«Не бегай по кухне, чертей пугаешь…»
7 июня, 2022 9:40 пп
Мэйдэй
Алексей Федяров:
Как Дмитрий Анатольевич Медведев стал блогером
В Рождество седьмого января две тысячи двадцатого года у Дмитрия Анатольевича зазвонил тот самый телефон. Поздравлять будет, с трепетом подумал Дмитрий Анатольевич и поднял трубку. И очень скоро положил.
Сел было, но встал и пошёл к бару.
Достал бутылку вина, поставил, достал коньяк, поставил и достал водки.
Выпил и решил удавиться. Но подумал, что не по-христиански это – своими руками удавливаться и позвал жену Светлану.
— Светлана Владимировна, матушка, удави меня, будь добра, — попросил Дмитрий Анатольевич, — хотел сам, но не по-христиански это, а я как есть мученик с сегодняшнего дня.
— Что случилось? — спросила Светлана Владимировна.
Дмитрий Анатольевич рассказал ей, что отныне он экс-президент и экс-премьер, простой мужик и даже не обычный гражданин России, а хуже – заместитель председателя Госсовета.
— Отчего же не удавить, муж мой возлюбленный, — сказала на это Светлана Владимировна и удавила.
И попал Дмитрий Анатольевич в рай.
Апостол Пётр очень приветливый мужик оказался, с юморком.
— Ну здорово, мздоимец! — сказал весело.
Дмитрий Анатольевич икнул и начал засыпать, эта привычка у него от нервов появилась ещё при жизни.
— Да ладно, шучу, — засмеялся Пётр, — ты у нас по мученикам числишься. Очень ты страдал с 2012 года, видели. Всё рокировки ждал снова, а оно вон как. Ну не переживай, конец твоим печалям.
И открыл ворота. Но сразу не пустил, взял за плечо и сурово наказал:
— Тут рай. Что хочешь, можешь делать. Но один наказ: никогда не трогай за попу Янину Жеймо.
— Откуда вы знаете? — поразился Дмитрий Анатольевич, но замолчал, понял, что глупый вопрос.
— У каждого есть главный искус. Не поддавайся ему и вечно будешь в раю, — назидательно проговорил Пётр.
— А если…
— В ад, — отрезал апостол и закрыл за спиной Дмитрия Анатольевича врата.
Большой был искус, как не признать. Любил Дмитрий Анатольевич Золушку ещё подростком. Крепкая, задорная девка. Не то что ленинградские профессорские дочки синюшные.
Смотрел тайком на видеокассете, весь фильм наизусть знал, каждый танец мог исполнить. Встаньте дети, встаньте в круг… Эх…
Мама очень сердилась, подозревала что-то, но доказательств не было. Потом повзрослел и забылось почти, а тут вот помер и на тебе… Крепись теперь.
Что говорить, в раю малина. Полное забвение печалей и никаких сует. Хочешь спи, никаких тебе совещаний, а хочешь – устрой совещание и спи. День за днём. Успокоился Дмитрий Анатольевич, разгладилось лицо, закучерявел, как Ленин на звёздочке октябрятской. Как освоился, осмотрелся, отыскал Янину Жеймо, не удержался. Зарок себе дал, не подходить близко в целях сохранения полного контроля над ситуацией. Так и шло – смотрел, как танцует, слушал, как поёт, но не подходил. Успокоился совсем даже.
Смутил этот чёрт Жириновский. Завели-то его буквально на полчаса, и то по ошибке, разобрались, сказали рановато, надо подождать недельки две. Но смутил. Залетел в келью шумный, веселый, пошли, говорит, где у вас тут наливают, и нашёл где, и сам нажрался, и Дмитрия Анатольевича споил, и про Янину выведал.
— Да ты что, — орал пьяно, — это ж рай, они ж поржать чтобы тебе запрет установили, подонки, однозначно. Иди и трогай, тут всё можно, зря что ли страдал столько!
И свалил ещё до обеда, но обещал вернуться.
В обед Дмитрий Анатольевич не удержался и ещё накатил. Потом ещё. Потом помнил плохо, только слёзы на огромных чистых глазах Янины Жеймо помнить теперь всегда. Потрогал таки.
- Вставай, вставай, тебе работать, — разбудил Дмитрия Анатольевича родной металлический голос.
- Светлана, я жив! А мне приснилось такое… — обрадовался Дмитрий Анатольевич и заплакал.
- Знаю я всё, жопотрожник золушный, — обрубила Светлана Владимировна, — иди завтракать.
Жутко болела голова. Вот что было хорошо в раю – голова не болела.
