Мы должны вырвать у России сталинское сердце
29 августа, 2023 1:22 дп
Альфред Кох
Альфред Кох:
Прошел один год и сто восемьдесят пять дней войны. Карт ISW пока нет, а без них комментировать сообщения, поступающие от спикеров с обеих сторон я остерегусь: уже не раз я без этих карт впадал в безудержный оптимизм или напротив, в панику, в то время как реальная картина не давала никаких оснований ни для первого, ни для второго.
Сегодня скорбный день для моего народа — советских немцев. В этот день, 28 августа 1941 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». Началась депортация всех, проживающих на еще контролируемой Сталиным территории СССР этнических немцев, в Казахстан, среднюю Азию и Сибирь. Немцы в СССР (а до этого в Российской Империи) жили к тому времени уже не одно столетие. Кроме балтийских (остзейских) немцев, которые стали российскими подданными вместе с отвоеванной Петром I у шведов во время Северной Войны Прибалтикой, российскими поданными были миллионы немецких колонистов.
Это были обычные крестьяне, которые по призыву Екатерины II приехали в Россию. Их колонии были рассеяны на огромной территории от Бессарабии, через южную Украину, Кубань, Северный Кавказ до Поволжья между Саратовом и Царицыным (Волгоградом). Это были советские граждане, такие же, как все остальные. Они так же, как и все пережили революцию, Гражданскую войну, военный коммунизм, НЭП, Голодомор и Большой Террор. (То есть все то, чем так гордится теперь русский народ). И вот эти миллионы (по некоторым оценкам — около двух миллионов человек) были погружены в товарные вагоны и отправлены в тайгу и голую степь. Кому интересно, те могут почитать описания этой депортации. Как людям дали сутки на сборы. Как везли без воды и еды. Как выбрасывали людей в чистом поле без ничего. Как по приезду всех более-менее здоровых и способных работать тут же забрали в «трудармию», т.е. в лагеря и они, фактически, стали зэками. (Без суда и следствия, даже без вздорного, липового обвинения по 58 статье). Просто по факту национальности! (Это в госдуарстве, официальной доктриной которого был интернационализм, а «Интернационал» — официальным гимном). Как всю войну и после, они работали в колхозах «за палочки», и им доставалась всегда самая тяжелая и плохо оплачиваемая работа.
Как волком смотрели на них русские, особенно те, кому пришли похоронки с фронта. Как они умирали с голоду и от тифа сотнями, тысячами. Как первыми их сажали в лагеря за любую провинность, первыми обвиняли в шпионаже, и последними принимали в вузы. Как им официально объявили, что они сосланы «навечно». И чтобы они выбросили из головы мысль, что у них есть шанс вернуться. Как им только 1964 году разрешили вернуться туда, откуда их депортировали. Но их домов им не вернули и никакой компенсации так и не заплатили. Даже депортация чеченцев и ингушей (знаменитая операция «Чечевица» 23 февраля 1944 года) длилась с 1944 по 1956 годы. То есть, почти вдвое короче. Почти половина немцев погибли в ссылке. Взять хотя бы мою семью: мой дед умер в 1944 году от голода. Старший брат моего отца Альфред (в честь которого я назван) был расстрелян как враг народа. Другой старший брат Рудольф — прошел все лагеря, как и старшая сестра — Ольга. И только моя бабушка Августа и мой отец Рейнгольд отделались просто депортацией и ссылкой. (В 1941 году, на момент депортации, моему отцу было лишь 6 лет).
Сам я родился в Казахстане и первые восемь с половиной лет в нем прожил и там пошел в школу. Лишь в 1969 году мы переехали на Волгу, в город Тольятти (там тогда строился Волжский автомобильный завод). И если говорить о родине, то она у меня там, в Казахстане. С ним у меня связаны первые детские воспоминания. Как у всех людей — самые яркие и радостные. Я помню ковыльные степени и табуны лошадей между Усть-Каменогорском и Семипалатинском, Горный Алтай в районе Зыряновска, полноводные Иртыш и Бухтарму, тайгу в Горной Ульбинке. Мою первую школу N1 в Усть-Каменогорске, мою первую учительницу, Волкову Марию Ивановну… И мне удивительно, когда меня упрекают в том, что я как-то не так отношусь к своей родине (?) — Российской Федерации. И что я перед ней в каком-то неоплатном долгу. Ведь даже если допустить, что мое бесплатное образование возникло не из труда моих родителей, а от «доброго» государства, то даже и тогда я не могу считать это хорошей платой за те мучения, которые это государство обрушило на мою семью. До того, как это государство «позаботилось» о моей семье, это была зажиточная и многодетная семья деревенского кузнеца, а после «заботы» — нищая и голодная пара из старухи и ребенка с двумя зэками где-то далеко в Сибири.
