Летние бостонские тезисы 2021
26 июня, 2021 12:51 пп
Василий Гатов
Василий Гатов:
(1) Прошло пятнадцать месяцев с момента начала пандемии. Можно делать некоторые выводы. Во-первых, оказалось, что генная инженерия (которая создала Pfizer и Moderna) – это очень полезная штука. Во-вторых, четко стало понятно, что мобилизация возможностей государств в борьбе с такой проблемой очень хорошо демонстрирует силу и слабость институциональных систем. США, ЕС и Великобритания, несмотря на Трампа, Brexit и все кризисы, довольно быстро нашли способ решения проблемы «вообще», и дальше как могли выдержали институциональные правила, чтобы не создавать излишней турбулентности в обществе по отношению к предложенным вакцинам. Китай и Россия, между тем, показали, что даже относительно просвещенные автократии и тоталитарные режимы могут, сконцентрировав усилия, тоже решить такую проблему – но, увы, без малейшего общественного согласия. Китай свое общество просто «сломал через колено», сделав вакцинацию обязательной; Россия, раньше всех получив действенную вакцину, провалила все без исключения этапы её внедрения, положившись на авось и вообще непонятно на что.
(2) Пандемия интересно подсветила понятие суверенитета, в широком смысле. Большинство стран мира доверяется решению американского регулятора FDA/CDC в отношении почти любых лекарств, соответственно, сертификация Pfizer, Moderna, J&J, Astra Zeneca (в ЕС) открывала вакцинам границы сотен стран сразу – но только не России, которая в безумном суверенном порыве решила, что «наш карлик самый высокий», при том, что эффективность американских инновационных вакцин – впервые доказавших глобальную пользу от генной инженерии – никто не подвергал сомнению. В результате сомневающиеся в «отечественном» россияне лишены любой альтернативы (даже китайской), главное, чтобы «суверенитет» — понимаемый примерно в рамках идеологии Константина Эрнста в отношении Первого Канала (всегда первый!) – не пострадал. Страдают граждане, ничего.
(3) Президент Байден в своем стиле отработал первый большой европейский визит: предсказуемо, скучно, эффективно. С приходом Байдена американская внешняя политика вернулась в свое состояние времен позднего Рейгана и Буша-старшего: все ходы известны, все принципы понятны, все углы обозначены. Во главе дипломатии стоит опытный и очень последовательный технократ (как тогда был Шульц, так теперь – Блинкен), основные усилия вкладываются заранее, чтобы не было никаких союзнических разногласий. Плюс, редкий случай (по крайней мере – пока) – отсутствие трений между Госдепартаментом и помощником по национальной безопасности Салливаном; они действуют совместно, по заранее согласованной схеме, возвращая integrity в американскую открытую и скрытую внешнюю политику. Это очень и очень серьезный вызов и для России, и для Китая, которые традиционно использовали политические разногласия между двумя ключевыми институтами американской внешней политики – NSC (где помощник по безопасности доминирует просто в силу своего расположения в Белом Доме) и Госдепом (у которого, кроме обычной дипломатии, есть еще проблема согласования интересов с Конгрессом). В Конгрессе больше нет ни русского, ни китайского лобби (кстати, спасибо Трампу), зато полно анти-лобби и в том и в другом направлении.
(4) Саммит в Женеве исполнен символизма, переосмысленного в духе новых геополитических веяний, описанных Псоем Короленко в его великой песне «Я тебя не трогаю и ты меня не трогай». Сдерживание сегодня перестало быть расстановкой «тонких красных линий», а стало, наоборот, системой деклараций «я вот сюда не хожу, и ты тоже не ходи». Хотя реальное содержание переговоров в узком составе (Байден-Блинкен-Путин-Лавров) неизвестно, более или менее понятно, что центральным вопросом были именно эти «зоны неучастия». При всех выгодах циничной позиции по Украине, Байден, судя по всему, твердо обозначил «тут мы ходим, ты сюда не ходи», на что Путин вынужденно ответил «ну тогда Крым наш». В этом месте стороны согласились, что никаких точек соприкосновения нет, и ничего не изменилось. В отношении внутренней оппозиции, единственная ясная позиция США была в том, что жизнь Навального – это неразменная карта. Это принципы, а не национальные интересы США, поэтому позволяют некоторую торговлю вокруг – что, очевидно, и произошло. Не можете поступиться принципами – поступитесь в мелочах, которые важны России в рамках внутреннего политического дискурса, ответили Путин и Лавров; результатом, скорее всего, будут свободные Бут и Ярошенко, которые займут, соответственно, места в Совете Федерации и Думе и войдут в ядро анти-американской коалиции, давно пестуемой Администрацией Президента.
