Марии Лебедь было 15 лет
16 января, 2023 9:35 дп
Мэйдэй
Альфред Кох поделился
Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальный,
Как звук ночной в лесу глухом.
Оно на памятном листке
Оставит мертвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке.
Что в нем? Забытое давно
В волненьях новых и мятежных,
Твоей душе не даст оно
Воспоминаний чистых, нежных.
Но в день печали, в тишине,
Произнеси его тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я…
…
Акценты.
Мне безумно жаль и Кикабидзе. И Чурикову.
Они ушли.
Они ушли, как и я уйду. И вы уйдете. Шли. Прошли жизнь. И ушли.
Так положено.
Мне жаль. Но так положено. Прошли достойно. Остались в памяти. И мы скорбим.
А портретами этой девочки не заполнена лента совсем.
И нет слез и страданий. Ну, кроме родственников.
Потому, что она не стала Чуриковой. Не стала Лесей Украинкой. Ольгой Кудиненко не стала. И вообще — не успела.
Не стала. Не стала потому, что вчера её убила русская ракета.
Я хочу, чтобы это лицо видели люди. Особенно россияне видели.
Марии Лебедь было 15 лет.
И она не успела стать.
Мы славим великих. Великих, что прошли жизнь и ушли.
Но мы сегодня должны не меньше думать о тех, что благодаря нам, россиянам, не успели стать. Не успели начать идти. Не прошли.
Вы знаете…
И это много большее горе, чем уход Инны Чуриковой и Вахтанга Кикабидзе. Именно так — большее. Много большее, так как жизнь оборвана. Нами оборвана.
Пусть Мария побудет здесь.
Она должна была стать.
Но мы не дали.
Мэйдэй
Альфред Кох поделился
Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальный,
Как звук ночной в лесу глухом.
Оно на памятном листке
Оставит мертвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке.
Что в нем? Забытое давно
В волненьях новых и мятежных,
Твоей душе не даст оно
Воспоминаний чистых, нежных.
Но в день печали, в тишине,
Произнеси его тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я…
…
Акценты.
Мне безумно жаль и Кикабидзе. И Чурикову.
Они ушли.
Они ушли, как и я уйду. И вы уйдете. Шли. Прошли жизнь. И ушли.
Так положено.
Мне жаль. Но так положено. Прошли достойно. Остались в памяти. И мы скорбим.
А портретами этой девочки не заполнена лента совсем.
И нет слез и страданий. Ну, кроме родственников.
Потому, что она не стала Чуриковой. Не стала Лесей Украинкой. Ольгой Кудиненко не стала. И вообще — не успела.
Не стала. Не стала потому, что вчера её убила русская ракета.
Я хочу, чтобы это лицо видели люди. Особенно россияне видели.
Марии Лебедь было 15 лет.
И она не успела стать.
Мы славим великих. Великих, что прошли жизнь и ушли.
Но мы сегодня должны не меньше думать о тех, что благодаря нам, россиянам, не успели стать. Не успели начать идти. Не прошли.
Вы знаете…
И это много большее горе, чем уход Инны Чуриковой и Вахтанга Кикабидзе. Именно так — большее. Много большее, так как жизнь оборвана. Нами оборвана.
Пусть Мария побудет здесь.
Она должна была стать.
Но мы не дали.