Мне могут сказать, что это не нынешняя Российская Федерация, это сталинский СССР измывался над моей семьей. Но тогда зачем этой самой Российской Федерации быть его правопреемником? Зачем гордиться всем этим чудовищным наследством? Зачем повторять его? Нет, братцы! Вся беда нынешних россиян в том, что в отличие от всех остальных республик бывшего СССР, которые отреклись от этих «подвигов советского народа» и которые, как черт от ладана, бежали из советской тюрьмы народов, россияне по—прежнему гордятся всем этим набором фильмов ужасов и любят своих и чужих мучителей. И нынешнее их нападение на Украину — это именно от ненависти к тем, кто нашел в себе силы отречься от этого багажа. Встать и уйти. Налегке. Без чемоданов с нажитым «добром».
Потому что в какой-то момент стало ясно, что добытое такой ценой «добро» счастья не принесет. Что себе дороже, и что лучше быть нищим, но свободным, чем стать рабом этого кровавого наследства. И поэтому я, конечно же, всем сердцем с Украиной, то есть с теми, кто против сегодняшних россиян, этих новых наследников Сталина. А как могло быть иначе? Разве у меня был выбор? Ведь на меня смотрят тени моих предков. У меня нет никакой возможности быть за эту «родину». Уж извините… Этим своим правоприемством сталинских практик Россия навсегда утратила шанс стать любоимой родиной для огромного числа нормальных людей. И люди с размытой идентичностью (вроде меня) вдруг теперь стали четко определяться кто они. И цепляются за любую возможность назвать себя кто немцем, кто евреем, кто казаком, а кто — ингерманландцем. Мы должны вырвать у России сталинское сердце. И если вдруг выяснится, что другого у нее нет, значит она умрет. И это будет справедливо потому, что монстр с этим сердцем не может жить среди людей. А если в ней забьется какое-то другое сердце и она найдет свое место в мире без войн и убийств, то наш долг помочь ей в этом. И за это сейчас идет война. И мы не можем ее проиграть. И мы ее не проиграем. потому, что наше дело правое, враг будет разбит и победа будет за нами. Слава Украине! 
П.С. Свежие карты ISW показывают, что ВСУ продвигаются дальше на юг восточнее Работино!
Альфред Кох
Альфред Кох:
Прошел один год и сто восемьдесят пять дней войны. Карт ISW пока нет, а без них комментировать сообщения, поступающие от спикеров с обеих сторон я остерегусь: уже не раз я без этих карт впадал в безудержный оптимизм или напротив, в панику, в то время как реальная картина не давала никаких оснований ни для первого, ни для второго.
Сегодня скорбный день для моего народа — советских немцев. В этот день, 28 августа 1941 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». Началась депортация всех, проживающих на еще контролируемой Сталиным территории СССР этнических немцев, в Казахстан, среднюю Азию и Сибирь. Немцы в СССР (а до этого в Российской Империи) жили к тому времени уже не одно столетие. Кроме балтийских (остзейских) немцев, которые стали российскими подданными вместе с отвоеванной Петром I у шведов во время Северной Войны Прибалтикой, российскими поданными были миллионы немецких колонистов.
Это были обычные крестьяне, которые по призыву Екатерины II приехали в Россию. Их колонии были рассеяны на огромной территории от Бессарабии, через южную Украину, Кубань, Северный Кавказ до Поволжья между Саратовом и Царицыным (Волгоградом). Это были советские граждане, такие же, как все остальные. Они так же, как и все пережили революцию, Гражданскую войну, военный коммунизм, НЭП, Голодомор и Большой Террор. (То есть все то, чем так гордится теперь русский народ). И вот эти миллионы (по некоторым оценкам — около двух миллионов человек) были погружены в товарные вагоны и отправлены в тайгу и голую степь. Кому интересно, те могут почитать описания этой депортации. Как людям дали сутки на сборы. Как везли без воды и еды. Как выбрасывали людей в чистом поле без ничего. Как по приезду всех более-менее здоровых и способных работать тут же забрали в «трудармию», т.е. в лагеря и они, фактически, стали зэками. (Без суда и следствия, даже без вздорного, липового обвинения по 58 статье). Просто по факту национальности! (Это в госдуарстве, официальной доктриной которого был интернационализм, а «Интернационал» — официальным гимном). Как всю войну и после, они работали в колхозах «за палочки», и им доставалась всегда самая тяжелая и плохо оплачиваемая работа.