(5) Европейское турне Байдена в качестве основной цели выбрало – как и во внутренней американской политике – лозунг возвращения к нормальности, и пока, как мне кажется, это очень успешная идея. НАТО есть НАТО, ЕС есть ЕС, архитектура безопасности – это совместное евроатлантическое дело, даже если нам не нравятся какие-то «штучки» Венгрии, Польши и кого там еще. Мессадж Байдена был четко и ясно прочитан и в Брюсселе, и в главных столицах ЕС, поэтому никаким сюрпризом предлагаемый саммит ЕС-лидеров с Путиным не является. При всех проблемах и разногласиях, даже при открытых проблемах Крыма, Восточной Украины, Грузии и т.д. – ЕС не может игнорировать восточного соседа, и должен хоть как-то восстановить с ним переговорные отношения, не изменив сути своей политики. Предлагаемый саммит ничем не обусловлен – ЕС не собирается снижать уровень санкций, не собирается целоваться с Россией в губы, но вынужден (и хочет) как-то обсудить сосуществование на континенте, который Россия полагает недоделенным. Да, европейские институты и национальные МИД Германии и Франции, лидеров ЕС – это не Государственный департамент, но они тоже вполне в состоянии подготовить встречу таким образом, чтобы никакие «выигрыши» и «проигрыши» логически не чувствовались.
(6) Чем дальше, тем больше построенная Кремлем «медиа-клика» становится проблемой для самого Путина. Как и подавляющее большинство представителей поколения 1970-1980, Путин медиа-зависим. Его мнение формируется не только разноцветными папочками от специальных ведомств, но и программой «Время» (а также Дм.Киселевым). Несмотря на то, что Путин прекрасно понимает, что видимое и слышимое им – пропаганда, которую он сам и оплачивает, он рефлекторно «читает между строк», как и любой выросший в позднем СССР. А там, между строк, ТАКОЕ… После личной встречи с Байденом Президент РФ не сдержался и прямо указал своим пропагандистам на ключевую ошибку – Байден контролирующий, компетентный и вполне живой лидер, а не впавший в деменцию полу-живой старик, которым его рисовала российская пропаганда. Но раковая опухоль медиа-самообмана не только в этом конкретном случае: центральной проблемой остается тотальная зависимость государственных СМИ от Администрации Президента, навязанная (а не естественная) повестка, стремление конструировать контекст, а не объяснять его.
(7) Из далекого (1947) прошлого Путину подмигивает Сталин: начало той Холодной войны де-факто было связано с тем, какие слова лидеры Запада использовали для описания политики СССР и какие идеи бродили в их головах для противостояния агрессивному натиску Советов по всей линии соприкосновения двух систем; сегодня реакция Запада на Россию действительно напоминает то, как СССР среагировал на Фултонскую речь Черчилля и длинную телеграмму Кеннана (мы с дорогим коллегой Иван Курилла почти в один голос пишем об этом в новом номере «Вестника Европы»). Мобилизация Запада сегодня – это ответ частично на слова, частично на дела путинской России, которая по непонятным причинам хочет «переиграть» финал первой Холодной войны.
