«Не дала профессору малой толики любви, а он рассчитывал…»
25 ноября, 2018 6:25 дп
Валерий Зеленогорский
К чаю. Думы окаянные.
Горько Семёну Аркадьевичу с утра (давление 170 на 90), а сахар дикой рысью прыгнул на 190.
Роза уехала к детям и не кому крикнуть о смертельной опасности.
Семен Аркадьевич — не дурак, он знает, что от такого не умирают, но пожаловаться хотелось до спазма сосудов.
Можно позвонить домработнице, но рука не подымается, подвела вчера Ниночка, не дала профессору малой толики любви, а он рассчитывал, полагая, что любовь гражданина РФ будет украшением пятничного вечера гастарбайшерши из города Сумы.
А казалось, что всё чудно устроилось, она прибирала с утра, напевая про зирку, потом варила борщ, потом кормила профессора социальных коммуникаций, уставшего писать статью в модный журнал, почему северные народы уступают южным на душу населения по количеству половых сношений.
Сам Семён Аркадьевич знал вопрос неплохо — в Ялтинском пединстите все знали его проворные руки, много студенток он завалил у себя в кабинете, да и из профессорско-преподавательского немало попробовали на зуб его нефритовый стержень.
А вчера не срослось, Ниночка не дала, извинилась, правда, сказала, что она десять лет назад убила своего мужа.
Отсидела «десятку» и поставила крест на этом сегменте личной жизни, слишком много пришлось пережить, чтобы опять возвращаться в эту реку-вонючку.
А Семён этого не любил, он любил когда в его уравнениях было найдено решение, но не в этот раз.
Раздражение нарастало, он хотел позвонить Розе, чтобы она выгнала Ниночку, но сдержался, что правда выйдет наружу и тогда Роза позовёт детей, они устроят ему Нюрнбергский трибунал и тогда он повесится, как боров Геринг.
Как либерал, он осуждал агрессию России, был против аннексии Крыма, но сегодня он радовался ,что Крымнаш и теперь он в родной гавани.
Сука бандеровская, прошептал он, когда Ниночка ушла выносить мусор….
Валерий Зеленогорский
К чаю. Думы окаянные.
Горько Семёну Аркадьевичу с утра (давление 170 на 90), а сахар дикой рысью прыгнул на 190.
Роза уехала к детям и не кому крикнуть о смертельной опасности.
Семен Аркадьевич — не дурак, он знает, что от такого не умирают, но пожаловаться хотелось до спазма сосудов.
Можно позвонить домработнице, но рука не подымается, подвела вчера Ниночка, не дала профессору малой толики любви, а он рассчитывал, полагая, что любовь гражданина РФ будет украшением пятничного вечера гастарбайшерши из города Сумы.
А казалось, что всё чудно устроилось, она прибирала с утра, напевая про зирку, потом варила борщ, потом кормила профессора социальных коммуникаций, уставшего писать статью в модный журнал, почему северные народы уступают южным на душу населения по количеству половых сношений.
Сам Семён Аркадьевич знал вопрос неплохо — в Ялтинском пединстите все знали его проворные руки, много студенток он завалил у себя в кабинете, да и из профессорско-преподавательского немало попробовали на зуб его нефритовый стержень.
А вчера не срослось, Ниночка не дала, извинилась, правда, сказала, что она десять лет назад убила своего мужа.
Отсидела «десятку» и поставила крест на этом сегменте личной жизни, слишком много пришлось пережить, чтобы опять возвращаться в эту реку-вонючку.
А Семён этого не любил, он любил когда в его уравнениях было найдено решение, но не в этот раз.
Раздражение нарастало, он хотел позвонить Розе, чтобы она выгнала Ниночку, но сдержался, что правда выйдет наружу и тогда Роза позовёт детей, они устроят ему Нюрнбергский трибунал и тогда он повесится, как боров Геринг.
Как либерал, он осуждал агрессию России, был против аннексии Крыма, но сегодня он радовался ,что Крымнаш и теперь он в родной гавани.
Сука бандеровская, прошептал он, когда Ниночка ушла выносить мусор….