Не хотят признавать чудовищные факты. И поэтому объявляют их пропагандой

Наступление в Донбассе, о котором так много говорили, началось. Но поскольку его реальные результаты будут понятны самое раннее только завтра к вечеру (и то вряд ли), то и обсуждать его пока бессмысленно.

А я, тем временем, традиционно поговорю о вещах второстепенных. Например, о пропаганде.

Сегодня в сети наткнулся на интересную полемику. Один известный исследователь из США посетовал, что чем больше он пишет о зверствах русской армии в Украине, тем больше российских читателей от него отписываются.

На это другой, уже российский, исследователь ему написал, что удивляться тут нечему: поскольку то, что пишет американец есть не более, чем пропаганда, то чего ж он удивляется, что российский читатель от него уходит? Никто не хочет стать жертвой пропаганды. Причем любой. Хоть российской, хоть американской. Вот если бы американец предложил читателю серьезную аналитику, то тогда, возможно, результат был бы иным…

Меня этот подход очень заинтересовал. То есть если я пишу о том, что является очевидным фактом, например, об огромном количестве трупов в Буче, то это пропаганда? А что же тогда является в противовес этой пропаганде серьезной аналитикой?

Ах, я должен еще доказать, что это дело рук российской армии? А до тех пор пока я этого не доказал, то я и не имею права делать голословные утверждения, поскольку это и есть пропаганда и даже клевета?

Попутно замечу, что, например, Венедиктов требует, чтобы это было сделано не иначе как в суде: по-другому он моих доказательств не примет.

Но у меня вопрос: а почему это должен делать я? Вот есть факт: изначально люди были живы. Потом туда зашла российская армия. Потом она оттуда ушла. И там оказалось огромное количество трупов людей, которые были живы до ее туда прихода.

Разве это не командование российской армии должно объяснить откуда взялись эти трупы? И это командование даже пыталось это сделать!

Сначала российские начальники заявили, что это украинцы подбросили эти трупы сразу после ухода россиян. Тогда миру были предъявлены космические снимки, из которых видно, что эти трупы там появились тогда, когда там была российская армия. Плюс эксперты установили время смерти этих людей и оно тоже совпадает с тем же периодом.

Тогда российские начальники заявили, что эти люди погибли от артобстрелов, которые совершали украинцы в то время, когда там пребывала российская армия. Тогда миру были предъявлены доказательства того, что подавляющая часть этих людей была убита выстрелами из огнестрельного оружия. Причем некоторые были убиты с близкого расстояния и у них были связаны руки.

И вот только тогда появился тезис, что все это клевета и пропаганда и что нужен суд , а до суда и говорить не о чем…

У меня в связи с этим вопрос: какой суд? Московский? По месту жительства подозреваемого? Ему не поверит ни один украинец. Киевский? Ему не поверит ни одни россиянин. Международный? Россия не признает его полномочий. Тогда какой?

Я так подробно об этом пишу потому, что меня бесит сам подход: то есть все эти космические снимки, судебно-медицинские экспертизы, показания очевидцев и т.д. — это все не аналитика, а пропаганда? Ок! А что же такое аналитика? Требование некоего суда, которого не существует в природе? Это и есть научный и беспристрастный подход?

Причем как только такой, например, международный суд будет создан (а он будет создан) можно со стопроцентной вероятностью утверждать, что его все эти непредвзятые российские аналитики тут же объявят расправой и позорным судилищем недостойным внимания.

Вот, пусть пурист от юриспруденции Венедиктов прокомментирует, например, суд по поводу сбитого малазийского боинга! Что там еще не доказано? Что неясно? А между тем Россия не признает этого суда и отказывается брать на себя вину за гибель людей.

То же самое касается и социологических исследований. Есть несколько социологических исследований (в том числе Левада-центра), из которых следует, что подавляющая часть россиян поддерживает войну, которую ведет Россия против Украины.

