«Не бойся, мой мальчик…»
18 июля, 2018 12:18 пп
Ирина Неделяй
Короткая история.
Бежим с Акимом из некоторых мест в другие некоторые места, и пробегаем мимо столовой для водителей трамваев и троллейбусов, в нашем прекрасном Новосибирске.
Я говорю Акиму: «Я есть хочу! Давай в столовую зайдём?»
Аким (брезгливо): «Но что же мы там сможем есть?»
Я: «Борщ, может, супчик… Или чего-нибудь ещё человеческое…»
Аким: «Может, в Нью-Йорк пиццу лучше?»
Я: «Но там же стало страшно! Там ведь в пицце уже нет сыра! Там какая-то пища мутантов уже…»
Аким: «А мне нравится!»
Я: «Тогда будешь сидеть и ждать. У меня гастрит, я не могу искать ресторан или кафе в Сибири на конечной трамвая в лесу!»
А там, и правда, уже тайга к этому краю подкрадывается как бы, хоть и называется парком…
Заходим в столовую.
Столовая похожа на ту самую… из кинофильма- «Девчата».
Такое окошечко внутри помещения, и в окошечке — «Зина».
Зина представляет собой даму неизвестного возраста с синеватыми мешками под глазами. В красной короткой юбке, с белым передником, и в шлёпанцах на белых, даже бледно серых ногах. Ноги Зины украшены синяками и кровоподтёками и немного припорошены фиолетовыми точками от укусов насекомых.
Зина смотрит на меня и Акима в изумлении.
Я беру борщ и котлету , потому что «картошки ещё не завезли», выкладываю Зине 80 (!) рублей, и сажусь за столик. Аким садится рядом, и немного в ужасе, смотрит на мою еду. Я спрашиваю кротко: «Хочешь?» Он отрицательно кивает головой.
За нашей спиной открывается дверь, и из неё выходит человек в оранжевом комбинезоне с лямками, всё это пристроено на голое тело.
Этот джентльмен имеет хитрый прищур, усы с бородой, и напоминает, сильно спившегося товарища Ленина.
Ленин держит в руке предмет, похожий на монтировку .Во рту у него, там, где должен быть передний зуб, дырка, и в эту дырку вставлена давно потухшая папироса.
Он улыбается и смотрит с прищуром на нас, потом на Зину.
Уходит в глубь столовки. В неясную темноту.
Заходит девушка студентка. Затравленно озирается. Видит нас. Взбадривается, и заказывает еду у Зины. Зина опять отвечает, что котлета есть, но картошку ещё не довезли.
Студентка берёт, что послал Бог и его Зина, и садится за соседний столик.
Мухи как ни странно — отсутствуют.
Через какое-то время, с пылу с жару(за бортом что-то около 32 по старику- Цельсию) врывается коротко стриженная дама в униформе водителя и громко кричит стереофоническим голосом:» Зинка! Зинка! Я, бл…, первый раз за четыре дня жрать захотела! Жрать хочу!» Удивлённо смотрит на меня с Акимом и студентку.
Минута молчания.
Я: «Присоединяюсь к вашему восторгу! Аналогично же — и я!»
Дама почему-то убегает в жару, в город, в преисподнюю.
Зина улыбается улыбкой Моны Лизы.
Аким смотрит на меня испуганно.
Я говорю: «Не бойся, мой мальчик! Всё хорошо. Просто люди не всегда используют привычную нам с тобою лексику… Но согласись, они от этого не стали для нас хуже!»
Идём на остановку и Аким говорит:» Ну, вот! Теперь от нас будет пахннуть борщом…»
Я говорю ему:» А как вообще от нас должно сейчас пахнуть? Мы с тобой идём на троллейбус! И он нас повезёт в центр города по страшной жаре и пыли! И вот эта девушка, что есть хотела, нас и повезёт! Разве это не прекрасно? Это прекрасно, потому что это наша жизнь! Не надо думать, дорогой мой, что те, кто сейчас в Майами, чувствуют себя более счастливыми, чем мы с тобой. Это работает иначе! А в пиццерию мы ещё попадём, если ты не передумаешь.»
После этого,мы поделали разные дела, и вместо пиццерии зашли в то кафе, в котором война закончилась в 1964 году….
