На эту новость обязательно клюнет “КоммерсантЪ-Daily”…
29 октября, 2017 9:42 дп
Самвел Аветисян
ЗАГРАНИЦА НАМ ПОМОЖЕТ
(глава из книги, исправленная)
Денег на рекламу всегда не хватало, поэтому мы использовали любую возможность, чтобы о компании писали и говорили. Ярдов любил повторять «без паблисити нет просперити». Годился любой информационный повод: приезд вице-президента Recoton Алана Дарби для подписания дилерского соглашения, помощь в организации концерта ДДТ на Петровском, спонсорство в смелой по тем временам программе Кирилла Набутова «Адамово яблоко» на Пятом канале и многое другое.
При этом плата за такое «паблисити» зачастую была символической. К примеру, спонсорство в “Адамовом яблоке” стоило компании где-то долларов 25 — примерно такой была закупочная цена чайника Moulinex и электрощетки Braun, которые дарились Набутову после каждой передачи.
А когда было туго с реальными информационными поводами, в ход шли надуманные. Придумывал их Ярдов. Порой из шутки или просто дурачества на совещаниях, или во время ночных бдений за картами рождались отдельные мнимые проекты. Один из таких проектов родился в сауне. Как-то раз, проводя там совещание, Ярдов загадочно изрек:
— Я ухожу из компании.
Мы, разомлевшие от долгого совещания, тревожно переглянулись.
— Я оставляю оперативное управление, чтобы сосредоточиться на стратегии. Руководство компанией переходит к опытному менеджеру, — Ярдов, выйдя из парилки, вальяжно прошествовал к столу в обнимку с низкозадой блондинкой.
Все посмотрели на Умова, который еще с Горного института был его правой рукой. В общежитии на Шкиперском он помогал Ярдову продавать польскую косметику, турецкие дубленки и всякий такой ширпотреб.
— Компания растет слишком быстро, и моего опыта уже не хватает, а учиться времени нет, — подвинув Умова, Ярдов плюхнулся на диван, поманив за собой блондинку, — опытного менеджера привезем из Америки. Я познакомился там с русским эмигрантом. Зовут его Серхио, Сергей, по-нашему. Он из бывших дворян. Родился в Харбине. После войны с родителями перебрался в Венесуэлу. Рано овдовел. Сейчас живет в Сан-Франциско. Мечтает приехать в Россию, найти здесь новую жену, нарожать детей. Так что сделаем его президентом и девку подыщем. На эту новость обязательно клюнет “Коммерсант-Daily”.
Умов снял очки, вытер пот со лба, снова надел очки, потом криво улыбнувшись, схватил двумя руками запотевшую кружку пива и залпом выпил содержимое…
Спустя неделю после назначения нового президента «Коммерсант-Daly», имевший славу неподкупного издания, направил к нам спецкорра с фотографом:
— Меня зовут Насон Грядущий. Я корреспондент по спецпроектам. А это мой коллега фоторепортер Andrew Yeptt.
— Извините, как? — поперхнулся я.
— Для Вас просто Насон.
— Весьма и весьма рады, — Серхио Мораленко, наш новый президент, вежливо поклонился гостям и пригласил их пожаловать в комнату переговоров.
Сухой, невысокий, неладно скроенный, но с крепкой лысой головой Серхио производил впечатление музейного смотрителя. Двубортный костюм и крахмальное белье сильно молодили его. Как выяснилось по приезду, у Серхио не было ни управленческого, ни даже предпринимательского опыта. Почти всю свою взрослую жизнь он служил пономарем в церкви сначала в Каракасе, потом в Сан-Франциско. Ярдов, познакомившись с ним во время богослужения, пожалел пожилого вдовца и привез его в Россию.
— Любезный, я к вашим услугам, — Серхио обратился к Грядущему и зачем-то покачал головой, изображая китайского болванчика.
— Расскажите вкратце о себе, — у журналиста был миниатюрный, в размером в спичечный коробок, диктофон Sharp. А может Akai.
— Что же рассказать вам, сударь? Я всю жизнь работал, и всю жизнь на одном месте. Сначала приставником…
— Кем? — Грядущий вопросительно посмотрел на меня.