Упомянутый выше исследователь из США, опираясь на эту социологию и строит свои рассуждения. Тут же российский исследователь обвиняет его в пропаганде. Будто бы приведенная социология некорректна. И говорит, что это недостойно настоящего ученого — использовать такую социологию. Что нужна настоящая, серьезная аналитика.

Я даже не буду говорить, что этот россиянин не приводит в противовес американцу никакой своей «серьезной» аналитики. Он просто огульно называет все утверждения американцы пропагандой и этим объясняет то, что россияне от него отписываются.

Но хочется сказать: позвольте! Возможно эта социология не вполне корректна. Но никакой другой нет! И, следовательно, чтобы заниматься именно что аналитикой, а не пропагандой, мы должны опираться лишь на те данные, что есть. А есть именно эти данные. Нравятся они кому-то или нет.

У меня всему этому есть простое объяснение. Россияне, которые оказались внутри страны, не хотят признавать чудовищные факты. И поэтому объявляют их пропагандой. И узнав от кого-то эти факты, начинают испытывать к этому человеку неприязнь и отписываются от него.

По-человечески, я их прекрасно понимаю: не хочется жить в стране, которая творит такие ужасы. И я даже понимаю Венедиктова: не хочется признавать, что те люди, дружбой с которыми ты так долго гордился и которой искал, оказались такими мерзавцами. Да, это тяжело и неприятно. И, конечно, есть большой соблазн просто кликнуть клавишей — и больше не читать про это все.

Но зачем же называть правду — пропагандой? Вы же не можете утверждать, что это ложь. Максимум, что вы можете доказать, так это то, что это не вся правда. Тогда приведите свою, дополнительную правду. Покажите нам полную картину. Чтобы мы поняли, что наши выводы из очевидных фактов неверны, поскольку не учитывают все обстоятельства.

Но вы этого не делаете! И я даже знаю почему. Потому, что относительность греха, все эти «все не так однозначно» и т.д., кончаются там, где наступает край морального пространства. Когда ты упираешься в стену, за которой уже ничего нет.

Когда эта стена — полное, абсолютное зло, которое нельзя ничем уравновесить, никакими новыми вскрывшимися обстоятельствами, которые исследователь либо не знал, либо сознательно скрывал в пропагандистских целях.

Ведь нельзя же правду об убийствах Гитлером миллионов людей уравновесить прекрасными автобанами. И нельзя правду об замученных Сталиным миллионах людей уравновесить прекрасными заводами.

И то, что сейчас творит российская армия в Украине, о чем уже даже не только люди, но камни кричат, это и есть край морального пространства. Некий предел зла. Абсолютный холод. Его уже невозможно уравновесить какой-то другой, неведомой нам еще правдой. И этот ужас от даже только прикосновения к этому злу и заставляет россиян отписываться от тех, кто им эту правду говорит.

Рано или поздно они все узнают. «Нет ничего тайного, что не стало бы явным». И никакими передвижными крематориями невозможно скрыть того факта, что вот был человек — и нет человека. Ведь не смогли же нацисты скрыть в своих стационарных крематориях факт убийства шести миллионов евреев. И что меняется о того, что крематорий — передвижной?

Но сейчас, хоть еще на мгновение, пока еще это в моих силах, я отодвину свое знакомство с этой правдой. Я назову это пропагандой и нажму вот на эту клавишу… Раз — и все… И еще несколько часов я могу себе сказать, что я этого не знаю. До следующего раза…

Осознание будет потом. И суд над преступниками тоже будет потом. Никто не винит всех в этом чудовищном преступлении. Я во всяком случае — точно не виню всех. Но поскольку я уже впустил в себя эту правду, я уже от нее не прячусь, то я просто немею от ужаса и прошу от Бога только одного — победы над этим злом.

Победы, победы, победы. Решающая битва началась. Теперь все решается на полях Донбасса.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.

Слава Украине!