“Народы учреждают правительства для защиты своих прав”. И больше — ни для чего!

Альфред Кох

Альфред Кох:
Вот вам пост за два дня

Сто тридцать второй день войны. На фронте затишье. Пишут о том, что ВСУ удачно бьет по российским тылам. Ну, что ж. Хорошо коли так. А россияне, похоже, подсдохли… Надолго ли? Впрочем сейчас любая передышка работает на Украину.
Вчера был День Независимости США. В этот день, 246 лет назад, 13 американских колоний приняли Декларацию Независимости. Я не перестаю восхищаться этим документом. Он мне нравится не только как политический манифест, но даже и просто как хорошая литература. Я его часто перечитываю. Он дает много пищи для размышлений.
Начинается он с того, что права человека объявляются правами, которые никто не может отнять (“неотъемлемые права”) потому, что они “даны людям Творцом”. Это важный пассаж, который я прошу запомнить!
Еще мне очень нравится то, что сама необходимость объяснения мотивов провозглашения независимости объясняется “уважением к мнению человечества”.
Но самым сильным местом этого исторического документа, на мой взгляд, является тезис, что “народы учреждают правительства для защиты своих прав”. И больше — ни для чего! Если правительство не защищает ваши права, то оно не нужно.
Эта мысль в моем сознании является переложением на политический язык обращения Христа к апостолам: “Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям”. (Матф.5:13). Так и правительство, которое не защищают права человека, не нужно — его следует распустить.
Как это контрастирует с традиционным пониманием правительства, да и вообще государства, как инструмента насилия и регулирования (а значит — ограничения) прав человека.
Но если “длинная череда злоупотреблений” власти все таки становится невыносимой, то у народа “есть не только право, но и обязанность” (!) на восстание. А? Каково? Народ обязан восстать! Слышите, все критики Майдана? Это вам объясняют отцы основатели США: у народа есть не только права, но и обязанности…
Вот такой вот замечательный документ лежит в основе современного понимания демократии и прав человека. Его написали люди, которые выросли на идеях Просвещения, и которые сами были крупными мыслителями той эпохи.
Вчера мне позвонил мой старый товарищ и мы, обсуждая много разных тем, коснулись и темы современного состояния западного общества. Помимо прочего, он высказал мысль, что он не видит принципиальных различий между Западом и Путиным и поэтому выбор стороны в нынешнем противостоянии в значительной степени определяется не выбором системы принципов и ценностей, а является ситуативным выбором индивида, связанным с его конкретными жизненными обстоятельствами.
Должен заметить, что такая точки зрения довольно хорошо аргументирована. И я попытаюсь ее воспроизвести. Тем более, что со многими из этих аргументов я согласен.
Одним из фундаментальных прав человека (“неотъемлемых” — помните?) является право на честный и открытый суд. Причем у человека есть право на защиту, а бремя доказательства вины лежит на том, кто его обвиняет. То есть никто не должен доказывать свою невиновность, она подразумевается. Доказывать нужно только вину.
Человек не может быть наказан без решения суда. Только суд имеет на это право. А суд должен быть независимым, а еще гласным и публичным. И много, много чего еще, что вы и без меня прекрасно знаете.
И что же мы видим теперь? Где это фундаментальное, неотъемлемое право? Выхолощено и выброшено на помойку. Посудите сами: суд, который тянется за пределы человеческой жизни, равносилен его отсутствию. Человек хочет справедливости еще при этой жизни. Иначе это то же самое, что и бесконечные списки реабилитированных жертв сталинских репрессий. Что им от того, что справедливость, наконец, восторжествовала?
А между тем суд акционеров Юкоса против Российской Федерации в Голландии длится уже 18 лет и конца ему не видно… Вот вам и фундаментальное право…
Что вы говорите? Каждый имеет право на суд? Черта с два! Для того, чтобы подать иск вы должны заплатить пошлину. Причем, как правило, процент от суммы иска. И если кто-то у вас жульническим путем увел миллион, и он — последний, то вы право на суд не получите потому, что нечем заплатить пошлину. Более того: реальный суд стоит огромных денег. Известно, что суд в Лондоне между Березовским и Абрамовичем обошелся им в 300 миллионов фунтов. Как насчет равного и справедливого суда для всех? Кто тут готов потягаться с денежным мешком? Это реально только разве что в умилительных голливудских драмах…
И да, насчет презумпции невиновности. Государство освободило себя от необходимости доказывать вашу вину, например, в налоговых преступлениях. Теперь сам налогоплательщик должен доказывать, что он не верблюд. А пока он не сумел этого сделать, денежки у него отнимут. Без всякого суда. Просто так. По решению неизвестного чиновника. Ему показалось, что у вас есть недоимка. Этого, оказывается, достаточно.