— Сторожем, не допускавшим в храм неверных. Впоследствии алтарником. В мои обязанности также входило поддерживать храм в порядке, запирать и отпирать его.
— Прошу прощения, но наших читателей интересует ваш менеджерский опыт.
— Видишь ли, голубчик, я никогда…
— Стойте! — почувствовав неладное, я перебил Мораленко, — Серхио, можете выйти со мной в коридор? Буквально, на минуту.
— Что случилось? Вы же должны были говорить строго по тексту, — в коридоре было людно, мы прошли в столовую. На нашу беду в столовой обедал Ярдов. Ну, не совсем обедал, а нежно ворковал с жующей сникерс Кристиной, новой секретаршей. У Кристины были длиннющие перламутровые ногти, которыми она била по клавишам компьютера с ужасной силой. Натура она была чувствительная. Когда ей приходилось читать или печатать грустные тексты, из ее миндалевидных глаз текли слезы. Злые языки шептались, что она ежедневно стоит на голове. Так, говорят, быстрее проходят оттеки.
Завидев нас, Ярдов перестал тискать Кристину и строго спросил:
— Как прошло интервью?
— Видите ли, голубчик, я человек православный и лгать не привык, — Серхио скрестил руки на груди, приняв позу оскорбленного артиста больших и малых театров, — я слишком благородного происхождения, что опускаться до лжи.
Ярдов, сразу все поняв, повернулся ко мне:
— Так, тащи этого борзописца в мой кабинет. А фотограф пусть ждет во дворе. И захвати текст.
В кабинете Ярдов предложил корреспонденту сигару и коньяк впридачу. После того, как тот закурил и жадно отпил глоток, Ярдов наклонился над ним грозно и шепотом произнес:
— Слушай сюда, писака! Или ты пишешь статью, как здесь, — Ярдов выхватил у меня текст и попытался засунуть его журналисту в рот, но тот успел увернуться, — и мы тебе платим два… нет, три косаря. Или же продаем тебя в рабство. В Чечню. Как сигара, хорошо курится?
Грядущий оказался человеком осторожным и выбрал деньги. Благодаря его благоразумию 23 декабря 1995 г. в «Коммерсант-Daly» появилась публикация про нас:
«Петербургская компания нашла президента в Америке».
…Нынешний год для петербургских торговцев бытовой электроники никак нельзя назвать удачным. Из-за финансовых трудностей прекратили существование сети магазинов «Ньютон» и «ОГГО», а в начале декабря «по техническим причинам» закрылись фирмы «Мегатехника» и «Веселые ребята».
Специалисты связывают неудачи торговцев не только с финансовыми проблемами, но и с низким состоянияем менеджмента. Руководство компании «Сан-Франциско», избежавшей участи конкурентов, для решения проблемы менеджмента обратилось за помощью к зарубежному специалисту.
На минувшей неделе компания представила своего нового президента — американца русского происхождения. Основатель компании Ярдов решил: чтобы дальше развиваться нужен компетентный менеджмент.
Для реализации столь крупных проектов, честно признался Ярдов, ему недостает опыта. Поэтому решено было объявить конкурс на замещение вакантной должности управляющего президента.
Специалиста решили искать за рубежом, и летом этого года Ярдов опубликовал в газете «San Francisco Chronical» объявление: «Требуется менеджер, говорящий по-русски». Откликнулось сорок человек, но Ярдов счел, что лучшая кандидатура — 53-летний Серхио Мораленко, потомок эмигрантов «первой волны». В 60-х годах он возглавлял департамент маркетинга в компании Procter & Gamble, затем стал вице-президентом сети магазинов Woolworth. Во сколько обошелся Ярдову американский специалист, компания умалчивает.
Приехав в Россию, Серхио, ранее здесь никогда не бывший, сделал для себя открытие: все граждане этой страны пытаются заниматься бизнесом, даже не имея специального образования. Да, говорит он, у российских бизнесменов есть хорошие идеи, но они теряются, когда идею нужно воплощать в жизнь.
Мораленко хватило месяца, чтобы улучшить финансовые показатели. Прежде всего новый президент решил внести кардинальные изменения в работу отдела менеджмента. По его мнению, российские фирмы совершенно не занимаются анализом и планированием, а также не придают значения логистике.
