Магия кино
19 мая, 2019 6:39 дп
Олег Утицин
Диля Тасбултова, которая уехала в Канны переспать со знаменитостями, пробудила во мне вот что.
В отпуск в Москву приехал я из армии, и первые пару дней уныло было — ни друзей, ни дев знакомых, выпал я из их распорядка. От нечего делать пошёл в кинотеатр «Урал». Зал полупустой, на экране полудетектив советский, как армейский киномеханик Славка говорил — про борьбу хорошего с ещё более лучшим.
Слава Богу, успел пива прихватить в буфете.
И вдруг, во время ненапряжённого просмотра киноленты, какой-то чувак начал аплодировать. Аплодисменты в рядовом советском кинотеатре я наблюдал только один раз в жизни, когда в прокат на короткое время выпустили фильм «Гараж». Тогда весь зал встал — и это меня удивило.
А тут — кино дрянь. И рукоплещет только один. Он хлопал в ладоши и вскакивал только в те мгновения, когда на экране дрались или убивали кого-то. Для меня, после армии, это было дико. Ещё он кричал: «Люблю! Обозаю!»
Нет, нам в армии, кино тоже, конечно, показывали. Кто служил, тот знает реакцию полкового клубного зала на захватывающие моменты. Кто не служил — тому история, как, однажды наш замполит Олег Соболев, который тогда был недавно из ДРА, повёл нас четверых бойцов без увольнительных, в городской дом офицеров — кино смотреть. «Синьор Робинзон» называлось.
Четверо — это Серёга Шмаков (мир ему, мы с ним на фото тут, Серёгу убили после дембеля, во время перестройки, чтобы не мешал Сосковцу воровать металл и продавать на Запад)), Назиф, борец, Олега-хохол и я.
За что такая милость? Ну, мы тренировались вместе.
А в офицерском городке, даже с увольнительной не сладко — патрули за каждым домом. И все норовят поймать кого-нибудь из чужого полка. А замполит наш, Олег Соболев, которому тогда совсем недавно не дали героя Советского Союза только потому, что он, попав в окружение в горах, со своими ребятами отбивался до упора, и когда за ними «вертушки» прилетели, чтобы забрать, покружились чутка — и дёру дали, испугались что собьют. Тогда Олега приказал из последнего выстрела предупредительный дать по курсу. Только тогда летуны вернулись и забрали тех, что остались. По своим стрелял — хрен тебе, а не Героя.
В общем, повёл он нас в кино. Итальянская премьера в городском Доме офицеров — какие там нах Канны!
Офицеры бухие, офицерские жёны, наряженные в струящиеся до пят блестящие платья с декольтами. Бриллианты, конечно, сверкают. И сиськи! Солдатскому глазу непривычные….
Бомонд, блин.
Билетов не достать, конечно. Соболев сказал: «Я вас провёл типа за сценой чего-то ремонтировать, сами рассаживайтесь, кто куда сможет…»
Мы на сцене на полу уселись, стараясь сапоги на экране не светить, только Олега-хохол куда-то пропал. Пропал он в самый центр зрительного зала. Это выяснилось в тот момент, когда на экране появилась обнажённая героиня, выходящая из моря, и хохол восторженно прокомментировал командным голосом: «Них…я себе, пи…ща!».
Соболев потом сказал, что больше он нас в кино не поведёт. Поржали, конечно. Виделись с ним тут. Живой, слава Богу. Рассказывал, как этому в военкомате удивились….
Остальные пацаны для меня тоже не пропадут никогда и никуда.
…А что касается того, в Москве, который «Люблюобозаю»… Когда кино кончилось и свет в зале включили, народ начал выходить, я обернулся на него — сопли у него из носа текли. И глаза восторженные были.
Тогда в кино такой был только один
Олег Утицин
Диля Тасбултова, которая уехала в Канны переспать со знаменитостями, пробудила во мне вот что.
В отпуск в Москву приехал я из армии, и первые пару дней уныло было — ни друзей, ни дев знакомых, выпал я из их распорядка. От нечего делать пошёл в кинотеатр «Урал». Зал полупустой, на экране полудетектив советский, как армейский киномеханик Славка говорил — про борьбу хорошего с ещё более лучшим.
Слава Богу, успел пива прихватить в буфете.
И вдруг, во время ненапряжённого просмотра киноленты, какой-то чувак начал аплодировать. Аплодисменты в рядовом советском кинотеатре я наблюдал только один раз в жизни, когда в прокат на короткое время выпустили фильм «Гараж». Тогда весь зал встал — и это меня удивило.
А тут — кино дрянь. И рукоплещет только один. Он хлопал в ладоши и вскакивал только в те мгновения, когда на экране дрались или убивали кого-то. Для меня, после армии, это было дико. Ещё он кричал: «Люблю! Обозаю!»
Нет, нам в армии, кино тоже, конечно, показывали. Кто служил, тот знает реакцию полкового клубного зала на захватывающие моменты. Кто не служил — тому история, как, однажды наш замполит Олег Соболев, который тогда был недавно из ДРА, повёл нас четверых бойцов без увольнительных, в городской дом офицеров — кино смотреть. «Синьор Робинзон» называлось.
Четверо — это Серёга Шмаков (мир ему, мы с ним на фото тут, Серёгу убили после дембеля, во время перестройки, чтобы не мешал Сосковцу воровать металл и продавать на Запад)), Назиф, борец, Олега-хохол и я.
За что такая милость? Ну, мы тренировались вместе.
А в офицерском городке, даже с увольнительной не сладко — патрули за каждым домом. И все норовят поймать кого-нибудь из чужого полка. А замполит наш, Олег Соболев, которому тогда совсем недавно не дали героя Советского Союза только потому, что он, попав в окружение в горах, со своими ребятами отбивался до упора, и когда за ними «вертушки» прилетели, чтобы забрать, покружились чутка — и дёру дали, испугались что собьют. Тогда Олега приказал из последнего выстрела предупредительный дать по курсу. Только тогда летуны вернулись и забрали тех, что остались. По своим стрелял — хрен тебе, а не Героя.
В общем, повёл он нас в кино. Итальянская премьера в городском Доме офицеров — какие там нах Канны!
Офицеры бухие, офицерские жёны, наряженные в струящиеся до пят блестящие платья с декольтами. Бриллианты, конечно, сверкают. И сиськи! Солдатскому глазу непривычные….
Бомонд, блин.
Билетов не достать, конечно. Соболев сказал: «Я вас провёл типа за сценой чего-то ремонтировать, сами рассаживайтесь, кто куда сможет…»
Мы на сцене на полу уселись, стараясь сапоги на экране не светить, только Олега-хохол куда-то пропал. Пропал он в самый центр зрительного зала. Это выяснилось в тот момент, когда на экране появилась обнажённая героиня, выходящая из моря, и хохол восторженно прокомментировал командным голосом: «Них…я себе, пи…ща!».
Соболев потом сказал, что больше он нас в кино не поведёт. Поржали, конечно. Виделись с ним тут. Живой, слава Богу. Рассказывал, как этому в военкомате удивились….
Остальные пацаны для меня тоже не пропадут никогда и никуда.
…А что касается того, в Москве, который «Люблюобозаю»… Когда кино кончилось и свет в зале включили, народ начал выходить, я обернулся на него — сопли у него из носа текли. И глаза восторженные были.
Тогда в кино такой был только один