«Насильственное Обрезание Татарского Пионера»
8 апреля, 2020 1:32 пп
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Несколько лет назад, в пасхальный выходной, в газете «Гардиан» появилась большая статья о том, что несмотря на коммерческий успех богопротивных книжек («Заблуждения Бога», Ричард Докинз, 2006 год; «Бог не велик», Кристофер Хитчинс, 2007 год) число верующих во всем мире неуклонно растет. Вспомнил, что и моя вера тоже выросла из атеизма.
Когда иной бойкий журналист спрашивает — какое у меня любимое произведение искусства, я неизменно отвечаю: это пятитонное мозаичное панно под названием «Насильственное Обрезание Татарского Пионера».
Я познакомился с этим бессмертным творением в Музее Религии, который располагался в Казанском Соборе на Невском. Музея этого давно нет, и куда подевался выложенный из мозаики мой любимый пионер, я не знаю. Знаю только и помню, что он храбро сражался за свою крайнюю плоть, на которую позарилась рука мусульманского фанатика с острым кинжалом.
В те годы узнать о Боге можно было только из атеистических книг, где для разоблачения иногда приводили цитаты из Библии или писания Святых Отцов. Вся история СССР до 1943 года — это воинствующее безбожие. С 1922 года издавалась газета «Безбожник», появился Союз безбожников. В 1925 году провели первый съезд, на втором, в 1929 году утвердили название «Союз Воинствующих Безбожников», сокращенно, СВБ СССР, с программой, уставом и членским эмалевым значком.
Мощный заряд атеизма, полученный в школе-комсомоле, вызвал у меня острый интерес к религии. В Италии, в полицейском управлении, в очереди за временным итальянским паспортом для отъезда в Лондон на БиБиСи, я познакомился с американским пастором. Мы разговорились, выяснилось, что он работает в кинокомиссии при Ватикане и что в его коллекции есть четыре научно-популярных фильма дублированные на русский.
До сих пор помню первый, он был посвящен эритроциту, красной кровяной клетке, переносящей по организму кислород из легких. Для такой работы эритроцит должен иметь максимально возможную поверхность. Математика давно определила эту форму, двойной тороид, вроде бублика без дырки. Микроскопные исследования крови в фильме наглядно показали — эритроцит имеет именно такую, математически заданную форму. Налицо некий дизайн, то есть соответствие предмета его теоретической предпосылке.
Возникает вопрос — если есть дизайн, то — кто, или что является дизайнером?
За эти прошедшие 35 лет наука сделала колоссальные успехи в генетике, микробиологии и прочих естественных науках. Стало ясно, что любая клетка живого организма представляет собой сложнейшую систему, способную вырабатывать энергию, выводить отходы, перерабатывать поданное в нее питание. Это — система, способная на самовоспроизводство бесчисленное число раз без потери качества и свойства. Создание необходимых белков, а их несколько тысяч, регулируется многоступенчатым процессом, которым управляет код ДНК.
Сегодня, в век информационных технологий мы знаем, что информация есть результат долгой и кропотливой работы многих разумных существ с высшим образованием и научными степенями. Информация из ничего не происходит.
Самое сильное впечатление на меня произвел недавно микроб семейства жгутиковых. Он перемещается в жидкостях, даже вязких, с помощью хвоста, похожего на штопор. Хвост (flagellum) не виляет из стороны в сторону, как думали раньше, а вращается пропеллером. В попе у микроба есть два подшипника, состоящие всего из одной молекулы белка, электромотор из молекулы другого другого и «динамо», обеспечивающее систему током.
По английский эту систему называют irreducible – «неуменьшимой». Другими словами меньше не бывает, все элементы сделаны из одной молекулы.
Они работают, с запасом мощности, уже миллионы лет, микроб делится, у его копий такие же пропеллеры, с подшипниками в попе, с батарейками в груди.
Божественная штука-с!
Да и короновирус, честно говоря, тоже наводит на размышления. На острие иголки помещаются миллионы таких вирусов, то есть размер — сверхмалый. А весь мир его до смерти боится.
