«Не было в России плантаций с рабами»
2 августа, 2023 9:15 дп
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Рано утром к нам в квартиру позвонили. Я вскочил, словно выстреленный из катапульты — способность мгновенно просыпаться по сигналу громкого боя осталась у меня с флотских дней. Часы показывали шесть. Кто-то явно хотел застать меня дома. Я поднял трубку интеркома.
«Мистер Маккензи, — сказал мужской голос, — из фирмы Гудвилл и Коркоран». Письмо от этой фирмы лежало у меня на столе. В нем говорилось, что с прошлого года за мной числится недоимка по местному налогу и что гринвичский райсовет передал мой долг в 329 фунтов судебному приставу, по-английски bailiff, услуги которого, дополнительных 40 фунтов, я должен буду оплатить и выдать всю сумму наличными. В том году с деньгами была полная труба, я платил нерегулярно, вот и доигрался.
Мистер Маккензи при ближайшем рассмотрении оказался здоровенным добродушным чернокожим. Он показал мне свое удостоверение, я молча вынул из под халата конверт с деньгами.
Видимо обрадовавшись, что не нужно вести душераздирающие разговоры типа «а где ж мне взять такие деньжищи!» он пересчитал содержимое конверта и, выписывая квитанцию, любезно осведомился — «А что это за фамилия у вас такая?» Я ответил, что родился в России.
— «А у вас там черные есть?» — поинтересовался пристав. «Есть, — ответил я, — когда я рос, их было два». «O!» — сказал мистер Маккензи и мы распрощались.
Действительно, в моем детстве в СССР было два темнокожих. Эстрадный артист ленгосэстрады Тито Ромалио, который исполнял балетный номер, разрывая на себе картонные цепи колониального рабства, и Джим Паттерсон.
Джим в детстве снялся в кинофильме «Цирк», потом учился на военно-морского офицера и, в конце концов, стал поэтом, но не Пушкиным.
Однажды ночью после отбоя, это было в Первом Балтийском Училище в Ленинграде, дежурный офицер с помощником обходил курсантские кубрики. Джим спал, высунув ногу из под одеяла.
«А это что еще такое, — строго заметил дежурный офицер, — почему курсант ноги не помыл? Немедленно поднять, пусть пойдет помоет!» — Товарищ капитан третьего ранга, — осторожно заметил помдеж, — это же… хм—хм… негр!» — «Ммм… Негр?» — сказал кап-три, — «ну все равно, пусть пойдет, помоет!»
Мне трудно бывает порой объяснить своим западным собеседникам, что не было в России плантаций с рабами из Африки, что нет у нас по отношению к ним исторической вины, что мы, наоборот, боролись за их свободу и потому можем называть наших негритянских братьев по-семейному, как хотим.
Нынче Джим Паттерсон живет в США, отпраздновал свое 90-летие. Поздравляем!
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Рано утром к нам в квартиру позвонили. Я вскочил, словно выстреленный из катапульты — способность мгновенно просыпаться по сигналу громкого боя осталась у меня с флотских дней. Часы показывали шесть. Кто-то явно хотел застать меня дома. Я поднял трубку интеркома.
«Мистер Маккензи, — сказал мужской голос, — из фирмы Гудвилл и Коркоран». Письмо от этой фирмы лежало у меня на столе. В нем говорилось, что с прошлого года за мной числится недоимка по местному налогу и что гринвичский райсовет передал мой долг в 329 фунтов судебному приставу, по-английски bailiff, услуги которого, дополнительных 40 фунтов, я должен буду оплатить и выдать всю сумму наличными. В том году с деньгами была полная труба, я платил нерегулярно, вот и доигрался.
Мистер Маккензи при ближайшем рассмотрении оказался здоровенным добродушным чернокожим. Он показал мне свое удостоверение, я молча вынул из под халата конверт с деньгами.
Видимо обрадовавшись, что не нужно вести душераздирающие разговоры типа «а где ж мне взять такие деньжищи!» он пересчитал содержимое конверта и, выписывая квитанцию, любезно осведомился — «А что это за фамилия у вас такая?» Я ответил, что родился в России.
— «А у вас там черные есть?» — поинтересовался пристав. «Есть, — ответил я, — когда я рос, их было два». «O!» — сказал мистер Маккензи и мы распрощались.
Действительно, в моем детстве в СССР было два темнокожих. Эстрадный артист ленгосэстрады Тито Ромалио, который исполнял балетный номер, разрывая на себе картонные цепи колониального рабства, и Джим Паттерсон.
Джим в детстве снялся в кинофильме «Цирк», потом учился на военно-морского офицера и, в конце концов, стал поэтом, но не Пушкиным.
Однажды ночью после отбоя, это было в Первом Балтийском Училище в Ленинграде, дежурный офицер с помощником обходил курсантские кубрики. Джим спал, высунув ногу из под одеяла.
«А это что еще такое, — строго заметил дежурный офицер, — почему курсант ноги не помыл? Немедленно поднять, пусть пойдет помоет!» — Товарищ капитан третьего ранга, — осторожно заметил помдеж, — это же… хм—хм… негр!» — «Ммм… Негр?» — сказал кап-три, — «ну все равно, пусть пойдет, помоет!»
Мне трудно бывает порой объяснить своим западным собеседникам, что не было в России плантаций с рабами из Африки, что нет у нас по отношению к ним исторической вины, что мы, наоборот, боролись за их свободу и потому можем называть наших негритянских братьев по-семейному, как хотим.
Нынче Джим Паттерсон живет в США, отпраздновал свое 90-летие. Поздравляем!