(😎 История с HMS Defender – это отдельная пьеса, все достоинства которой могут оценить только специалисты, хотя для широкой публики есть все прекрасные компоненты сценического действа. Очень мощный и очень страшный эсминец флота Ее Величества показательно срезает угол по пути из Одессы в Поти и проходит международным маршрутом через спорные территориальные воды (Россия считает их своими по факту аннексии Крыма, Украина – и подавляющая часть мира – считает воды Крыма украинскими). Естественно, это провокационное поведение, которое при этом тонко рассчитано. HMS Defender – один из самых современных боевых кораблей не только британского флота, но и в мире вообще. Он оснащен самыми современными системами ведения морского боя, плюс специально подготовлен для борьбы с противокорабельными ракетами (т.е. комплексами «Бастион», которые Россия впендюрила вдоль крымского берега с 2014 года). Плюс, вдоль маршрута «нарушения границы» летает RS-135 – основной разведывательный самолет США, часть сил НАТО в Южной Европе. Эти два мега-радара за двадцать минут считали все индикаторы российской береговой обороны и коммуникаций ВМФ, как говорится, к бабке не ходи. А бравые стрельбы катеров погранслужбы в направлении бронированного 190-метрового эсминца, огневая мощь которого достаточна, чтобы расху…рить всю флотилию пограничников Крыма одним залпом – это вообще такое эпическое произведение, в котором капитан маленькой шхуны идет на абордаж 60-пушечного фрегата, ссыт, обсирается, но идет – только в противоположном направлении.
(9) Все обсужденное выше говорит, скорее, о том, что никакой де-эскалации не будет – ни с российской, ни с западной стороны, причем ни в военном, ни в политическом, ни в гуманитарном измерениях. К HMS Defender через несколько дней присоединятся два AEGIS-фрегата Burke-class (с такой группой даже весь черноморский флот побоится сталкиваться), усилия американской дипломатии удвоятся на всех направлениях, о которых Лавров и компания точно знают. После путинского одергивания в отношении лично Байдена, российская пропаганда «умно» решит, что унижать и размазывать по стенке нужно кого-то другого. Все направления обострения сохранят свою динамику, хотя и без драматизма 1970-х, с многочисленными побегами и другими изобретениями зрелой Холодной войны. В этом состоянии нам предстоит прожить и год, и два, и даже три – до тех пор, пока физическое здоровье российского лидера не начнет серьезно сбоить, и он, или его окружение всерьез задумается о том, стоило ли обострять ситуацию до такой степени, что простой вольтарен станет проблемой.
Василий Гатов
Василий Гатов:
(1) Прошло пятнадцать месяцев с момента начала пандемии. Можно делать некоторые выводы. Во-первых, оказалось, что генная инженерия (которая создала Pfizer и Moderna) – это очень полезная штука. Во-вторых, четко стало понятно, что мобилизация возможностей государств в борьбе с такой проблемой очень хорошо демонстрирует силу и слабость институциональных систем. США, ЕС и Великобритания, несмотря на Трампа, Brexit и все кризисы, довольно быстро нашли способ решения проблемы «вообще», и дальше как могли выдержали институциональные правила, чтобы не создавать излишней турбулентности в обществе по отношению к предложенным вакцинам. Китай и Россия, между тем, показали, что даже относительно просвещенные автократии и тоталитарные режимы могут, сконцентрировав усилия, тоже решить такую проблему – но, увы, без малейшего общественного согласия. Китай свое общество просто «сломал через колено», сделав вакцинацию обязательной; Россия, раньше всех получив действенную вакцину, провалила все без исключения этапы её внедрения, положившись на авось и вообще непонятно на что.
(2) Пандемия интересно подсветила понятие суверенитета, в широком смысле. Большинство стран мира доверяется решению американского регулятора FDA/CDC в отношении почти любых лекарств, соответственно, сертификация Pfizer, Moderna, J&J, Astra Zeneca (в ЕС) открывала вакцинам границы сотен стран сразу – но только не России, которая в безумном суверенном порыве решила, что «наш карлик самый высокий», при том, что эффективность американских инновационных вакцин – впервые доказавших глобальную пользу от генной инженерии – никто не подвергал сомнению. В результате сомневающиеся в «отечественном» россияне лишены любой альтернативы (даже китайской), главное, чтобы «суверенитет» — понимаемый примерно в рамках идеологии Константина Эрнста в отношении Первого Канала (всегда первый!) – не пострадал. Страдают граждане, ничего.
