«Не хватит мятой трёшки»
16 сентября, 2023 7:03 пп
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский.
О страхах и желаниях.
Я жил в теплом доме, там всегда была еда, центральное отопление и титан, который я топил в пятницу, когда все мылись. Я не мечтал о велосипеде » Орленок», магнитофоне «Яуза» и фотоаппарате «Смена». У меня было зимнее пальто с воротником типа » кролик», шапка из котика (не морского) и целые ботинки. Я любил книги, их было в достатке в библиотеках, тех, которых было не достать в юности, были у соседа, доктора Брауде, у него в квартире было много замечательных вещей: китайские веера, глобус из красного дерева и бобровая шуба, я однажды заснул в ней, а родители мои ушли из гостей и меня принесли сонного, как забытый зонтик.
Доктор был очень умным человеком, он читал мне, десятилетнему мальчику, поэмы Пастернака наизусть, и до сих пор я знаю Бориса Леонидовича с голоса доктора Брауде.
У меня было три страха.
Первый — преподаватель электротехники Федосеев, он прожигал меня огнем, когда я у него на экзамене пытался засунуть шпаргалку в трубу прибора, у которого там дырки не было.
Я боялся старшину Гуридзе в армии, когда сидел на полковом «очке», докуривал последний бычок с ремнем на шее и шапкой в руках, он видел меня и кричал: «Солдат! Ко мне! Время пошло!» И я бежал, чтобы успеть, путаясь в кальсонах, а он стоял в начищенных сапогах, как воплощение Сталина.
Был еще страх, что не хватит денег заплатить за ужин в гостинице «Минск» на втором этаже. Я брал много, но яд, что не хватит мятой трешки в потной ручонке, отравлял радость чревоугодия.
Я многое вижу на расстоянии, мне совершенно просто представить себе сосок продавщицы мороженого у метро «Сокол». Когда я вижу Жириновского, мне совершенно ясно, как у него на нервной почве чешутся яйца и трещины на пятках от застарелого грибка.
Мне даже не надо видеть, что говорит Сергей Ервандович Кургинян и Александр Андреевич Проханов, или гладкий внук Молотова. Этому Славику давно бы следовало, по примеру совестливых внуков нацистских бонз, ухаживать в Израиле за ещё живыми стариками с номерами-татуировками на руках.
Я теперь скромнее стал в желаниях. Мне и сейчас не нужен велосипед, я прожил без него, а также без каннабиса и девушек из группы «Ассорти», на которых, как говорят, дрочат даже в Африке.
Человек — не супермаркет с тысячами желаний. Я видел много богатых людей, им хочется и колется…
А главное, как мне кажется, дождаться сына с гулянки, запереть дверь и смотреть в окно в сторону Строгина, где на башнях можно стартовать в любое место твоей памяти, а можно и не лететь, ведь «Облако» в тебе.
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский.
О страхах и желаниях.
Я жил в теплом доме, там всегда была еда, центральное отопление и титан, который я топил в пятницу, когда все мылись. Я не мечтал о велосипеде » Орленок», магнитофоне «Яуза» и фотоаппарате «Смена». У меня было зимнее пальто с воротником типа » кролик», шапка из котика (не морского) и целые ботинки. Я любил книги, их было в достатке в библиотеках, тех, которых было не достать в юности, были у соседа, доктора Брауде, у него в квартире было много замечательных вещей: китайские веера, глобус из красного дерева и бобровая шуба, я однажды заснул в ней, а родители мои ушли из гостей и меня принесли сонного, как забытый зонтик.
Доктор был очень умным человеком, он читал мне, десятилетнему мальчику, поэмы Пастернака наизусть, и до сих пор я знаю Бориса Леонидовича с голоса доктора Брауде.
У меня было три страха.
Первый — преподаватель электротехники Федосеев, он прожигал меня огнем, когда я у него на экзамене пытался засунуть шпаргалку в трубу прибора, у которого там дырки не было.
Я боялся старшину Гуридзе в армии, когда сидел на полковом «очке», докуривал последний бычок с ремнем на шее и шапкой в руках, он видел меня и кричал: «Солдат! Ко мне! Время пошло!» И я бежал, чтобы успеть, путаясь в кальсонах, а он стоял в начищенных сапогах, как воплощение Сталина.
Был еще страх, что не хватит денег заплатить за ужин в гостинице «Минск» на втором этаже. Я брал много, но яд, что не хватит мятой трешки в потной ручонке, отравлял радость чревоугодия.
Я многое вижу на расстоянии, мне совершенно просто представить себе сосок продавщицы мороженого у метро «Сокол». Когда я вижу Жириновского, мне совершенно ясно, как у него на нервной почве чешутся яйца и трещины на пятках от застарелого грибка.
Мне даже не надо видеть, что говорит Сергей Ервандович Кургинян и Александр Андреевич Проханов, или гладкий внук Молотова. Этому Славику давно бы следовало, по примеру совестливых внуков нацистских бонз, ухаживать в Израиле за ещё живыми стариками с номерами-татуировками на руках.
Я теперь скромнее стал в желаниях. Мне и сейчас не нужен велосипед, я прожил без него, а также без каннабиса и девушек из группы «Ассорти», на которых, как говорят, дрочат даже в Африке.
Человек — не супермаркет с тысячами желаний. Я видел много богатых людей, им хочется и колется…
А главное, как мне кажется, дождаться сына с гулянки, запереть дверь и смотреть в окно в сторону Строгина, где на башнях можно стартовать в любое место твоей памяти, а можно и не лететь, ведь «Облако» в тебе.