Не жалко этот мир
24 марта, 2021 8:34 дп
Альфред Кох
Альфред Кох:
Почти месяц назад мне исполнилось 60 лет… И вдруг я осознал то, что подспудно зрело во мне: мне становится не жалко покинуть этот мир. Объясняю почему.
Тот мир, который я до безумия люблю, полон жареного мяса, гендерного неравенства, агрессии, богатства и бедности, борьбы за существование, безжалостной конкуренции, риска и приключений.
В моем мире можно говорить сальные комплименты, коситься в разрез платья, поедать глазами упругие задницы. В нем можно наносить друг другу страшные оскорбления и бить врага в морду. Ну и, разумеется, получать в нее — тоже.
В этом мире люди стремятся иметь яхты и самолеты, виллы и пентхаусы, посетить все уголки мира, сплавляться на плотах в Уганде или на джипах пронестись по пустыне Гоби. В моем мире, который я обожаю, охотятся на львов и антилоп, едят у костра жареную печенку лося и ныряют с аквалангам к белым акулам…
Что же мне предлагает сегодня мир, а тем паче — мир, который вот вот наступит? В России — скучную диктатуру старичков и лицемеров с рассказами про скрепы и патриотизм.
А на Западе — ублюдочный, веганский мир без мяса и крови, общество сопливого восторга всякой безвольной скотинке, отказывающей себе в удовольствии бороться за место под солнцем и по любому поводу пускающего слюни капитуляции и бессилия.
Мир бесполых, апатичных гуманоидов с лексиконом Эллочки Людоедки и тотальным запретом на любую эмоцию кроме умиления.
Мир в котором выгодно быть слабым и беспомощным, мир лодырей и пожирателей телевизионного говна. Мир скучных и безграмотных профессоров из университетов, где занимаются не наукой, а соревнованием в левизне и потакании всем убогим люмпенам и прославлением бомжей.
Мне не жалко покинуть этот мир, в котором остается все меньше таких как я. Мне скучно с новым поколением. Они мне неинтересны. Как наверное и я им. И, видимо, это справедливо.
Наверное и поколение наших отцов испытывало те же чувства, когда смотрело на мир, который построили мы. А их отцы — на их мир. В том, что я сейчас написал — нет новизны. Но именно сейчас я это осознал со всей отчетливостью. Настолько ясно, что сумел это сформулировать и описать.
Альфред Кох
Альфред Кох:
Почти месяц назад мне исполнилось 60 лет… И вдруг я осознал то, что подспудно зрело во мне: мне становится не жалко покинуть этот мир. Объясняю почему.
Тот мир, который я до безумия люблю, полон жареного мяса, гендерного неравенства, агрессии, богатства и бедности, борьбы за существование, безжалостной конкуренции, риска и приключений.
В моем мире можно говорить сальные комплименты, коситься в разрез платья, поедать глазами упругие задницы. В нем можно наносить друг другу страшные оскорбления и бить врага в морду. Ну и, разумеется, получать в нее — тоже.
В этом мире люди стремятся иметь яхты и самолеты, виллы и пентхаусы, посетить все уголки мира, сплавляться на плотах в Уганде или на джипах пронестись по пустыне Гоби. В моем мире, который я обожаю, охотятся на львов и антилоп, едят у костра жареную печенку лося и ныряют с аквалангам к белым акулам…
Что же мне предлагает сегодня мир, а тем паче — мир, который вот вот наступит? В России — скучную диктатуру старичков и лицемеров с рассказами про скрепы и патриотизм.
А на Западе — ублюдочный, веганский мир без мяса и крови, общество сопливого восторга всякой безвольной скотинке, отказывающей себе в удовольствии бороться за место под солнцем и по любому поводу пускающего слюни капитуляции и бессилия.
Мир бесполых, апатичных гуманоидов с лексиконом Эллочки Людоедки и тотальным запретом на любую эмоцию кроме умиления.
Мир в котором выгодно быть слабым и беспомощным, мир лодырей и пожирателей телевизионного говна. Мир скучных и безграмотных профессоров из университетов, где занимаются не наукой, а соревнованием в левизне и потакании всем убогим люмпенам и прославлением бомжей.
Мне не жалко покинуть этот мир, в котором остается все меньше таких как я. Мне скучно с новым поколением. Они мне неинтересны. Как наверное и я им. И, видимо, это справедливо.
Наверное и поколение наших отцов испытывало те же чувства, когда смотрело на мир, который построили мы. А их отцы — на их мир. В том, что я сейчас написал — нет новизны. Но именно сейчас я это осознал со всей отчетливостью. Настолько ясно, что сумел это сформулировать и описать.