Мартышкин пишет в стол второй том «Мёртвых душ»
30 января, 2022 1:20 пп
Валерий Зеленогорский
Игорь Бродский поделился
Валерий Зеленогорский:
Ночное. Не спи, не спи художник!
Не спит сегодня писатель Мартышкин, у него коллапс идей, он уже неделю назад задумал роман-трэш «Туча мглою небо кроет», замысел у него созрел еще в прошлом месяце, он нарисовал домик, заселил его персонажами, обозначил сюжетные линии, реперные точки поворотов судеб, набросал пару схем сексуальных утех, поддал кровушки и мордобоя, все сделал, как учили, да и сам он уже не мальчик, не первый год в литературе, его трилогия «Коля, Николай, Николай Иванович» прогремела во всех редакциях толстых журналов, ее отвергли все, он не сокрушался, он говорит, что пишет в стол второй том «Мертвых душ», он свободен, сдает квартиру в центре, а сам живет на даче в Перхушково и не ведает, что творит.
Когда у него иссякает фонтан, пишет мемуары, он уже обосрал не один десяток современников, да и классиков не щадит: Довлатов ему не хорош, Булгаков переоценен, он даже у Окуджавы нашел три орфографические ошибки, девять запятых не к месту, а стилистических, так на целых две страницы.
Он ждет музу, она уже едет из Домодедово, она везет ему пельмени ручной лепки, голубцы, водку, икру из баклажанов и себя, а у нее все на месте, он учит ее писать короткую прозу методом погружения в джакузи, напьется водки и давай ее учить, как строить фразу, как изогнуться вопросительным знаком под его сильной рукой, она давно и умело играет ноктюрн на его флейте мышц и нервных окончаний, как Лиля Брик у несчастного Маяковского, он хвалит ее, иногда поет ей про любовь, про себя, про зеленые глаза до боли, обещает с ней поехать в дом-творчества Переделкино, а потом и на могилу Пастернака, он долго любит сидеть там, как на знаменитом фото Квентина Тарантино, но летом, там зимой можно жопу отморозить.
Они уже делали это прошлым летом, играли по книге Д.Быкова «Пастернак» в ролевую игру.
Мартышкин, стало быть, играл Бориса Леонидовича, а она сжигала себя на костре страсти, как Ольга Ивинская. Он бежал к ней через поле, а она убегала, она убегала, а он догонял, а уж потом, когда он ее настигал, они лежали в борщевике, и он читал ей про свечу, а она плакала, ведь она до этого жила только с простыми читателями, а тут целый писатель.
Валерий Зеленогорский
Игорь Бродский поделился
Валерий Зеленогорский:
Ночное. Не спи, не спи художник!
Не спит сегодня писатель Мартышкин, у него коллапс идей, он уже неделю назад задумал роман-трэш «Туча мглою небо кроет», замысел у него созрел еще в прошлом месяце, он нарисовал домик, заселил его персонажами, обозначил сюжетные линии, реперные точки поворотов судеб, набросал пару схем сексуальных утех, поддал кровушки и мордобоя, все сделал, как учили, да и сам он уже не мальчик, не первый год в литературе, его трилогия «Коля, Николай, Николай Иванович» прогремела во всех редакциях толстых журналов, ее отвергли все, он не сокрушался, он говорит, что пишет в стол второй том «Мертвых душ», он свободен, сдает квартиру в центре, а сам живет на даче в Перхушково и не ведает, что творит.
Когда у него иссякает фонтан, пишет мемуары, он уже обосрал не один десяток современников, да и классиков не щадит: Довлатов ему не хорош, Булгаков переоценен, он даже у Окуджавы нашел три орфографические ошибки, девять запятых не к месту, а стилистических, так на целых две страницы.
Он ждет музу, она уже едет из Домодедово, она везет ему пельмени ручной лепки, голубцы, водку, икру из баклажанов и себя, а у нее все на месте, он учит ее писать короткую прозу методом погружения в джакузи, напьется водки и давай ее учить, как строить фразу, как изогнуться вопросительным знаком под его сильной рукой, она давно и умело играет ноктюрн на его флейте мышц и нервных окончаний, как Лиля Брик у несчастного Маяковского, он хвалит ее, иногда поет ей про любовь, про себя, про зеленые глаза до боли, обещает с ней поехать в дом-творчества Переделкино, а потом и на могилу Пастернака, он долго любит сидеть там, как на знаменитом фото Квентина Тарантино, но летом, там зимой можно жопу отморозить.
Они уже делали это прошлым летом, играли по книге Д.Быкова «Пастернак» в ролевую игру.
Мартышкин, стало быть, играл Бориса Леонидовича, а она сжигала себя на костре страсти, как Ольга Ивинская. Он бежал к ней через поле, а она убегала, она убегала, а он догонял, а уж потом, когда он ее настигал, они лежали в борщевике, и он читал ей про свечу, а она плакала, ведь она до этого жила только с простыми читателями, а тут целый писатель.