюмах из переливчатого дакрона, потом были Армани с Рижского рынка, немного Версачи с медузой и всё такое прочее.

Когда можно было купить всё, уже ничего не хотелось, осталась всего одна фирма «Босс», только они умели шить для толстеньких боровичков, но я не мог носить из-за её фашистского прошлого, только трусы я мог себе позволить, чтобы не предавать идеалы гуманизма.

Теперь, слава богу, мне уже ничего не надо, в обуви, которая пылится у меня шкафу, я мог бы три раза пройти по экватору, шапки у меня нет уже лет двадцать пять.

Самая расходная часть моего сегодняшнего туалета — трусы.

Футболок от разных спонсоров, мне надеюсь хватит с лихвой, в этом я встречаю рассвет, в них ухожу в ночное.

Человек рождается голым и беспомощным, таким же он уходит в мир иной, в этой части мода не меняется.

И ещё. Я в моде ни в зуб ногой, всегда опаздывал лет на пятнадцать-двадцать, когда всё уже снимали и передавали в деревню, я только начинал носить.

Мне до сих пор нравятся женщины в леопардовых купальниках.