(3) Президент Байден в своем стиле отработал первый большой европейский визит: предсказуемо, скучно, эффективно. С приходом Байдена американская внешняя политика вернулась в свое состояние времен позднего Рейгана и Буша-старшего: все ходы известны, все принципы понятны, все углы обозначены. Во главе дипломатии стоит опытный и очень последовательный технократ (как тогда был Шульц, так теперь – Блинкен), основные усилия вкладываются заранее, чтобы не было никаких союзнических разногласий. Плюс, редкий случай (по крайней мере – пока) – отсутствие трений между Госдепартаментом и помощником по национальной безопасности Салливаном; они действуют совместно, по заранее согласованной схеме, возвращая integrity в американскую открытую и скрытую внешнюю политику. Это очень и очень серьезный вызов и для России, и для Китая, которые традиционно использовали политические разногласия между двумя ключевыми институтами американской внешней политики – NSC (где помощник по безопасности доминирует просто в силу своего расположения в Белом Доме) и Госдепом (у которого, кроме обычной дипломатии, есть еще проблема согласования интересов с Конгрессом). В Конгрессе больше нет ни русского, ни китайского лобби (кстати, спасибо Трампу), зато полно анти-лобби и в том и в другом направлении.
(4) Саммит в Женеве исполнен символизма, переосмысленного в духе новых геополитических веяний, описанных Псоем Короленко в его великой песне «Я тебя не трогаю и ты меня не трогай». Сдерживание сегодня перестало быть расстановкой «тонких красных линий», а стало, наоборот, системой деклараций «я вот сюда не хожу, и ты тоже не ходи». Хотя реальное содержание переговоров в узком составе (Байден-Блинкен-Путин-Лавров) неизвестно, более или менее понятно, что центральным вопросом были именно эти «зоны неучастия». При всех выгодах циничной позиции по Украине, Байден, судя по всему, твердо обозначил «тут мы ходим, ты сюда не ходи», на что Путин вынужденно ответил «ну тогда Крым наш». В этом месте стороны согласились, что никаких точек соприкосновения нет, и ничего не изменилось. В отношении внутренней оппозиции, единственная ясная позиция США была в том, что жизнь Навального – это неразменная карта. Это принципы, а не национальные интересы США, поэтому позволяют некоторую торговлю вокруг – что, очевидно, и произошло. Не можете поступиться принципами – поступитесь в мелочах, которые важны России в рамках внутреннего политического дискурса, ответили Путин и Лавров; результатом, скорее всего, будут свободные Бут и Ярошенко, которые займут, соответственно, места в Совете Федерации и Думе и войдут в ядро анти-американской коалиции, давно пестуемой Администрацией Президента.
(5) Европейское турне Байдена в качестве основной цели выбрало – как и во внутренней американской политике – лозунг возвращения к нормальности, и пока, как мне кажется, это очень успешная идея. НАТО есть НАТО, ЕС есть ЕС, архитектура безопасности – это совместное евроатлантическое дело, даже если нам не нравятся какие-то «штучки» Венгрии, Польши и кого там еще. Мессадж Байдена был четко и ясно прочитан и в Брюсселе, и в главных столицах ЕС, поэтому никаким сюрпризом предлагаемый саммит ЕС-лидеров с Путиным не является. При всех проблемах и разногласиях, даже при открытых проблемах Крыма, Восточной Украины, Грузии и т.д. – ЕС не может игнорировать восточного соседа, и должен хоть как-то восстановить с ним переговорные отношения, не изменив сути своей политики. Предлагаемый саммит ничем не обусловлен – ЕС не собирается снижать уровень санкций, не собирается целоваться с Россией в губы, но вынужден (и хочет) как-то обсудить сосуществование на континенте, который Россия полагает недоделенным. Да, европейские институты и национальные МИД Германии и Франции, лидеров ЕС – это не Государственный департамент, но они тоже вполне в состоянии подготовить встречу таким образом, чтобы никакие «выигрыши» и «проигрыши» логически не чувствовались.