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Несколько лет назад, в пасхальный выходной, в газете «Гардиан» появилась большая статья о том, что несмотря на коммерческий успех богопротивных книжек («Заблуждения Бога», Ричард Докинз, 2006 год; «Бог не велик», Кристофер Хитчинс, 2007 год) число верующих во всем мире неуклонно растет. Вспомнил, что и моя вера тоже выросла из атеизма.
Когда иной бойкий журналист спрашивает — какое у меня любимое произведение искусства, я неизменно отвечаю: это пятитонное мозаичное панно под названием «Насильственное Обрезание Татарского Пионера».
Я познакомился с этим бессмертным творением в Музее Религии, который располагался в Казанском Соборе на Невском. Музея этого давно нет, и куда подевался выложенный из мозаики мой любимый пионер, я не знаю. Знаю только и помню, что он храбро сражался за свою крайнюю плоть, на которую позарилась рука мусульманского фанатика с острым кинжалом.
В те годы узнать о Боге можно было только из атеистических книг, где для разоблачения иногда приводили цитаты из Библии или писания Святых Отцов. Вся история СССР до 1943 года — это воинствующее безбожие. С 1922 года издавалась газета «Безбожник», появился Союз безбожников. В 1925 году провели первый съезд, на втором, в 1929 году утвердили название «Союз Воинствующих Безбожников», сокращенно, СВБ СССР, с программой, уставом и членским эмалевым значком.
Мощный заряд атеизма, полученный в школе-комсомоле, вызвал у меня острый интерес к религии. В Италии, в полицейском управлении, в очереди за временным итальянским паспортом для отъезда в Лондон на БиБиСи, я познакомился с американским пастором. Мы разговорились, выяснилось, что он работает в кинокомиссии при Ватикане и что в его коллекции есть четыре научно-популярных фильма дублированные на русский.
До сих пор помню первый, он был посвящен эритроциту, красной кровяной клетке, переносящей по организму кислород из легких. Для такой работы эритроцит должен иметь максимально возможную поверхность. Математика давно определила эту форму, двойной тороид, вроде бублика без дырки. Микроскопные исследования крови в фильме наглядно показали — эритроцит имеет именно такую, математически заданную форму. Налицо некий дизайн, то есть соответствие предмета его теоретической предпосылке.
Возникает вопрос — если есть дизайн, то — кто, или что является дизайнером?
За эти прошедшие 35 лет наука сделала колоссальные успехи в генетике, микробиологии и прочих естественных науках. Стало ясно, что любая клетка живого организма представляет собой сложнейшую систему, способную вырабатывать энергию, выводить отходы, перерабатывать поданное в нее питание. Это — система, способная на самовоспроизводство бесчисленное число раз без потери качества и свойства. Создание необходимых белков, а их несколько тысяч, регулируется многоступенчатым процессом, которым управляет код ДНК.
Сегодня, в век информационных технологий мы знаем, что информация есть результат долгой и кропотливой работы многих разумных существ с высшим образованием и научными степенями. Информация из ничего не происходит.
Самое сильное впечатление на меня произвел недавно микроб семейства жгутиковых. Он перемещается в жидкостях, даже вязких, с помощью хвоста, похожего на штопор. Хвост (flagellum) не виляет из стороны в сторону, как думали раньше, а вращается пропеллером. В попе у микроба есть два подшипника, состоящие всего из одной молекулы белка, электромотор из молекулы другого другого и «динамо», обеспечивающее систему током.
По английский эту систему называют irreducible – «неуменьшимой». Другими словами меньше не бывает, все элементы сделаны из одной молекулы.
Они работают, с запасом мощности, уже миллионы лет, микроб делится, у его копий такие же пропеллеры, с подшипниками в попе, с батарейками в груди.
Божественная штука-с!
Да и короновирус, честно говоря, тоже наводит на размышления. На острие иголки помещаются миллионы таких вирусов, то есть размер — сверхмалый. А весь мир его до смерти боится.