Дмитрий Анатольевич сел за стол. Огляделся. Посмотрел в окно. Никаких сомнений, его дом, его поместье, прудик, дворня. Всё родное. Свербила мысль.
- А что ты знаешь? – решился он.
Светлана Владимировна поставила перед ним тарелку с омлетом.
- Давай объяснимся, пора, — сказала она. – Я – твоя персональная демонка.
- Допустим, — пробормотал Дмитрий Анатольевич, — нет, я конечно, не это имею в виду, я не о том…
- Прекращай, — отмахнулась Светлана Владимировна, — давай просто и прямо. Ты в аду. Я – демонка. Если смущает феминитив, могу позвать кого-то из демонов, ты тут многим нравишься.
- Не надо, — быстро проговорил Дмитрий Анатольевич.
- Вот, — продолжила демонка. – Ты здесь давно, сколько себя помнишь. В рай тебя отпустили, сжалились над мучениями, но ты, видишь, не удержался. Нефертити не мог поискать, кстати? И давно ты по Золушке загоняешься?
И расхохоталась.
Да, несомненно демоническое есть, подумал Дмитрий Анатольевич, и ведь не замечал раньше. И вдруг стал понимать.
- То есть как это я в аду? А всё вокруг – это что?
- Ад.
- А президентом был когда – тоже?
- Конечно. Сам подумай, кто такого в реальности президентом выберет. Только в метафизическом континииуме ненадолго перед концом света у тебя был шанс. Ты молодец, использовал.
- И я был президентом ада?!
- Скорее адским президентом. Да, был.
- И сейчас могу стать?
- Нет. Сейчас у тебя другая задача. Садись, не бегай по кухне, чертей пугаешь. Расскажу.
И рассказала.
- Я – блогер? – удивленно переспросил Дмитрий Анатольевич, когда рассказ был окончен.
- Да, — сказала Светлана Владимировна. – Подающий надежды.
- Я буду как Навальный? – несмело поинтересовался Дмитрий Анатольевич.
- Ну… — протянула демонка, — некоторые шансы сесть у тебя имеются. Но не прямо сейчас.
Через полчаса позавтракавший и умытый Дмитрий Анатольевич пришёл в кабинет. На столе лежал новый айфон.
- Йуху, понеслась, — сказал блогер Дмитрий Медведев и взял телефон в руки.
Мэйдэй
Алексей Федяров:
Как Дмитрий Анатольевич Медведев стал блогером
В Рождество седьмого января две тысячи двадцатого года у Дмитрия Анатольевича зазвонил тот самый телефон. Поздравлять будет, с трепетом подумал Дмитрий Анатольевич и поднял трубку. И очень скоро положил.
Сел было, но встал и пошёл к бару.
Достал бутылку вина, поставил, достал коньяк, поставил и достал водки.
Выпил и решил удавиться. Но подумал, что не по-христиански это – своими руками удавливаться и позвал жену Светлану.
— Светлана Владимировна, матушка, удави меня, будь добра, — попросил Дмитрий Анатольевич, — хотел сам, но не по-христиански это, а я как есть мученик с сегодняшнего дня.
— Что случилось? — спросила Светлана Владимировна.
Дмитрий Анатольевич рассказал ей, что отныне он экс-президент и экс-премьер, простой мужик и даже не обычный гражданин России, а хуже – заместитель председателя Госсовета.
— Отчего же не удавить, муж мой возлюбленный, — сказала на это Светлана Владимировна и удавила.
И попал Дмитрий Анатольевич в рай.
Апостол Пётр очень приветливый мужик оказался, с юморком.
— Ну здорово, мздоимец! — сказал весело.
Дмитрий Анатольевич икнул и начал засыпать, эта привычка у него от нервов появилась ещё при жизни.
— Да ладно, шучу, — засмеялся Пётр, — ты у нас по мученикам числишься. Очень ты страдал с 2012 года, видели. Всё рокировки ждал снова, а оно вон как. Ну не переживай, конец твоим печалям.
И открыл ворота. Но сразу не пустил, взял за плечо и сурово наказал:
— Тут рай. Что хочешь, можешь делать. Но один наказ: никогда не трогай за попу Янину Жеймо.
— Откуда вы знаете? — поразился Дмитрий Анатольевич, но замолчал, понял, что глупый вопрос.
— У каждого есть главный искус. Не поддавайся ему и вечно будешь в раю, — назидательно проговорил Пётр.
— А если…
— В ад, — отрезал апостол и закрыл за спиной Дмитрия Анатольевича врата.
