Муки творчества
15 июня, 2020 5:06 пп
Валерий Зеленогорский
Игорь Бродский поделился,
Валерий Зеленогорский:
Поэт А. уже час сидел за столом в ступоре, ни одной бессмертной строчки.
«Уж небо осенью дышало…» это уже было, бля…ь, с ненавистью подумал он и стер нетленное. В голову нагло лез Пастернак и Гумилев, где-то в груди бродила Ахматова…
Он резко позвонил в колокольчик, в комнату зашла Настя, последняя любовь поэта, кассир из «Ашана», глаза ее были пусты, а тело не подвело, она стояла подбоченившись, как польское наливное яблочко, бочки, округлости, семечки, а вкус…он вспомнил прошлую ночь…. «Милая! Не бойся!? Я не груб! Я не стал развратником вдали….»
Он расстроился, опять чужое поймал… и со злостью крикнул музе: «Пошла нах!..» и она пошла, а сам себе подумал, а ведь неплохое начало для реплики для радио «Интим».
Валерий Зеленогорский
Игорь Бродский поделился,
Валерий Зеленогорский:
Поэт А. уже час сидел за столом в ступоре, ни одной бессмертной строчки.
«Уж небо осенью дышало…» это уже было, бля…ь, с ненавистью подумал он и стер нетленное. В голову нагло лез Пастернак и Гумилев, где-то в груди бродила Ахматова…
Он резко позвонил в колокольчик, в комнату зашла Настя, последняя любовь поэта, кассир из «Ашана», глаза ее были пусты, а тело не подвело, она стояла подбоченившись, как польское наливное яблочко, бочки, округлости, семечки, а вкус…он вспомнил прошлую ночь…. «Милая! Не бойся!? Я не груб! Я не стал развратником вдали….»
Он расстроился, опять чужое поймал… и со злостью крикнул музе: «Пошла нах!..» и она пошла, а сам себе подумал, а ведь неплохое начало для реплики для радио «Интим».