Приходит указание в банк и твои счета арестовывают. Плевать, что страдает бизнес, репутация, банк бежит от тебя как от зачумленного. Никого это не волнует. Начинается длинный процесс доказывания того, чего ты доказывать не должен, поскольку у тебя есть “неотъемлемое” право. И ты можешь сыграть в ящик раньше, чем освободишь арестованные деньги…
Это я вам еще про банковский комплаенс не рассказал. Кто знает — тот содрогнется только от одного этого слова. И вот уже постепенно презумпция невиновности отменяется явочным порядком в делах о “харассменте”, “гомофобии”, “мужском шовинизме” и т.д. Человека еще даже до суда не довели, но он уже признан виновным и его увольняют, разрывают контракты, разрушают репутацию, шельмуют… Это ли не есть настоящая “охота на ведьм”?
А оказавшись в суде это он должен доказывать свою невиновность. Обвинителю достаточно голословного утверждения. Презюмируется, что ему (ей) незачем врать. Я помню как-то раз Яшина в очередной раз сажали на 15 суток и обвиняющий его полицейский нагло врал. Но судья воспользовался именно этим аргументом: “Нет оснований не доверять показаниями работника полиции”. Все, занавес. Как говориться: раз, два, три, правосудие продано!
Свобода слова (еще одно “неотъемлемое право данное нам Творцом”) тоже подверглась “корректировке”. И все началось, вроде, в благородных целях: отрицание Холокоста стало уголовным преступлением. Затем туда же отнесли отрицание геноцида армян. А потом понеслось: так не скажи, так не посмотри, так нельзя даже думать, так положено, так не положено, ты оскорбляешь мои чувства, память павших, мою веру, вставай на колено, нет на два, ах ты не уважаешь мой народ? И от свободы слова остались рожки, да ножки…
Слов нет, отрицатели Холокоста гнусные и преднамеренные лжецы. Но свобода слова она либо есть — либо ее нет. Не бывает свободы слова чуть-чуть, на полшишечки. Несмотря на то, что поклонник Гитлера — подонок, у него, тем не менее, есть “права данные ему Творцом”. И они “неотъемлемые”. Как тут не вспомнить знаменитое изречение, приписываемое Вольтеру: “Я ненавижу ваши взгляды, но я готов отдать жизнь за то, чтобы вы могли их свободно высказывать!”
А что можно сказать про равенство прав (еще одно “неотъемлемое право”): когда за одно и то же преступление (например, ограбление магазина) черному не дадут срок (его прадедушка был рабом в Луизиане), а белому — дадут (несмотря на то, что его итальянский прадедушка приехал в Америку через пятьдесят лет после отмены рабства).
Только не надо на меня кричать. Я знаю всю демагогию, которую черным придумали белые умники в своих университетских кампусах. Это все полный булшит. Позитивная дискриминация — это просто обычная дискриминация. И к равенству прав она имеет такое же отношение, какое “суверенная демократия” — к демократии нормальной. Хочется спросить: ок, а желтые? Китайцы, вьетнамцы и корейцы, например. Они почему подвергаются дискриминации в пользу черных при поступлении в университет? Они какое отношение имели к рабовладению?
И, наконец, свобода передвижения и свобода заниматься легальным бизнесом. Один из отцов-основателей США Бенджамин Франклин говорил: “Те, кто готов пожертвовать насущной свободой ради малой толики временной безопасности, недостойны ни свободы, ни безопасности.“
И что же мы видим? Куда во время “борьбы” с пандемией делись “неотъемлемые” права? Нас всех посадили под арест без всякого доказательства эффективности этих мер. А тем, кто протестовал — просто заткнули рот. Что там у нас с “Творцом”, кто теперь у нас вместо Него? Кто отнял у нас права, которые “неотъемлемые”? И гордые, свободные люди Запада смиренно пошли в стойло и стали даже шикать на тех, кто посмел задавать неудобные вопросы…
С детства нас учили, что еще древние афиняне свободу ставили выше жизни. Отцы основатели США ради свободы шли на смерть. Союзники боролись с Гитлером, а потом, в холодной войне свободный мир, Запад, противостоял “империи зла” — СССР. Они были готовы умереть — но не отдать свою свободу. Они ее ставили выше своей безопасности.