(6) Чем дальше, тем больше построенная Кремлем «медиа-клика» становится проблемой для самого Путина. Как и подавляющее большинство представителей поколения 1970-1980, Путин медиа-зависим. Его мнение формируется не только разноцветными папочками от специальных ведомств, но и программой «Время» (а также Дм.Киселевым). Несмотря на то, что Путин прекрасно понимает, что видимое и слышимое им – пропаганда, которую он сам и оплачивает, он рефлекторно «читает между строк», как и любой выросший в позднем СССР. А там, между строк, ТАКОЕ… После личной встречи с Байденом Президент РФ не сдержался и прямо указал своим пропагандистам на ключевую ошибку – Байден контролирующий, компетентный и вполне живой лидер, а не впавший в деменцию полу-живой старик, которым его рисовала российская пропаганда. Но раковая опухоль медиа-самообмана не только в этом конкретном случае: центральной проблемой остается тотальная зависимость государственных СМИ от Администрации Президента, навязанная (а не естественная) повестка, стремление конструировать контекст, а не объяснять его.
(7) Из далекого (1947) прошлого Путину подмигивает Сталин: начало той Холодной войны де-факто было связано с тем, какие слова лидеры Запада использовали для описания политики СССР и какие идеи бродили в их головах для противостояния агрессивному натиску Советов по всей линии соприкосновения двух систем; сегодня реакция Запада на Россию действительно напоминает то, как СССР среагировал на Фултонскую речь Черчилля и длинную телеграмму Кеннана (мы с дорогим коллегой Иван Курилла почти в один голос пишем об этом в новом номере «Вестника Европы»). Мобилизация Запада сегодня – это ответ частично на слова, частично на дела путинской России, которая по непонятным причинам хочет «переиграть» финал первой Холодной войны.
(😎 История с HMS Defender – это отдельная пьеса, все достоинства которой могут оценить только специалисты, хотя для широкой публики есть все прекрасные компоненты сценического действа. Очень мощный и очень страшный эсминец флота Ее Величества показательно срезает угол по пути из Одессы в Поти и проходит международным маршрутом через спорные территориальные воды (Россия считает их своими по факту аннексии Крыма, Украина – и подавляющая часть мира – считает воды Крыма украинскими). Естественно, это провокационное поведение, которое при этом тонко рассчитано. HMS Defender – один из самых современных боевых кораблей не только британского флота, но и в мире вообще. Он оснащен самыми современными системами ведения морского боя, плюс специально подготовлен для борьбы с противокорабельными ракетами (т.е. комплексами «Бастион», которые Россия впендюрила вдоль крымского берега с 2014 года). Плюс, вдоль маршрута «нарушения границы» летает RS-135 – основной разведывательный самолет США, часть сил НАТО в Южной Европе. Эти два мега-радара за двадцать минут считали все индикаторы российской береговой обороны и коммуникаций ВМФ, как говорится, к бабке не ходи. А бравые стрельбы катеров погранслужбы в направлении бронированного 190-метрового эсминца, огневая мощь которого достаточна, чтобы расху…рить всю флотилию пограничников Крыма одним залпом – это вообще такое эпическое произведение, в котором капитан маленькой шхуны идет на абордаж 60-пушечного фрегата, ссыт, обсирается, но идет – только в противоположном направлении.
(9) Все обсужденное выше говорит, скорее, о том, что никакой де-эскалации не будет – ни с российской, ни с западной стороны, причем ни в военном, ни в политическом, ни в гуманитарном измерениях. К HMS Defender через несколько дней присоединятся два AEGIS-фрегата Burke-class (с такой группой даже весь черноморский флот побоится сталкиваться), усилия американской дипломатии удвоятся на всех направлениях, о которых Лавров и компания точно знают. После путинского одергивания в отношении лично Байдена, российская пропаганда «умно» решит, что унижать и размазывать по стенке нужно кого-то другого. Все направления обострения сохранят свою динамику, хотя и без драматизма 1970-х, с многочисленными побегами и другими изобретениями зрелой Холодной войны. В этом состоянии нам предстоит прожить и год, и два, и даже три – до тех пор, пока физическое здоровье российского лидера не начнет серьезно сбоить, и он, или его окружение всерьез задумается о том, стоило ли обострять ситуацию до такой степени, что простой вольтарен станет проблемой.