Некрофилия и Зеленский
28 мая, 2019 3:46 пп
Алексей Рощин
Невозможно не признавать, что в информационном поле Россия уже давно и прочно буквально раздавлена Украиной. Вся жизнь россиян проходит в завистливом и злобном наблюдении за тем, что происходит «у соседей» — а уж с появлением там Зеленского этот болезненный интерес стал принимать уж и вовсе гротескные формы. Поделюсь хоть своим личным опытом участия в ток-шоу на канале «Россия»: практически весь апрель я туда ездил (точнее, меня возили на такси) туда в качестве «эксперта-либерала», на дневные шоу дивной парочки Скабеева-Попов. Мне нравилось прежде всего потому, что это было очень недолго — 5-10 минут, проорал что-нибудь про ужасы прогнившего режима, и свободен!
Вы спросите — а почему ж так мало? Программа-то у Скабеевой называется «60 минут»? А ответ простой: меня, после первых двух неудачных (с точки зрения боссов канала) опытов было решено… не допускать к обсуждению украинских проблем. Признали недостаточно благонадежным (!) Типа, Рощина можно выпускать только «на Россию» — а на Украину нет, «политически незрел». Так что в итоге меня стали приглашать только на последнюю часть — ту в которой Скабеевой-Попову дозволялось малость поговорить про российские трудности — зарплаты там, пенсии, кредиты… Минут порой действительно 5 на всё про всё. Вы спросите — а как же остальной час?!
А остальной час вполне официально уходил на Украину, с непременными украинскими экспертами, причем с обеих сторон — и с «проукраинской», и с «пророссийской». Эксперты — на любой вкус: депутаты Рады, руководители тамошних (фейковых) «общественных движений»… Дневной прайм-тайм, 40 минут сплошной Украины!
И ведь так — 5 лет подряд. Россия буквально больна Украиной. На днях опять включил «Россию», уже вечером: там опять ток-шоу, на этот раз Соловьев, половина «экспертов» — мои старые знакомцы — Трюхан, лысый Ковтун, Спиридон Килинкаров, еще какая-то украинская депутатка, забыл фамилию… Соловьев в своем клоунском френче, грозно воздев длань, вопрошает: «Зеленский уже неделю у власти — а что он сделал, чтобы исполнить свои предвыборные обещания??» Я охреневаю — блииин, они понедельно теперь будут отмечать каденции Зеленского? Даже не помесячно??
Это помешательство. Причем деятели агитпропа как те наркоманы — тоже постоянно обещают, что они вот-вот «слезут с иглы», даже, лихорадочно блестя глазами, уверяют (и сами верят), что никакой зависимости от Украины у них нет, что они могут легко ее бросить в любой момент и даже не почесаться, и даже вроде бы на день-другой действительно резко сокращают количество «украинских» новостей… Сколько таких просветлений было за 5 лет? Были. Но потом все опять идет по новой, с еще большим ожесточением.
А уж Зеленский… Я вот все думал — чего ж с его появлением изменилось, почему так обострилось внимание ко всему, что он делает? Какой-то ответ постоянно крутился в голове, что-то очень знакомое — но я никак не мог ухватить его за хвост.
Пока не осенило. Конечно — некрофилия! Вот слово-ключ, слово-разгадка!
Старая идея Фромма — вот что сегодня играет новыми красками. Не только Россия и Украина — весь мир нынче, похоже, раскалывается по этой оси. Некрофилия — влечение к смерти, биофилия — влечение к жизни. Не только страны противостоят друг другу по этой оси — сами страны внутри себя расколоты аналогичным образом.
Это не «старые элиты против новых элит», дело тут не в возрасте; кругом полно вполне себе молодых, даже юных некрофилов. А в тех же США несомненный лидер биофилов — древний охальник Трамп, с его бьющим через край жизнелюбием, молодой женой, выводком детей и неутихающей страстью к дорогим проституткам с самыми сочными формами, какие только можно найти в «Плейбое».
Чувственной биофилии Трампа противостоят серые и унылые, в жутком стиле унисекс одинаковые «вечно угнетенные» и полные жажды мести в отношении всего полнокровного роботы типа Хиллари Клинтон с приклеенной улыбкой — и так по всему миру. Я все не мог понять — откуда ж эти всемирные кампании по всемерному ограничению секса, волнами прокатывающиеся по континентам? Пока не догадался — да это же она, старая добрая некрофилия!
