«Не даёт расправить крылья гордой птице…»
3 ноября, 2022 1:06 пп
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
Сердце — не камень.
Замер коршуном-сапсаном на супружеском ложе Михаил Львович, придавленный пудовой ножищей своей благоверной. Даже во сне она его блюдет, не дает расправить крылья гордой птице, а он со скоростью 400 км в час (максимальная скорость сапсана) мечтает лететь в Раменское, где бьется в силках его пичужка Ляля, мать-одиночка. Она опять звонила ему пьяная, рвала сердце о том, что скучает, что не нашла целой пары колготок, и завтра на работе ей будет неловко, если с ее стройной ножки слетит случайно туфелька, которую давно уже нужно менять.
Грустно Михаилу Львовичу, пока доллар был по 32 рубля, Ляля была ему по зубам, а теперь, когда кризис затянулся удавкой, деньги выкраивать стало все сложнее и сложнее.
Летом не смог вывезти Лялю в Батуми, вот и осень на дворе, он опять оказался вруном. Вместо он обещал Ляле поехать на Мальту, но пришлось срочно менять холодильник и отопление на даче, все накопления на разгул ушли впустую, по месту жительства.
Праздник всегда с тобой, написал старик Хэм, а сам застрелился, хотя денег у него было достаточно.
Михаил Львович не хочет закончить стариком в море, он купил себе охотничье ружье, чтобы был повод чаще сваливать из дома. Он завидует Минину, который отправил жену в Болгарию, напугав ее кризисом и погромами, а сам открыто живет со своей секретаршей два раза в неделю.
Минину он завидует, как Хэм — Скотту Фицджеральду, тот врал, что его каждая ночь нежна, и Эрнест верил, а потом всё понял и застрелился.
Михаил Львович не хочет стреляться, он хочет в Раменское к пьяной Ляле, он купил уже две пары колготок «Кальцедония» и мечтает о примерке.
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
Сердце — не камень.
Замер коршуном-сапсаном на супружеском ложе Михаил Львович, придавленный пудовой ножищей своей благоверной. Даже во сне она его блюдет, не дает расправить крылья гордой птице, а он со скоростью 400 км в час (максимальная скорость сапсана) мечтает лететь в Раменское, где бьется в силках его пичужка Ляля, мать-одиночка. Она опять звонила ему пьяная, рвала сердце о том, что скучает, что не нашла целой пары колготок, и завтра на работе ей будет неловко, если с ее стройной ножки слетит случайно туфелька, которую давно уже нужно менять.
Грустно Михаилу Львовичу, пока доллар был по 32 рубля, Ляля была ему по зубам, а теперь, когда кризис затянулся удавкой, деньги выкраивать стало все сложнее и сложнее.
Летом не смог вывезти Лялю в Батуми, вот и осень на дворе, он опять оказался вруном. Вместо он обещал Ляле поехать на Мальту, но пришлось срочно менять холодильник и отопление на даче, все накопления на разгул ушли впустую, по месту жительства.
Праздник всегда с тобой, написал старик Хэм, а сам застрелился, хотя денег у него было достаточно.
Михаил Львович не хочет закончить стариком в море, он купил себе охотничье ружье, чтобы был повод чаще сваливать из дома. Он завидует Минину, который отправил жену в Болгарию, напугав ее кризисом и погромами, а сам открыто живет со своей секретаршей два раза в неделю.
Минину он завидует, как Хэм — Скотту Фицджеральду, тот врал, что его каждая ночь нежна, и Эрнест верил, а потом всё понял и застрелился.
Михаил Львович не хочет стреляться, он хочет в Раменское к пьяной Ляле, он купил уже две пары колготок «Кальцедония» и мечтает о примерке.