На сегодняшний день это единственный в Петербурге случай, когда российская компания наняла иностранного специалиста…
Самвел Аветисян
ЗАГРАНИЦА НАМ ПОМОЖЕТ
(глава из книги, исправленная)
Денег на рекламу всегда не хватало, поэтому мы использовали любую возможность, чтобы о компании писали и говорили. Ярдов любил повторять «без паблисити нет просперити». Годился любой информационный повод: приезд вице-президента Recoton Алана Дарби для подписания дилерского соглашения, помощь в организации концерта ДДТ на Петровском, спонсорство в смелой по тем временам программе Кирилла Набутова «Адамово яблоко» на Пятом канале и многое другое.
При этом плата за такое «паблисити» зачастую была символической. К примеру, спонсорство в “Адамовом яблоке” стоило компании где-то долларов 25 — примерно такой была закупочная цена чайника Moulinex и электрощетки Braun, которые дарились Набутову после каждой передачи.
А когда было туго с реальными информационными поводами, в ход шли надуманные. Придумывал их Ярдов. Порой из шутки или просто дурачества на совещаниях, или во время ночных бдений за картами рождались отдельные мнимые проекты. Один из таких проектов родился в сауне. Как-то раз, проводя там совещание, Ярдов загадочно изрек:
— Я ухожу из компании.
Мы, разомлевшие от долгого совещания, тревожно переглянулись.
— Я оставляю оперативное управление, чтобы сосредоточиться на стратегии. Руководство компанией переходит к опытному менеджеру, — Ярдов, выйдя из парилки, вальяжно прошествовал к столу в обнимку с низкозадой блондинкой.
Все посмотрели на Умова, который еще с Горного института был его правой рукой. В общежитии на Шкиперском он помогал Ярдову продавать польскую косметику, турецкие дубленки и всякий такой ширпотреб.
— Компания растет слишком быстро, и моего опыта уже не хватает, а учиться времени нет, — подвинув Умова, Ярдов плюхнулся на диван, поманив за собой блондинку, — опытного менеджера привезем из Америки. Я познакомился там с русским эмигрантом. Зовут его Серхио, Сергей, по-нашему. Он из бывших дворян. Родился в Харбине. После войны с родителями перебрался в Венесуэлу. Рано овдовел. Сейчас живет в Сан-Франциско. Мечтает приехать в Россию, найти здесь новую жену, нарожать детей. Так что сделаем его президентом и девку подыщем. На эту новость обязательно клюнет “Коммерсант-Daily”.
Умов снял очки, вытер пот со лба, снова надел очки, потом криво улыбнувшись, схватил двумя руками запотевшую кружку пива и залпом выпил содержимое…
Спустя неделю после назначения нового президента «Коммерсант-Daly», имевший славу неподкупного издания, направил к нам спецкорра с фотографом:
— Меня зовут Насон Грядущий. Я корреспондент по спецпроектам. А это мой коллега фоторепортер Andrew Yeptt.
— Извините, как? — поперхнулся я.
— Для Вас просто Насон.
— Весьма и весьма рады, — Серхио Мораленко, наш новый президент, вежливо поклонился гостям и пригласил их пожаловать в комнату переговоров.
Сухой, невысокий, неладно скроенный, но с крепкой лысой головой Серхио производил впечатление музейного смотрителя. Двубортный костюм и крахмальное белье сильно молодили его. Как выяснилось по приезду, у Серхио не было ни управленческого, ни даже предпринимательского опыта. Почти всю свою взрослую жизнь он служил пономарем в церкви сначала в Каракасе, потом в Сан-Франциско. Ярдов, познакомившись с ним во время богослужения, пожалел пожилого вдовца и привез его в Россию.
— Любезный, я к вашим услугам, — Серхио обратился к Грядущему и зачем-то покачал головой, изображая китайского болванчика.
— Расскажите вкратце о себе, — у журналиста был миниатюрный, в размером в спичечный коробок, диктофон Sharp. А может Akai.
— Что же рассказать вам, сударь? Я всю жизнь работал, и всю жизнь на одном месте. Сначала приставником…
— Кем? — Грядущий вопросительно посмотрел на меня.
— Сторожем, не допускавшим в храм неверных. Впоследствии алтарником. В мои обязанности также входило поддерживать храм в порядке, запирать и отпирать его.