Как там писал об этом сам дедушка Фромм: с «психологической и моральной точек зрения нет более резкой противоположности, чем между людьми, которые любят смерть, и теми, кто любит жизнь: между некрофилами и биофилами. Это вовсе не означает, что кто-то должен быть совершенно некрофильным или абсолютно биофильным. Есть люди, которые обращены полностью к мертвому; о них говорят как о душевнобольных. Есть другие, кто полностью отдается живому; создается впечатление, что они достигли высшей цели, доступной человеку». И далее: ««Человек с некрофильным ориентированием чувствует влечение ко всему неживому… Некрофилы, если они могут говорить о смерти и мертвом, становятся оживленными… Некрофилы живут прошлым и никогда не живут будущим. Их чувства, по существу, сентиментальны, то есть они зависят от ощущений, которые они пережили вчера или думают, что они их пережили. Они холодны, держатся на дистанции и привержены «закону и порядку»… Ничего не напоминает? Это ж чисто Россия последних 15 лет!
«Их ценности являются как раз противоположными тем, которые мы связываем с нормальной жизнью: не живое, а мертвое возбуждает и удовлетворяет их. … Кто любит мертвое — неизбежно любит и силу. Власть убивать и ограничивать свободу. Власть, чтобы унижать и отбирать имущество. Для такого человека наибольшим человеческим достижением является не производство, а разрушение жизни».
Вот откуда бушующий в России последние 15 лет невероятный культ, даже экстаз запретов. Власти непрерывно придумывают, что бы еще запретить, в чем бы еще ограничить проклятых сограждан, да и сограждане не отстают — бьются в мазохистском экстазе, просят — ограничивайте нас, ограничивайте! Мы плохие, нам надо запретить пить, запретить курить, запретить есть, запретить ездить за рубеж, запретить разводиться, запретить — конечно же! — заниматься сексом (особенно однополым, но лучше вообще любым!)
Дело в том, что некрофилу противна жизнь как таковая, во всех ее проявлениях; жизнь его пугает, а особенно пугают любые чувственные удовольствия. Некрофил боится, что через них он сам «заразится жизнью», не дай бог, полюбит жить, то есть станет слаб, уязвим, смешон и жалок, как все живые. Конечно, живых лучше всего просто убивать, превращать в НЕживое — но до этой стадии надо еще подняться. Пока некрофилия не развилась до предела, некрофил хочет по крайней мере жизнь и живое максимально ограничить, загнать «в рамки», а все чувственные удовольствия по возможности отравить.
Любой некрофил, конечно, очень любит войну (и ненавидит секс). Отсюда все эти дикие, как бы ниоткуда возникшие в обществе мечтания о «ядерной войне», которая внезапно стала «неопасной» и «вполне допустимой».
Но тут мы нам совсем не обязательно показывать только на Россию; озверение и стремление к войне — то есть к смерти — очень четко видно и у наших соседей. Нельзя сказать, что Россия — страна четко некрофильская, а Украина — четко биофильная; нет, скорее в обеих странах чрезвычайно сильно «партии войны», то есть — партии некрофилов. Некрофилы обожают придумывать себе рациональные обоснования — почему «надо» и даже «необходимо», и даже «неизбежно» устроить бойню — некрофилы, это подмечал тот же Фромм, очень искусны в рационализации своих иррациональных стремлений; но поскреби их хоть с нашей, хоть с их стороны — там сразу чувствуется страсть к войне за то, что она война, что там можно будет УБИВАТЬ.
Кто такие были Порошенко и Путин (который никуда не делся)? Да, в общем, мы всегда это знали: это упыри. Каждый со своей стороны (наш, конечно, покрупнее), несколько разные стремления, но по сути — упыри как есть.
И вот на этом фоне ВДРУГ выпрыгивает Зеленский, который сразу вызывает к себе буквально бешеную — и труднообъяснимую — ненависть со стороны «истеблишмента» как у нас, так и на Украине. Я опять вспоминаю своего старого знакомца Соловьева (он, конечно, тоже упырь в химически чистом виде) — КАК он отзывался вчера о Зеленском! Блин, да его просто перекашивало от ненависти, я его таким раньше и не видел. За что?? Что ему успел сделать Зеленский? Необъяснимо.
Но очень хорошо объяснимо, если учесть, что тут разница не на уровне партийных, идеологических или даже мировоззренческих структур. Тут разница еще глубже, она корневая. Некрофилы и в России, и на Украине почуяли в Зеленском ЧУЖОГО. Потому что Зеленский по сути — чистое торжество биофилии. Живой, резкий, подвижный, make love not war.