Нынешний Запад не таков. Мало того, что он сам не готов поставить под угрозу свою безопасность ради защиты идеалов свободы, но он еще и искренне удивляется, почему украинцы не хотят уступить вполне разумным “минским” требованиям Путина. Подумаешь, чуть-чуть пострадает ваша свобода, делов-то! Зато вы получите безопасность!
Хочется сказать: дорогие дяденьки и тетеньки! Почитайте своих же собственных мудрецов: если вы пожертвуете свободой ради безопасности, то рано или поздно вы потеряете и то и другое…
И вот грянула война. Тут уж прочь все сомнения. Тут Запад должен, наконец, продемонстрировать все преимущества демократии над тоталитаризмом. Настал момент истины! И что же мы видим? Трусость и обман. Обман и трусость. Забегали, засуетились политические “решалы”, заныли про “компромисс”, про “ценность каждой человеческой жизни” и начали тянуть резину убивая, тем самым, все больше и больше невинных людей…
Начался традиционный уже для Запада размен принципов свободы и демократии на безопасность.
А когда дело дошло до персональных санкций, все принципы про суд и презумпцию невиновности были окончательно забыты. Произвольное и никак не обоснованное наказание без обвинения и суда стало правилом. Где защитится? Как оправдаться? Где открытый и публичный суд? Где признание виновным только через его приговор? Все это забыто в угоду охлократическим визгам толпы.
Еще в Древнем Риме говорили: “Пусть рухнет мир, но восторжествует закон”. И как тут с законом? Назовите мне тот закон, по которому можно отнять футбольный клуб у человека без суда и следствия. Даже без предъявления обвинения. Причем клуб, который он купил убыточным, а сделал одним из самых прибыльных в мире.
Ах, вы не отнимаете, а лишь арестовываете? Но нет никакой процедуры снять арест? Тогда это конфискация. Конфискация без суда. Ах Абрамович продал “Челси” сам? А у него был другой выход? А вы ему отдали деньги, которые он выручил от его продажи? Нет? Тогда это конфискация. Конфискация без суда.
Возможно вы не уважаете российских олигархов. Это я вполне допускаю и даже в чем-то с вами солидарен. Они были настолько конформистами, настолько беспринципными и алчными нуворишами, что не заслуживают уважения. Но вы не уважаете и свои собственными принципы. Принципы на которых построено ваше общество. Вы не уважаете ваши же ценности.
Или тогда пусть Конгресс примет закон о том, что собственность российских граждан можно отнимать по произволу чиновников, без суда и без даже обвинения. И посмотрим как на этот закон посмотрит Верховный суд, стоящий на страже Конституции, основой которой является та самая Декларация Независимости.
Даже самый последний подонок имеет права. И они одинаковые для всех. Я вспоминаю замечательный фильм Спилберга “Шпионский мост”. Там адвокат-ирландец говорит цереушнику-немцу: “Ты немец, я — ирландец. Но что нас делает американцами? Только правила. Мы все согласились играть по правилам. Больше — ничего”. Даже советскому шпиону Абелю были предоставлены права и его защищал американский адвокат. За счет казны. И он был осужден по приговору суда.
Именно эти ценности защищают сейчас в Донбассе украинские солдаты. Потому, что иначе какого черта не согласится на власть Путина? Если закона нет, то чем Путин хуже? Если правил нет, то пусть правит он, какая разница? Но они бьются! Они бьются за свободу, которая вот прямо буквально для них дороже жизни. Они бьются за то, чтобы у них были права, которые никто не может отнять потому, что они “неотъемлемые”. Они бьются за то, чтобы отличаться от Путина.
Тут важно понять, что Путин — это не другие правила. Путин — это отсутствие правил. И то, что Запад отказывается от своих ценностей, тех ценностей, на которых он был построен 4 июля 1776 года, не означает, что он меняет одни правила на другие. Это означает, что он отказывается вообще от каких-либо правил. Потому, что то, что сейчас делается в области, например, персональных санкций — это не правила, а произвол. И тогда чем Запад отличается от Путина?