Большой был искус, как не признать. Любил Дмитрий Анатольевич Золушку ещё подростком. Крепкая, задорная девка. Не то что ленинградские профессорские дочки синюшные.
Смотрел тайком на видеокассете, весь фильм наизусть знал, каждый танец мог исполнить. Встаньте дети, встаньте в круг… Эх…
Мама очень сердилась, подозревала что-то, но доказательств не было. Потом повзрослел и забылось почти, а тут вот помер и на тебе… Крепись теперь.
Что говорить, в раю малина. Полное забвение печалей и никаких сует. Хочешь спи, никаких тебе совещаний, а хочешь – устрой совещание и спи. День за днём. Успокоился Дмитрий Анатольевич, разгладилось лицо, закучерявел, как Ленин на звёздочке октябрятской. Как освоился, осмотрелся, отыскал Янину Жеймо, не удержался. Зарок себе дал, не подходить близко в целях сохранения полного контроля над ситуацией. Так и шло – смотрел, как танцует, слушал, как поёт, но не подходил. Успокоился совсем даже.
Смутил этот чёрт Жириновский. Завели-то его буквально на полчаса, и то по ошибке, разобрались, сказали рановато, надо подождать недельки две. Но смутил. Залетел в келью шумный, веселый, пошли, говорит, где у вас тут наливают, и нашёл где, и сам нажрался, и Дмитрия Анатольевича споил, и про Янину выведал.
— Да ты что, — орал пьяно, — это ж рай, они ж поржать чтобы тебе запрет установили, подонки, однозначно. Иди и трогай, тут всё можно, зря что ли страдал столько!
И свалил ещё до обеда, но обещал вернуться.
В обед Дмитрий Анатольевич не удержался и ещё накатил. Потом ещё. Потом помнил плохо, только слёзы на огромных чистых глазах Янины Жеймо помнить теперь всегда. Потрогал таки.
- Вставай, вставай, тебе работать, — разбудил Дмитрия Анатольевича родной металлический голос.
- Светлана, я жив! А мне приснилось такое… — обрадовался Дмитрий Анатольевич и заплакал.
- Знаю я всё, жопотрожник золушный, — обрубила Светлана Владимировна, — иди завтракать.
Жутко болела голова. Вот что было хорошо в раю – голова не болела.
Дмитрий Анатольевич сел за стол. Огляделся. Посмотрел в окно. Никаких сомнений, его дом, его поместье, прудик, дворня. Всё родное. Свербила мысль.
- А что ты знаешь? – решился он.
Светлана Владимировна поставила перед ним тарелку с омлетом.
- Давай объяснимся, пора, — сказала она. – Я – твоя персональная демонка.
- Допустим, — пробормотал Дмитрий Анатольевич, — нет, я конечно, не это имею в виду, я не о том…
- Прекращай, — отмахнулась Светлана Владимировна, — давай просто и прямо. Ты в аду. Я – демонка. Если смущает феминитив, могу позвать кого-то из демонов, ты тут многим нравишься.
- Не надо, — быстро проговорил Дмитрий Анатольевич.
- Вот, — продолжила демонка. – Ты здесь давно, сколько себя помнишь. В рай тебя отпустили, сжалились над мучениями, но ты, видишь, не удержался. Нефертити не мог поискать, кстати? И давно ты по Золушке загоняешься?
И расхохоталась.
Да, несомненно демоническое есть, подумал Дмитрий Анатольевич, и ведь не замечал раньше. И вдруг стал понимать.
- То есть как это я в аду? А всё вокруг – это что?
- Ад.
- А президентом был когда – тоже?
- Конечно. Сам подумай, кто такого в реальности президентом выберет. Только в метафизическом континииуме ненадолго перед концом света у тебя был шанс. Ты молодец, использовал.
- И я был президентом ада?!
- Скорее адским президентом. Да, был.
- И сейчас могу стать?
- Нет. Сейчас у тебя другая задача. Садись, не бегай по кухне, чертей пугаешь. Расскажу.
И рассказала.
- Я – блогер? – удивленно переспросил Дмитрий Анатольевич, когда рассказ был окончен.
- Да, — сказала Светлана Владимировна. – Подающий надежды.
- Я буду как Навальный? – несмело поинтересовался Дмитрий Анатольевич.
- Ну… — протянула демонка, — некоторые шансы сесть у тебя имеются. Но не прямо сейчас.
Через полчаса позавтракавший и умытый Дмитрий Анатольевич пришёл в кабинет. На столе лежал новый айфон.
- Йуху, понеслась, — сказал блогер Дмитрий Медведев и взял телефон в руки.