И это, еще раз подчеркну, не наша укро-русская особенность; это некая трещина, которая делит сейчас мир. Некрофилы против биофилов; опутать мир паутиной ограничений и всеобщей слежки всех за всеми, подчинить машинам (которые некрофил всегда любит намного больше грязных, вонючих и мерзких живых) — или вернуть свободу развития и радость жизни.
На нашем Укро-Русском (а возможно, и всего б. СНГ) пространстве символом биофилии стал один Зе. В России я пока биофилов что-то вовсе не вижу. В Навальном сомневаюсь — уж не упырь ли он все же?
В принципе ситуация очень тревожна по всей планете — некрофилия затапливает мир.
Фромм: «Некрофил движем потребностью превращать органическое в неорганическое, он воспринимает жизнь механически, как будто все живые люди являются вещами. Все жизненные процессы, все чувства и мысли он превращает в вещи. Для него существенно только воспоминание, а не живое переживание, существенно обладание, а не бытие. Некрофил вступает в отношение с объектом, цветком или человеком только тогда, когда он им обладает; поэтому угроза его обладанию означает для него угрозу ему самому; если он теряет владение, то он теряет контакт с миром. Отсюда его парадоксальная реакция, которая заключается в том, что он скорее потеряет жизнь, чем свое владение, хотя вместе с потерей жизни он перестает существовать как владелец. Он хотел бы господствовать над другими и при этом убивать жизнь. Его наполняет глубокий страх перед жизнью, поскольку жизнь не упорядочена и не контролируема соответственно своей сущности. Типичный случай такой установки представляет собой женщина из истории о соломоновом решении, которая несправедливо утверждала, что она мать ребенка. Эта женщина предпочла иметь скорее часть разрубленного надвое мертвого ребенка, чем потерять живого.
Для некрофилов справедливость означает правильный раздел, и они готовы убивать или умереть за то, что они называют «справедливостью».«Закон и порядок» — их идолы, и все , что угрожает закону и порядку, воспринимается ими как дьявольское вторжение в высшие ценности».
Последний абзац звучит практически как приговор современной России. Поэтому не только Соловьев и вся банда упырей с ненавистью смотрит на Зеленского — на него же с тоской и надеждой обречены смотреть все оставшиеся еще ЖИВЫЕ в России. Но он — всего лишь клоун. Что он может сделать?
Объективно говоря — ничего.
Алексей Рощин
Невозможно не признавать, что в информационном поле Россия уже давно и прочно буквально раздавлена Украиной. Вся жизнь россиян проходит в завистливом и злобном наблюдении за тем, что происходит «у соседей» — а уж с появлением там Зеленского этот болезненный интерес стал принимать уж и вовсе гротескные формы. Поделюсь хоть своим личным опытом участия в ток-шоу на канале «Россия»: практически весь апрель я туда ездил (точнее, меня возили на такси) туда в качестве «эксперта-либерала», на дневные шоу дивной парочки Скабеева-Попов. Мне нравилось прежде всего потому, что это было очень недолго — 5-10 минут, проорал что-нибудь про ужасы прогнившего режима, и свободен!
Вы спросите — а почему ж так мало? Программа-то у Скабеевой называется «60 минут»? А ответ простой: меня, после первых двух неудачных (с точки зрения боссов канала) опытов было решено… не допускать к обсуждению украинских проблем. Признали недостаточно благонадежным (!) Типа, Рощина можно выпускать только «на Россию» — а на Украину нет, «политически незрел». Так что в итоге меня стали приглашать только на последнюю часть — ту в которой Скабеевой-Попову дозволялось малость поговорить про российские трудности — зарплаты там, пенсии, кредиты… Минут порой действительно 5 на всё про всё. Вы спросите — а как же остальной час?!
А остальной час вполне официально уходил на Украину, с непременными украинскими экспертами, причем с обеих сторон — и с «проукраинской», и с «пророссийской». Эксперты — на любой вкус: депутаты Рады, руководители тамошних (фейковых) «общественных движений»… Дневной прайм-тайм, 40 минут сплошной Украины!
И ведь так — 5 лет подряд. Россия буквально больна Украиной. На днях опять включил «Россию», уже вечером: там опять ток-шоу, на этот раз Соловьев, половина «экспертов» — мои старые знакомцы — Трюхан, лысый Ковтун, Спиридон Килинкаров, еще какая-то украинская депутатка, забыл фамилию… Соловьев в своем клоунском френче, грозно воздев длань, вопрошает: «Зеленский уже неделю у власти — а что он сделал, чтобы исполнить свои предвыборные обещания??» Я охреневаю — блииин, они понедельно теперь будут отмечать каденции Зеленского? Даже не помесячно??