Но ведь Запад отличается! И я знаю, что отличается. Я принимал много раз участие в выборах и в России и в Германии. И могу твердо сказать, что начиная с выборов 2003 года всякое даже отдаленное представление о народном волеизъявлении не имеет к выборам в России никакого отношения.
Здесь же я уже дважды принимал участие в выборах в бундестаг и дважды — в земельных выборах. И могу твердо сказать, что это настоящие выборы и народ в Германии действительно выбирает себе власть. Без дураков.
Даже в страшном сне здесь невозможно представить ситуацию, когда какой-то политик отказался бы от участия в дебатах и при этом сохранил шансы избраться. Всякие попытки манипулировать голосами или применить “административный ресурс” заканчиваются скандалом. Вот тут давеча, в бытность еще канцлером, фрау Меркель (советская школа!) пыталась что-то такое изобразить после земельных выборов в Тюрингии. И вроде сначала у нее что-то даже вышло и местная правящая коалиция развалилась. Но теперь полыхает огромный скандал. И я думаю, еще не скоро кто-то захочет повторить этот ее опыт.
Чтобы кто не говорил, но главный принцип демократии — избрание власти народом на Западе работает. Вот недавно противный путинист Орбан победил в Венгрии. По путинским “правилам” нужно было бы придумать как его убрать. Если не удалось до выборов, то после. Вплоть до уголовки. А тут нет. Работает. И даже фондирует Брюсселю.
Я уж не говорю, что на бытовом, человеческом уровне здешняя жизнь отличается от российской как небо от земли. Здесь я не боюсь полиции, а напротив, считаю, что там где я вижу полицейских — там спокойно и безопасно. Здесь не берут взяток и не вымогают их. Здесь люди не кричат друг на друга и не толкаются в очереди. Здесь незнакомые люди, встретив друг друга в лесу или в горах, здороваются и улыбаются.
Здесь люди настолько наивны и “не знаю жизни”, что помогают беженцам и пускают их к себе в дом жить. Много тратят на благотворительность и согласны, чтобы государство помогало воюющей Украине. И, однажды поняв, кто прав, а кто виноват, соглашаются терпеть и раскошелиться на дорогой бензин и электричество.
Согласитесь, что это странно, но у нас, в не воюющей Германии никто не скажет: у нас война никак не чувствуется! Напротив, все скажут: да, бензин 2 евро литр. А что поделать, идет война, надо потерпеть. Как это контрастирует с бесконечными рассказами московских приятелей, что у них все ок и Москва цветет как роза. Это в воюющей-то стране! И скажите, где это честнее и правильнее? В России или в Германии?
Западное общество, не смотря на всю российскую пропаганду “традиционных ценностей”, намного здоровее и человечнее российского. Я это знаю наверное, потому, что я жил и там и там. И это залог того, что мы вернемся к нашим истокам, к тем ценностям, которые были положены в основу нашего общества 4 июля 1776 года.
Как левые бунты конца шестидесятых сменились неоконсерватизмом конца семидесятых, так и нынешний леволиберальный дискурс сменится простыми и понятными истинами “реднеков”, ценностями тех самых протестантов, чья этика легла в основу величия Запада.
Мы вернемся к ним, потому, что мы рано или поздно захотим к ним вернутся. Потому, что мы поймем, что демократия работает только так, а не иначе. Потому, что как не бывает осетрины “второй свежести”, так не бывает демократии без, например, презумпции невиновности.
Мы вернемся к этим простым истинам потому, что у нас есть такая возможность. У нас есть четкое понимание, что власть в руках народа. И если мы захотим поменять власть — то мы ее поменяем. И это наше фундаментальное отличие от путинской России. И это то, что нас объединяет с Украиной.
Дорогие Украинцы! Вы сейчас ближе к этим истинам, чем мы. На войне все вообще становится простым и понятным. Вот друзья, а вот — враги… Вы воюете не потому, что хотите жить как мы. Вы воюете потому, что верите в эти ценности. Пусть даже мы от них немного отошли. Быть может наступит время и вы будете для нас той путеводной звездой, которой долгое время была для нас Америка. И вы станете олицетворением тех идей и тех ценностей, которые были провозглашены 4 июля 1776 года.
Я в это верю так же твердо, как в то, что наше дело правое, что враг будет разбит и что победа будет за нами.
Слава Украине!