На гумно…
7 августа, 2018 4:35 пп
Валерий Зеленогорский
Валерий Зеленогорский:
Уходя на сиесту. Заявка на грант романа о людях.
Комбайнёр Ваткин ходко шёл на гумно, урожай зерновых в этом году был отменным, тысячи тонн засыпал в закрома Родины Ваткин, да и Пургин не отстал, дал три урожая яровых и два озимых, в голове Ваткина роились три мысли, две так себе, а одна неприличная.
Клавка-кладовщица маячила на весах вся нафуфыренная и сдобная, как тульский пряник, хотя была из-под Орла, где жила её мамка с отчимом Олегом, бытовой харассмент выгнал Клавку из родной хаты и пошла она в люди, солнцем палимая, у неё тоже было две мечты: купить себе ботфорты и лифчик с силиконовыми бретелями, две мечты вместе ей было одной не потянуть, и она решила сперва нагнуть Ваткина на сапоги, а уж лифчик повесить на Пургина, он был человек семейный и Клавке не хотелось обделять его кровиночек, а если честно, он нравился ей больше вялого Ваткина.
Пургин поставил трактор, вынул из ушей наушники на третьем треке «Сержанта Пепера», вытер мурзатые руки шёлковым платком и поправил хайер, который раскудрявился.
Ваткин тоже выглядел не банально, он весь был в коже, пальцы его были унизаны черепами и эсэсовской символикой, он считал себя байкером-патриотом, на ногах его были сапожки с металлом, а на голове бандана из листового проката, в кармане его таился кастет, он знал, что он не один желает прокатить Клавку на своем заднем сидении и готов был бороться за то, что ему принадлежало по праву сильного.
День клонился к вечеру, за околицей, вдалеке звучал «Квин» с песней из «Богемской рапсодии», это Ваткина не удивило, он знал, что это завклубом Джимми Ту в прошлом Серёга Оладьев, вывез на новом байке свою чиксу из соседнего Алябьева на пленэр.
Мир был напоён любовью и лёгким запах навоза с фермы фазанов, гнал кровь и будоражил всё живое.
Ваткин распустил несуществующий хвост, напряг булки, перекрестился на разрушенный прадедом храм и толкнул дверь весовой, Богемская рапсодия замерла, новый трек с песней » Я у твоих ног» зазвучал над лесом,
— Молодец, Серёга, — мелькнуло в голове Ваткина, — добился уже своего.
Пургина задержал звонок из правления, требовалось подвезти комбикорм в третью бригаду.
(Продолжение следует…)
Валерий Зеленогорский
Валерий Зеленогорский:
Уходя на сиесту. Заявка на грант романа о людях.
Комбайнёр Ваткин ходко шёл на гумно, урожай зерновых в этом году был отменным, тысячи тонн засыпал в закрома Родины Ваткин, да и Пургин не отстал, дал три урожая яровых и два озимых, в голове Ваткина роились три мысли, две так себе, а одна неприличная.
Клавка-кладовщица маячила на весах вся нафуфыренная и сдобная, как тульский пряник, хотя была из-под Орла, где жила её мамка с отчимом Олегом, бытовой харассмент выгнал Клавку из родной хаты и пошла она в люди, солнцем палимая, у неё тоже было две мечты: купить себе ботфорты и лифчик с силиконовыми бретелями, две мечты вместе ей было одной не потянуть, и она решила сперва нагнуть Ваткина на сапоги, а уж лифчик повесить на Пургина, он был человек семейный и Клавке не хотелось обделять его кровиночек, а если честно, он нравился ей больше вялого Ваткина.
Пургин поставил трактор, вынул из ушей наушники на третьем треке «Сержанта Пепера», вытер мурзатые руки шёлковым платком и поправил хайер, который раскудрявился.
Ваткин тоже выглядел не банально, он весь был в коже, пальцы его были унизаны черепами и эсэсовской символикой, он считал себя байкером-патриотом, на ногах его были сапожки с металлом, а на голове бандана из листового проката, в кармане его таился кастет, он знал, что он не один желает прокатить Клавку на своем заднем сидении и готов был бороться за то, что ему принадлежало по праву сильного.
День клонился к вечеру, за околицей, вдалеке звучал «Квин» с песней из «Богемской рапсодии», это Ваткина не удивило, он знал, что это завклубом Джимми Ту в прошлом Серёга Оладьев, вывез на новом байке свою чиксу из соседнего Алябьева на пленэр.
Мир был напоён любовью и лёгким запах навоза с фермы фазанов, гнал кровь и будоражил всё живое.
Ваткин распустил несуществующий хвост, напряг булки, перекрестился на разрушенный прадедом храм и толкнул дверь весовой, Богемская рапсодия замерла, новый трек с песней » Я у твоих ног» зазвучал над лесом,
— Молодец, Серёга, — мелькнуло в голове Ваткина, — добился уже своего.
Пургина задержал звонок из правления, требовалось подвезти комбикорм в третью бригаду.
(Продолжение следует…)