Это помешательство. Причем деятели агитпропа как те наркоманы — тоже постоянно обещают, что они вот-вот «слезут с иглы», даже, лихорадочно блестя глазами, уверяют (и сами верят), что никакой зависимости от Украины у них нет, что они могут легко ее бросить в любой момент и даже не почесаться, и даже вроде бы на день-другой действительно резко сокращают количество «украинских» новостей… Сколько таких просветлений было за 5 лет? Были. Но потом все опять идет по новой, с еще большим ожесточением.
А уж Зеленский… Я вот все думал — чего ж с его появлением изменилось, почему так обострилось внимание ко всему, что он делает? Какой-то ответ постоянно крутился в голове, что-то очень знакомое — но я никак не мог ухватить его за хвост.
Пока не осенило. Конечно — некрофилия! Вот слово-ключ, слово-разгадка!
Старая идея Фромма — вот что сегодня играет новыми красками. Не только Россия и Украина — весь мир нынче, похоже, раскалывается по этой оси. Некрофилия — влечение к смерти, биофилия — влечение к жизни. Не только страны противостоят друг другу по этой оси — сами страны внутри себя расколоты аналогичным образом.
Это не «старые элиты против новых элит», дело тут не в возрасте; кругом полно вполне себе молодых, даже юных некрофилов. А в тех же США несомненный лидер биофилов — древний охальник Трамп, с его бьющим через край жизнелюбием, молодой женой, выводком детей и неутихающей страстью к дорогим проституткам с самыми сочными формами, какие только можно найти в «Плейбое».
Чувственной биофилии Трампа противостоят серые и унылые, в жутком стиле унисекс одинаковые «вечно угнетенные» и полные жажды мести в отношении всего полнокровного роботы типа Хиллари Клинтон с приклеенной улыбкой — и так по всему миру. Я все не мог понять — откуда ж эти всемирные кампании по всемерному ограничению секса, волнами прокатывающиеся по континентам? Пока не догадался — да это же она, старая добрая некрофилия!
Как там писал об этом сам дедушка Фромм: с «психологической и моральной точек зрения нет более резкой противоположности, чем между людьми, которые любят смерть, и теми, кто любит жизнь: между некрофилами и биофилами. Это вовсе не означает, что кто-то должен быть совершенно некрофильным или абсолютно биофильным. Есть люди, которые обращены полностью к мертвому; о них говорят как о душевнобольных. Есть другие, кто полностью отдается живому; создается впечатление, что они достигли высшей цели, доступной человеку». И далее: ««Человек с некрофильным ориентированием чувствует влечение ко всему неживому… Некрофилы, если они могут говорить о смерти и мертвом, становятся оживленными… Некрофилы живут прошлым и никогда не живут будущим. Их чувства, по существу, сентиментальны, то есть они зависят от ощущений, которые они пережили вчера или думают, что они их пережили. Они холодны, держатся на дистанции и привержены «закону и порядку»… Ничего не напоминает? Это ж чисто Россия последних 15 лет!
«Их ценности являются как раз противоположными тем, которые мы связываем с нормальной жизнью: не живое, а мертвое возбуждает и удовлетворяет их. … Кто любит мертвое — неизбежно любит и силу. Власть убивать и ограничивать свободу. Власть, чтобы унижать и отбирать имущество. Для такого человека наибольшим человеческим достижением является не производство, а разрушение жизни».
Вот откуда бушующий в России последние 15 лет невероятный культ, даже экстаз запретов. Власти непрерывно придумывают, что бы еще запретить, в чем бы еще ограничить проклятых сограждан, да и сограждане не отстают — бьются в мазохистском экстазе, просят — ограничивайте нас, ограничивайте! Мы плохие, нам надо запретить пить, запретить курить, запретить есть, запретить ездить за рубеж, запретить разводиться, запретить — конечно же! — заниматься сексом (особенно однополым, но лучше вообще любым!)
Дело в том, что некрофилу противна жизнь как таковая, во всех ее проявлениях; жизнь его пугает, а особенно пугают любые чувственные удовольствия. Некрофил боится, что через них он сам «заразится жизнью», не дай бог, полюбит жить, то есть станет слаб, уязвим, смешон и жалок, как все живые. Конечно, живых лучше всего просто убивать, превращать в НЕживое — но до этой стадии надо еще подняться. Пока некрофилия не развилась до предела, некрофил хочет по крайней мере жизнь и живое максимально ограничить, загнать «в рамки», а все чувственные удовольствия по возможности отравить.
