Нельзя ли мне тогда такое оружие, чтобы противник испугался

Кирилл Полтевский

Кирилл Полтевский

Россия и Украина. Конечно, может быть, то, что я расскажу, и не нужно, но я вот не могу отделаться от одной мысли, которая как бы навязчиво крутится у меня в голове, я же — гоню её от себя, как пошлую, претенциозную и неуместную, а всё же — никак не могу от неё отвязаться.
Короче, всё это напоминает мне дуэль. Притом не дуэль в смысле — «противостояние», а дуэль – в том самом смысле, как она многократно описывалась в старой литературе, обычно 19-го века. Ну, все эти вот сюжеты о дуэлях – у Дюма, у Толстого, ну и ещё и у множества других старых авторов.
В этих старых описаниях всегда один участник – «романтический», а второй – «бессердечный». И вот, начинается с какой-нибудь мелочи. Но тут подключаются «секунданты», это — приятели с одной и с другой стороны, которые, хоть и «приятели», но по сути – кровожадны, и требуют, чтобы дуэль непременно состоялась.
Ну и тут, с Украиной и Россией есть нечто подобное. Украина бедна, но благородна. Украина тут — романтический герой. Собственно, ему нужно, чтобы богатые и знатные приняли его «в общество». А они вместо того ему говорят: «Ты должен драться – с этим старым негодяем!» Ну и дальше, как правило, в литературе бывает нечто вроде:
— Но, может быть, нам ещё можно… примириться?
— Теперь уж поздно, голубчик, тут дело чести.
— Но нельзя ли мне тогда такое оружие, чтобы он, противник, испугался, и отказался?
— Никак нельзя, дружище. Вот тебе – дуэльный пистолет. Умеешь ли стрелять?
— Не очень. А он, мой противник, он — меткий?
— Да. Он туза со ста шагов выбивает. Но, это не страшно. Целься ему в живот. Ты его тогда наверняка ранишь. И тогда его спишут из нашего полка, негодяя. Но что ж ты побледнел? Уж не трусишь ли ты?
-Я? Нет! Как можно мне – трусить!
Ну и так далее. Вот, аналогия неточная, конечно. Но, присмотритесь, не похоже ли?