Как волком смотрели на них русские, особенно те, кому пришли похоронки с фронта. Как они умирали с голоду и от тифа сотнями, тысячами. Как первыми их сажали в лагеря за любую провинность, первыми обвиняли в шпионаже, и последними принимали в вузы. Как им официально объявили, что они сосланы «навечно». И чтобы они выбросили из головы мысль, что у них есть шанс вернуться. Как им только 1964 году разрешили вернуться туда, откуда их депортировали. Но их домов им не вернули и никакой компенсации так и не заплатили. Даже депортация чеченцев и ингушей (знаменитая операция «Чечевица» 23 февраля 1944 года) длилась с 1944 по 1956 годы. То есть, почти вдвое короче. Почти половина немцев погибли в ссылке. Взять хотя бы мою семью: мой дед умер в 1944 году от голода. Старший брат моего отца Альфред (в честь которого я назван) был расстрелян как враг народа. Другой старший брат Рудольф — прошел все лагеря, как и старшая сестра — Ольга. И только моя бабушка Августа и мой отец Рейнгольд отделались просто депортацией и ссылкой. (В 1941 году, на момент депортации, моему отцу было лишь 6 лет).
Сам я родился в Казахстане и первые восемь с половиной лет в нем прожил и там пошел в школу. Лишь в 1969 году мы переехали на Волгу, в город Тольятти (там тогда строился Волжский автомобильный завод). И если говорить о родине, то она у меня там, в Казахстане. С ним у меня связаны первые детские воспоминания. Как у всех людей — самые яркие и радостные. Я помню ковыльные степени и табуны лошадей между Усть-Каменогорском и Семипалатинском, Горный Алтай в районе Зыряновска, полноводные Иртыш и Бухтарму, тайгу в Горной Ульбинке. Мою первую школу N1 в Усть-Каменогорске, мою первую учительницу, Волкову Марию Ивановну… И мне удивительно, когда меня упрекают в том, что я как-то не так отношусь к своей родине (?) — Российской Федерации. И что я перед ней в каком-то неоплатном долгу. Ведь даже если допустить, что мое бесплатное образование возникло не из труда моих родителей, а от «доброго» государства, то даже и тогда я не могу считать это хорошей платой за те мучения, которые это государство обрушило на мою семью. До того, как это государство «позаботилось» о моей семье, это была зажиточная и многодетная семья деревенского кузнеца, а после «заботы» — нищая и голодная пара из старухи и ребенка с двумя зэками где-то далеко в Сибири.
Мне могут сказать, что это не нынешняя Российская Федерация, это сталинский СССР измывался над моей семьей. Но тогда зачем этой самой Российской Федерации быть его правопреемником? Зачем гордиться всем этим чудовищным наследством? Зачем повторять его? Нет, братцы! Вся беда нынешних россиян в том, что в отличие от всех остальных республик бывшего СССР, которые отреклись от этих «подвигов советского народа» и которые, как черт от ладана, бежали из советской тюрьмы народов, россияне по—прежнему гордятся всем этим набором фильмов ужасов и любят своих и чужих мучителей. И нынешнее их нападение на Украину — это именно от ненависти к тем, кто нашел в себе силы отречься от этого багажа. Встать и уйти. Налегке. Без чемоданов с нажитым «добром».
Потому что в какой-то момент стало ясно, что добытое такой ценой «добро» счастья не принесет. Что себе дороже, и что лучше быть нищим, но свободным, чем стать рабом этого кровавого наследства. И поэтому я, конечно же, всем сердцем с Украиной, то есть с теми, кто против сегодняшних россиян, этих новых наследников Сталина. А как могло быть иначе? Разве у меня был выбор? Ведь на меня смотрят тени моих предков. У меня нет никакой возможности быть за эту «родину». Уж извините… Этим своим правоприемством сталинских практик Россия навсегда утратила шанс стать любоимой родиной для огромного числа нормальных людей. И люди с размытой идентичностью (вроде меня) вдруг теперь стали четко определяться кто они. И цепляются за любую возможность назвать себя кто немцем, кто евреем, кто казаком, а кто — ингерманландцем. Мы должны вырвать у России сталинское сердце. И если вдруг выяснится, что другого у нее нет, значит она умрет. И это будет справедливо потому, что монстр с этим сердцем не может жить среди людей. А если в ней забьется какое-то другое сердце и она найдет свое место в мире без войн и убийств, то наш долг помочь ей в этом. И за это сейчас идет война. И мы не можем ее проиграть. И мы ее не проиграем. потому, что наше дело правое, враг будет разбит и победа будет за нами. Слава Украине! П.С. Свежие карты ISW показывают, что ВСУ продвигаются дальше на юг восточнее Работино!