Наркотик произвола
11 марта, 2023 1:06 пп
Наталья Троянцева
Наталья Троянцева:
Виктор Шендерович на фб-страничке разъяснил, что настойчиво преследующий его кашель – следствие перенесённого коронавируса. Надо сказать, мало что бесило меня более в приснопамятном 2020-ом, чем личная оголтелость харизматичного сатирика, зацикленного на необходимости тотальной вакцинации. Почему-то уверена, что вакцинировался он не единожды, а итог – налицо. Впрочем, тогда – сколько это длилось? – у меня было чудесное ощущение противоборства со всем миром, буквально. Мне не оставляли выбора! Коллективизм ортодоксального толка овладел трусливыми умами повсеместно и призывал к насильственной вакцинации, заклиная и угрожая. Тогда я ощутила подлинную радость от того, что живу в России, где насилие избирательно – да-да-да! Не удивляйтесь! Объектом насилия становится тот, в ком безотчётное насилие – главный побудительный мотив, даже если внешне он – чистый агнец божий.
Но не будем погружаться в глубины психологии. Просто вспомним искреннее высказывание американского актёра Арнольда Шварценеггера о том, что русские более свободны, чем американцы. Я готова утверждать это, основываясь на личном опыте. Между прочим, эти пару лет коронабесия я вела себя так, как считала нужным, вне запретов и масок отстаивая себя в мимолётных стычках с апологетами.
Сейчас, размышляя о поствоенном будущем, я практически не вижу личностей, чьи рациональные и толерантные концепции могли бы лечь в основу государственного строительства. Личности есть – Владислав Иноземцев, Дмитрий Некрасов, Аббас Галлямов, Екатерина Шульман, Андрей Мовчан – на свой лад и в рамках своей компетенции предлагают варианты разумного и современного общественного устройства, но никто из них не имеет политических амбиций. Те же, кто заявляет себя, как политиков, мечтают снова всё разрушить до основания, а затем… – ну, вы знаете. То есть имеет место мировоззренческая зависимость от нынешней власти вкупе с наивным желанием сбросить это ментальное ярмо. Но сбросить его, как они предполагают, можно только отвечая реальным насилием на насилие умозрительное.
Алексей Навальный. Владимир Кара-Мурза и Илья Яшин, отстаивая принципы противодействия силовому насилию, пополнили число жертв. Почему? Потому, что встали на одну доску с палачами. Каким образом? Благодаря бескомпромиссной настойчивости в логике своих действий. Полагаю, что, если власть смягчится и освободит их, путь в политику для них будет закрыт. По крайней мере, если их мировоззрение не поменяется.
Трудно объяснить и невозможно навскидку понять самоощущение человека, живущего в России сейчас и свободного от любых предрассудков в отношении слабой, трусливой и бесчестной власти, психологически от неё никак не зависящего. Человека, готового воздать заслуженное должное тем переменам в социальном самочувствии, благодаря которому взаимодействие с любым административным учреждением, с любым поставщиком услуг становится удовольствием, а не травмой — по крайней мере, в большинстве своём. И допустить возможность сведение воедино феномена слабой власти и крепнущего социума, постепенно встающего на собственные ноги. Власть, разрушающая саму себя как ненужный пережиток, заслуживает сочувствия, пусть и брезгливого. Если заранее быть настроенным на то, чтобы после её падения сводить с нею счёты – неосталинизм обеспечен.
Наталья Троянцева
Наталья Троянцева:
Виктор Шендерович на фб-страничке разъяснил, что настойчиво преследующий его кашель – следствие перенесённого коронавируса. Надо сказать, мало что бесило меня более в приснопамятном 2020-ом, чем личная оголтелость харизматичного сатирика, зацикленного на необходимости тотальной вакцинации. Почему-то уверена, что вакцинировался он не единожды, а итог – налицо. Впрочем, тогда – сколько это длилось? – у меня было чудесное ощущение противоборства со всем миром, буквально. Мне не оставляли выбора! Коллективизм ортодоксального толка овладел трусливыми умами повсеместно и призывал к насильственной вакцинации, заклиная и угрожая. Тогда я ощутила подлинную радость от того, что живу в России, где насилие избирательно – да-да-да! Не удивляйтесь! Объектом насилия становится тот, в ком безотчётное насилие – главный побудительный мотив, даже если внешне он – чистый агнец божий.
Но не будем погружаться в глубины психологии. Просто вспомним искреннее высказывание американского актёра Арнольда Шварценеггера о том, что русские более свободны, чем американцы. Я готова утверждать это, основываясь на личном опыте. Между прочим, эти пару лет коронабесия я вела себя так, как считала нужным, вне запретов и масок отстаивая себя в мимолётных стычках с апологетами.
Сейчас, размышляя о поствоенном будущем, я практически не вижу личностей, чьи рациональные и толерантные концепции могли бы лечь в основу государственного строительства. Личности есть – Владислав Иноземцев, Дмитрий Некрасов, Аббас Галлямов, Екатерина Шульман, Андрей Мовчан – на свой лад и в рамках своей компетенции предлагают варианты разумного и современного общественного устройства, но никто из них не имеет политических амбиций. Те же, кто заявляет себя, как политиков, мечтают снова всё разрушить до основания, а затем… – ну, вы знаете. То есть имеет место мировоззренческая зависимость от нынешней власти вкупе с наивным желанием сбросить это ментальное ярмо. Но сбросить его, как они предполагают, можно только отвечая реальным насилием на насилие умозрительное.
Алексей Навальный. Владимир Кара-Мурза и Илья Яшин, отстаивая принципы противодействия силовому насилию, пополнили число жертв. Почему? Потому, что встали на одну доску с палачами. Каким образом? Благодаря бескомпромиссной настойчивости в логике своих действий. Полагаю, что, если власть смягчится и освободит их, путь в политику для них будет закрыт. По крайней мере, если их мировоззрение не поменяется.
Трудно объяснить и невозможно навскидку понять самоощущение человека, живущего в России сейчас и свободного от любых предрассудков в отношении слабой, трусливой и бесчестной власти, психологически от неё никак не зависящего. Человека, готового воздать заслуженное должное тем переменам в социальном самочувствии, благодаря которому взаимодействие с любым административным учреждением, с любым поставщиком услуг становится удовольствием, а не травмой — по крайней мере, в большинстве своём. И допустить возможность сведение воедино феномена слабой власти и крепнущего социума, постепенно встающего на собственные ноги. Власть, разрушающая саму себя как ненужный пережиток, заслуживает сочувствия, пусть и брезгливого. Если заранее быть настроенным на то, чтобы после её падения сводить с нею счёты – неосталинизм обеспечен.