Ирина Неделяй
Короткая история.
Бежим с Акимом из некоторых мест в другие некоторые места, и пробегаем мимо столовой для водителей трамваев и троллейбусов, в нашем прекрасном Новосибирске.
Я говорю Акиму: «Я есть хочу! Давай в столовую зайдём?»
Аким (брезгливо): «Но что же мы там сможем есть?»
Я: «Борщ, может, супчик… Или чего-нибудь ещё человеческое…»
Аким: «Может, в Нью-Йорк пиццу лучше?»
Я: «Но там же стало страшно! Там ведь в пицце уже нет сыра! Там какая-то пища мутантов уже…»
Аким: «А мне нравится!»
Я: «Тогда будешь сидеть и ждать. У меня гастрит, я не могу искать ресторан или кафе в Сибири на конечной трамвая в лесу!»
А там, и правда, уже тайга к этому краю подкрадывается как бы, хоть и называется парком…
Заходим в столовую.
Столовая похожа на ту самую… из кинофильма- «Девчата».
Такое окошечко внутри помещения, и в окошечке — «Зина».
Зина представляет собой даму неизвестного возраста с синеватыми мешками под глазами. В красной короткой юбке, с белым передником, и в шлёпанцах на белых, даже бледно серых ногах. Ноги Зины украшены синяками и кровоподтёками и немного припорошены фиолетовыми точками от укусов насекомых.
Зина смотрит на меня и Акима в изумлении.
Я беру борщ и котлету , потому что «картошки ещё не завезли», выкладываю Зине 80 (!) рублей, и сажусь за столик. Аким садится рядом, и немного в ужасе, смотрит на мою еду. Я спрашиваю кротко: «Хочешь?» Он отрицательно кивает головой.
За нашей спиной открывается дверь, и из неё выходит человек в оранжевом комбинезоне с лямками, всё это пристроено на голое тело.
Этот джентльмен имеет хитрый прищур, усы с бородой, и напоминает, сильно спившегося товарища Ленина.
Ленин держит в руке предмет, похожий на монтировку .Во рту у него, там, где должен быть передний зуб, дырка, и в эту дырку вставлена давно потухшая папироса.
Он улыбается и смотрит с прищуром на нас, потом на Зину.
Уходит в глубь столовки. В неясную темноту.
Заходит девушка студентка. Затравленно озирается. Видит нас. Взбадривается, и заказывает еду у Зины. Зина опять отвечает, что котлета есть, но картошку ещё не довезли.
Студентка берёт, что послал Бог и его Зина, и садится за соседний столик.
Мухи как ни странно — отсутствуют.
Через какое-то время, с пылу с жару(за бортом что-то около 32 по старику- Цельсию) врывается коротко стриженная дама в униформе водителя и громко кричит стереофоническим голосом:» Зинка! Зинка! Я, бл…, первый раз за четыре дня жрать захотела! Жрать хочу!» Удивлённо смотрит на меня с Акимом и студентку.
Минута молчания.
Я: «Присоединяюсь к вашему восторгу! Аналогично же — и я!»
Дама почему-то убегает в жару, в город, в преисподнюю.
Зина улыбается улыбкой Моны Лизы.
Аким смотрит на меня испуганно.
Я говорю: «Не бойся, мой мальчик! Всё хорошо. Просто люди не всегда используют привычную нам с тобою лексику… Но согласись, они от этого не стали для нас хуже!»
Идём на остановку и Аким говорит:» Ну, вот! Теперь от нас будет пахннуть борщом…»
Я говорю ему:» А как вообще от нас должно сейчас пахнуть? Мы с тобой идём на троллейбус! И он нас повезёт в центр города по страшной жаре и пыли! И вот эта девушка, что есть хотела, нас и повезёт! Разве это не прекрасно? Это прекрасно, потому что это наша жизнь! Не надо думать, дорогой мой, что те, кто сейчас в Майами, чувствуют себя более счастливыми, чем мы с тобой. Это работает иначе! А в пиццерию мы ещё попадём, если ты не передумаешь.»
После этого,мы поделали разные дела, и вместо пиццерии зашли в то кафе, в котором война закончилась в 1964 году….