Ленин и графин
22 апреля, 2019 7:08 пп
Лена Пчёлкина
Несколько лет назад мы с Тошей решили почистить ковер с помощью подручных средств.
Совершенно отвратительное времяпрепровождение, доложу я вам.
И чтобы не сойти с ума, я рассказывала Тоше о дедушке Ленине.
Как они всей семьей в шесть детей шили маме подушечку, которую потом порезала Маняша, как тот же дедушка (тогда еще не дедушка) разбил графин, за что сильно вломили люлей брату Мите, а потом Ильич (тогда еще не по отчеству) признался и получил конфету.
А потом я подумала, чему я Тошу учу? И решила не распространяться про проделки старшего брата.
И бубнила я, бубнила про дедушку, про самого человечного человека, про глаза с лукавым прищуром, про гнусную историю с печником, которому наверняка не заплатили за работу, и тут меня торкнуло.
Моему мужу тогда был 51 год, всем его товарищам примерно столько же. А Ильичу было 53, когда за ним, сгорая от омерзения, но выполняя свой долг перед человечностью, пришла смерть с косой.
Это что, мой Миня почти дедушка? А я, значит, бабушка и чищу ковер, как Ильич прямо всей семьей? Ковер мы оставили, а я решила пойти и выпить за др самого человечного. Вот она, сила исторического момента.
Лена Пчёлкина
Несколько лет назад мы с Тошей решили почистить ковер с помощью подручных средств.
Совершенно отвратительное времяпрепровождение, доложу я вам.
И чтобы не сойти с ума, я рассказывала Тоше о дедушке Ленине.
Как они всей семьей в шесть детей шили маме подушечку, которую потом порезала Маняша, как тот же дедушка (тогда еще не дедушка) разбил графин, за что сильно вломили люлей брату Мите, а потом Ильич (тогда еще не по отчеству) признался и получил конфету.
А потом я подумала, чему я Тошу учу? И решила не распространяться про проделки старшего брата.
И бубнила я, бубнила про дедушку, про самого человечного человека, про глаза с лукавым прищуром, про гнусную историю с печником, которому наверняка не заплатили за работу, и тут меня торкнуло.
Моему мужу тогда был 51 год, всем его товарищам примерно столько же. А Ильичу было 53, когда за ним, сгорая от омерзения, но выполняя свой долг перед человечностью, пришла смерть с косой.
Это что, мой Миня почти дедушка? А я, значит, бабушка и чищу ковер, как Ильич прямо всей семьей? Ковер мы оставили, а я решила пойти и выпить за др самого человечного. Вот она, сила исторического момента.