— Прошу прощения, но наших читателей интересует ваш менеджерский опыт.
— Видишь ли, голубчик, я никогда…
— Стойте! — почувствовав неладное, я перебил Мораленко, — Серхио, можете выйти со мной в коридор? Буквально, на минуту.
— Что случилось? Вы же должны были говорить строго по тексту, — в коридоре было людно, мы прошли в столовую. На нашу беду в столовой обедал Ярдов. Ну, не совсем обедал, а нежно ворковал с жующей сникерс Кристиной, новой секретаршей. У Кристины были длиннющие перламутровые ногти, которыми она била по клавишам компьютера с ужасной силой. Натура она была чувствительная. Когда ей приходилось читать или печатать грустные тексты, из ее миндалевидных глаз текли слезы. Злые языки шептались, что она ежедневно стоит на голове. Так, говорят, быстрее проходят оттеки.
Завидев нас, Ярдов перестал тискать Кристину и строго спросил:
— Как прошло интервью?
— Видите ли, голубчик, я человек православный и лгать не привык, — Серхио скрестил руки на груди, приняв позу оскорбленного артиста больших и малых театров, — я слишком благородного происхождения, что опускаться до лжи.
Ярдов, сразу все поняв, повернулся ко мне:
— Так, тащи этого борзописца в мой кабинет. А фотограф пусть ждет во дворе. И захвати текст.
В кабинете Ярдов предложил корреспонденту сигару и коньяк впридачу. После того, как тот закурил и жадно отпил глоток, Ярдов наклонился над ним грозно и шепотом произнес:
— Слушай сюда, писака! Или ты пишешь статью, как здесь, — Ярдов выхватил у меня текст и попытался засунуть его журналисту в рот, но тот успел увернуться, — и мы тебе платим два… нет, три косаря. Или же продаем тебя в рабство. В Чечню. Как сигара, хорошо курится?
Грядущий оказался человеком осторожным и выбрал деньги. Благодаря его благоразумию 23 декабря 1995 г. в «Коммерсант-Daly» появилась публикация про нас:
«Петербургская компания нашла президента в Америке».
…Нынешний год для петербургских торговцев бытовой электроники никак нельзя назвать удачным. Из-за финансовых трудностей прекратили существование сети магазинов «Ньютон» и «ОГГО», а в начале декабря «по техническим причинам» закрылись фирмы «Мегатехника» и «Веселые ребята».
Специалисты связывают неудачи торговцев не только с финансовыми проблемами, но и с низким состоянияем менеджмента. Руководство компании «Сан-Франциско», избежавшей участи конкурентов, для решения проблемы менеджмента обратилось за помощью к зарубежному специалисту.
На минувшей неделе компания представила своего нового президента — американца русского происхождения. Основатель компании Ярдов решил: чтобы дальше развиваться нужен компетентный менеджмент.
Для реализации столь крупных проектов, честно признался Ярдов, ему недостает опыта. Поэтому решено было объявить конкурс на замещение вакантной должности управляющего президента.
Специалиста решили искать за рубежом, и летом этого года Ярдов опубликовал в газете «San Francisco Chronical» объявление: «Требуется менеджер, говорящий по-русски». Откликнулось сорок человек, но Ярдов счел, что лучшая кандидатура — 53-летний Серхио Мораленко, потомок эмигрантов «первой волны». В 60-х годах он возглавлял департамент маркетинга в компании Procter & Gamble, затем стал вице-президентом сети магазинов Woolworth. Во сколько обошелся Ярдову американский специалист, компания умалчивает.
Приехав в Россию, Серхио, ранее здесь никогда не бывший, сделал для себя открытие: все граждане этой страны пытаются заниматься бизнесом, даже не имея специального образования. Да, говорит он, у российских бизнесменов есть хорошие идеи, но они теряются, когда идею нужно воплощать в жизнь.
Мораленко хватило месяца, чтобы улучшить финансовые показатели. Прежде всего новый президент решил внести кардинальные изменения в работу отдела менеджмента. По его мнению, российские фирмы совершенно не занимаются анализом и планированием, а также не придают значения логистике.
На сегодняшний день это единственный в Петербурге случай, когда российская компания наняла иностранного специалиста…