«Мы будем плакать вместе, — провозгласила она, — и расхохоталась…»
22 февраля, 2019 7:27 дп
Наталья Резник
Психологическая помощь
Много лет назад, благодаря гуманным законам штата Колорадо, я была отправлена на обязательный курс для разводящихся родителей несовершеннолетних детей. Курс можно было пройти маленькими дозами за несколько дней или принять залпом за шесть часов. Я выбрала второе, чтобы не растягивать удовольствия.
Курс явно пользовался популярностью среди местных жителей, поскольку пришла я туда не одна. Нас оказалось трое, включая женщину-инструктора. Печальный разводящийся мужчина печально сел в углу и довольно скоро начал тихонько храпеть.
— Мы не должны обманывать своих детей! — вдруг нечеловеческим голосом завопила женщина-инструктор.
Мужчина проснулся.
— Вы обманываете своего ребёнка? — заорала она на него.
Он вжался в стул, но она ответила за нас обоих:
— Вы обманываете своих детей! Мы все обманываем своих детей! Мы целуем им царапину на коленке и говорим, что больно не будет. Это ложь!
Собравшийся было вторично вздремнуть отец подпрыгнул вместе со стулом.
— Будет больно! — продолжила психолог. — Будет плохо и больно и ещё больнее. И не думайте, что поцелуями можно что-то исправить.
Тут она засмеялась страшным сардоническим смехом и несколько раз повторила:
— Поцелуи! Обман! Один обман!
Затем она подошла к потерявшему сон отцу и сказала:
— Вы! Вы! Расскажите группе, почему вы расстались с матерью вашего ребенка!
— Я? — Пробормотал отец. — Зачем?
— Группа хочет услышать и обсудить, — постановила психолог.
Группа в моем лице начала деловито завязывать развязавшийся шнурок, то есть, наоборот, развязывать завязавшийся.
— Мы… это… м-м-м… того… — донеслось до меня, — В общем, она меня оставила.
— Вот! Вот! — забегала по комнате психологиня. — Ничто не бывает навсегда. Объясните это своим детям. Откройте им глаза!
Она пальцами растянула собственные веки, чтобы показать как надо открыть детям глаза. Я вспомнила Вия.
— Вы же небось думали, что ваше счастье навеки, — обратилась она к полусонному отцу. — И что? Вы стали жертвой! Вы жертва, жертва! Она вас обманула, и это был неизбежный результат. Все заканчивается обманом! Скажите это вашему ребенку! Сегодня же! Сколько ему лет?
— Три года.
— Три?! Сегодня же! Завтра будет поздно. Его так же когда-нибудь обманут, как и вас!
Отец трехлетнего мальчика заплакал.
— Плачьте, — вдруг смягчилась психолог. — Мы будем плакать вместе, — провозгласила она, — и расхохоталась.
Я начала завязывать первый шнурок и развязывать второй.
Еще несколько часов мы плакали и смеялись, и я узнала, что люди всегда лгут, в любви невозможно обрести счастья, и нужно всегда быть готовым к тому, что тебе разобьют сердце. К концу шестого часа инструкторша разрумянилась, волосы ее растрепались, в глазах горел философский огонь.
— Быть или быть — вот в чем вопрос! — говорила она стене. — И видишь сам: приманка лжи поймала карпа правды.
— Время вышло, — сказала я ей, оторвавшись от завязывания шнурков.
— Заплатите за курс в кассу, — сказала она, внезапно обессилев. — Вам там выдадут сертификат, который вы сможете предъявить в суде.
Мы выходили из здания поздно вечером, втроем: одинокий отец, одинокая мать, одинокая женщина-психолог. Она села в машину и еще долго жестикулировала, разговаривая сама с собой.
Зато я с тех пор ко всему готова, и мне уже ничего не страшно. Ни мне, ни моим детям.
Наталья Резник
Психологическая помощь
Много лет назад, благодаря гуманным законам штата Колорадо, я была отправлена на обязательный курс для разводящихся родителей несовершеннолетних детей. Курс можно было пройти маленькими дозами за несколько дней или принять залпом за шесть часов. Я выбрала второе, чтобы не растягивать удовольствия.
Курс явно пользовался популярностью среди местных жителей, поскольку пришла я туда не одна. Нас оказалось трое, включая женщину-инструктора. Печальный разводящийся мужчина печально сел в углу и довольно скоро начал тихонько храпеть.
— Мы не должны обманывать своих детей! — вдруг нечеловеческим голосом завопила женщина-инструктор.
Мужчина проснулся.
— Вы обманываете своего ребёнка? — заорала она на него.
Он вжался в стул, но она ответила за нас обоих:
— Вы обманываете своих детей! Мы все обманываем своих детей! Мы целуем им царапину на коленке и говорим, что больно не будет. Это ложь!
Собравшийся было вторично вздремнуть отец подпрыгнул вместе со стулом.
— Будет больно! — продолжила психолог. — Будет плохо и больно и ещё больнее. И не думайте, что поцелуями можно что-то исправить.
Тут она засмеялась страшным сардоническим смехом и несколько раз повторила:
— Поцелуи! Обман! Один обман!
Затем она подошла к потерявшему сон отцу и сказала:
— Вы! Вы! Расскажите группе, почему вы расстались с матерью вашего ребенка!
— Я? — Пробормотал отец. — Зачем?
— Группа хочет услышать и обсудить, — постановила психолог.
Группа в моем лице начала деловито завязывать развязавшийся шнурок, то есть, наоборот, развязывать завязавшийся.
— Мы… это… м-м-м… того… — донеслось до меня, — В общем, она меня оставила.
— Вот! Вот! — забегала по комнате психологиня. — Ничто не бывает навсегда. Объясните это своим детям. Откройте им глаза!
Она пальцами растянула собственные веки, чтобы показать как надо открыть детям глаза. Я вспомнила Вия.
— Вы же небось думали, что ваше счастье навеки, — обратилась она к полусонному отцу. — И что? Вы стали жертвой! Вы жертва, жертва! Она вас обманула, и это был неизбежный результат. Все заканчивается обманом! Скажите это вашему ребенку! Сегодня же! Сколько ему лет?
— Три года.
— Три?! Сегодня же! Завтра будет поздно. Его так же когда-нибудь обманут, как и вас!
Отец трехлетнего мальчика заплакал.
— Плачьте, — вдруг смягчилась психолог. — Мы будем плакать вместе, — провозгласила она, — и расхохоталась.
Я начала завязывать первый шнурок и развязывать второй.
Еще несколько часов мы плакали и смеялись, и я узнала, что люди всегда лгут, в любви невозможно обрести счастья, и нужно всегда быть готовым к тому, что тебе разобьют сердце. К концу шестого часа инструкторша разрумянилась, волосы ее растрепались, в глазах горел философский огонь.
— Быть или быть — вот в чем вопрос! — говорила она стене. — И видишь сам: приманка лжи поймала карпа правды.
— Время вышло, — сказала я ей, оторвавшись от завязывания шнурков.
— Заплатите за курс в кассу, — сказала она, внезапно обессилев. — Вам там выдадут сертификат, который вы сможете предъявить в суде.
Мы выходили из здания поздно вечером, втроем: одинокий отец, одинокая мать, одинокая женщина-психолог. Она села в машину и еще долго жестикулировала, разговаривая сама с собой.
Зато я с тех пор ко всему готова, и мне уже ничего не страшно. Ни мне, ни моим детям.