Любой некрофил, конечно, очень любит войну (и ненавидит секс). Отсюда все эти дикие, как бы ниоткуда возникшие в обществе мечтания о «ядерной войне», которая внезапно стала «неопасной» и «вполне допустимой».
Но тут мы нам совсем не обязательно показывать только на Россию; озверение и стремление к войне — то есть к смерти — очень четко видно и у наших соседей. Нельзя сказать, что Россия — страна четко некрофильская, а Украина — четко биофильная; нет, скорее в обеих странах чрезвычайно сильно «партии войны», то есть — партии некрофилов. Некрофилы обожают придумывать себе рациональные обоснования — почему «надо» и даже «необходимо», и даже «неизбежно» устроить бойню — некрофилы, это подмечал тот же Фромм, очень искусны в рационализации своих иррациональных стремлений; но поскреби их хоть с нашей, хоть с их стороны — там сразу чувствуется страсть к войне за то, что она война, что там можно будет УБИВАТЬ.
Кто такие были Порошенко и Путин (который никуда не делся)? Да, в общем, мы всегда это знали: это упыри. Каждый со своей стороны (наш, конечно, покрупнее), несколько разные стремления, но по сути — упыри как есть.
И вот на этом фоне ВДРУГ выпрыгивает Зеленский, который сразу вызывает к себе буквально бешеную — и труднообъяснимую — ненависть со стороны «истеблишмента» как у нас, так и на Украине. Я опять вспоминаю своего старого знакомца Соловьева (он, конечно, тоже упырь в химически чистом виде) — КАК он отзывался вчера о Зеленском! Блин, да его просто перекашивало от ненависти, я его таким раньше и не видел. За что?? Что ему успел сделать Зеленский? Необъяснимо.
Но очень хорошо объяснимо, если учесть, что тут разница не на уровне партийных, идеологических или даже мировоззренческих структур. Тут разница еще глубже, она корневая. Некрофилы и в России, и на Украине почуяли в Зеленском ЧУЖОГО. Потому что Зеленский по сути — чистое торжество биофилии. Живой, резкий, подвижный, make love not war.
И это, еще раз подчеркну, не наша укро-русская особенность; это некая трещина, которая делит сейчас мир. Некрофилы против биофилов; опутать мир паутиной ограничений и всеобщей слежки всех за всеми, подчинить машинам (которые некрофил всегда любит намного больше грязных, вонючих и мерзких живых) — или вернуть свободу развития и радость жизни.
На нашем Укро-Русском (а возможно, и всего б. СНГ) пространстве символом биофилии стал один Зе. В России я пока биофилов что-то вовсе не вижу. В Навальном сомневаюсь — уж не упырь ли он все же?
В принципе ситуация очень тревожна по всей планете — некрофилия затапливает мир.
Фромм: «Некрофил движем потребностью превращать органическое в неорганическое, он воспринимает жизнь механически, как будто все живые люди являются вещами. Все жизненные процессы, все чувства и мысли он превращает в вещи. Для него существенно только воспоминание, а не живое переживание, существенно обладание, а не бытие. Некрофил вступает в отношение с объектом, цветком или человеком только тогда, когда он им обладает; поэтому угроза его обладанию означает для него угрозу ему самому; если он теряет владение, то он теряет контакт с миром. Отсюда его парадоксальная реакция, которая заключается в том, что он скорее потеряет жизнь, чем свое владение, хотя вместе с потерей жизни он перестает существовать как владелец. Он хотел бы господствовать над другими и при этом убивать жизнь. Его наполняет глубокий страх перед жизнью, поскольку жизнь не упорядочена и не контролируема соответственно своей сущности. Типичный случай такой установки представляет собой женщина из истории о соломоновом решении, которая несправедливо утверждала, что она мать ребенка. Эта женщина предпочла иметь скорее часть разрубленного надвое мертвого ребенка, чем потерять живого.
Для некрофилов справедливость означает правильный раздел, и они готовы убивать или умереть за то, что они называют «справедливостью».«Закон и порядок» — их идолы, и все , что угрожает закону и порядку, воспринимается ими как дьявольское вторжение в высшие ценности».
Последний абзац звучит практически как приговор современной России. Поэтому не только Соловьев и вся банда упырей с ненавистью смотрит на Зеленского — на него же с тоской и надеждой обречены смотреть все оставшиеся еще ЖИВЫЕ в России. Но он — всего лишь клоун. Что он может сделать?
Объективно говоря — ничего.