«Не вытирая слёз…»
20 ноября, 2016 10:11 дп
Tanya Loskutova
Tanya Loskutova:
Ещё не знаю, что будет, но уже хочу посвятить
это НАТАШЕ РЕЗНИК .
…Это было в долайковую эпоху .
Мама была журналисткой, писала короткие рассказы, которые редакция ( тогда — «Вечёрка» ) печатала, и они попадали на фронт.
Во время войны они жили с моей бабушкой вдвоём.
Я не считалась, так что назвать меня третьей нельзя было даже с натяжкой.
И слава богу…
Когда я стала считаться, мало что изменилось: стоило мне оказаться рядом, их рты закрывались, пока кто-то из них не отсылал меня на балкон посчитать птичек.
Бабушка и мама не соглашались ни по одному вопросу.
Их несогласия были настолько абсурдны, что мне, дежурившей под дверью, не всегда удавалось точно реконструировать их диалоги. Приходилось домысливать самой… Особенно, когда без всякой связи с предыдущим текстом , упоминались неведомые мне родственники…
Однажды мама написала рассказ с неаппетитным
названием «Клопы». Написала ночью.
Все знают, что именно написанное ночью необходимо прочитать кому-нибудь немедленно. И тогда
подойдёт соседская алкашка Дуся, кошка Неонила Яковлевна и даже ,на худой конец ( очень худой !),
моя бабушка…
Разбуженная бабушка внимательно слушала маму, иногда покачивала головой и вздыхала.
К концу чтения бабушкин нос покраснел, глаза непривычно заблестели… Причём, на самом правильном, самом волнующем месте, где неожиданная развязка «вышибала слезу у самых суровых воинов».
Именно так было написано в каждом втором письме с фронта, позже пришедших на адрес редакции…
Взволнованная мама поняла, что стена отчуждения, тотального взаимного непонимания, наконец, рухнула…
Вот сейчас, не вытирая слёз, они молча посидят минуты три, потом…
Рассказывая мне, взрослой, эту историю, мама особенно красочно рисовала мне варианты этих «потом»… Они раз от разу становились все более сентиментальными, душераздирающими, и, не знаю, какими ещё, во всяком случае, в моём словаре таких слов, видимо, нет…
Бабушка вытерла слезы краем пододеяльника, с необычной нежностью посмотрела на маму, и сказала:
«У других дети как дети… А у меня одна дочь, и та
дура — бред пишет!..»
Tanya Loskutova
Tanya Loskutova:
Ещё не знаю, что будет, но уже хочу посвятить
это НАТАШЕ РЕЗНИК .
…Это было в долайковую эпоху .
Мама была журналисткой, писала короткие рассказы, которые редакция ( тогда — «Вечёрка» ) печатала, и они попадали на фронт.
Во время войны они жили с моей бабушкой вдвоём.
Я не считалась, так что назвать меня третьей нельзя было даже с натяжкой.
И слава богу…
Когда я стала считаться, мало что изменилось: стоило мне оказаться рядом, их рты закрывались, пока кто-то из них не отсылал меня на балкон посчитать птичек.
Бабушка и мама не соглашались ни по одному вопросу.
Их несогласия были настолько абсурдны, что мне, дежурившей под дверью, не всегда удавалось точно реконструировать их диалоги. Приходилось домысливать самой… Особенно, когда без всякой связи с предыдущим текстом , упоминались неведомые мне родственники…
Однажды мама написала рассказ с неаппетитным
названием «Клопы». Написала ночью.
Все знают, что именно написанное ночью необходимо прочитать кому-нибудь немедленно. И тогда
подойдёт соседская алкашка Дуся, кошка Неонила Яковлевна и даже ,на худой конец ( очень худой !),
моя бабушка…
Разбуженная бабушка внимательно слушала маму, иногда покачивала головой и вздыхала.
К концу чтения бабушкин нос покраснел, глаза непривычно заблестели… Причём, на самом правильном, самом волнующем месте, где неожиданная развязка «вышибала слезу у самых суровых воинов».
Именно так было написано в каждом втором письме с фронта, позже пришедших на адрес редакции…
Взволнованная мама поняла, что стена отчуждения, тотального взаимного непонимания, наконец, рухнула…
Вот сейчас, не вытирая слёз, они молча посидят минуты три, потом…
Рассказывая мне, взрослой, эту историю, мама особенно красочно рисовала мне варианты этих «потом»… Они раз от разу становились все более сентиментальными, душераздирающими, и, не знаю, какими ещё, во всяком случае, в моём словаре таких слов, видимо, нет…
Бабушка вытерла слезы краем пододеяльника, с необычной нежностью посмотрела на маму, и сказала:
«У других дети как дети… А у меня одна дочь, и та
дура — бред пишет!..»