В 2016 году российской экономике не стоит ожидать больших новостей. По крайней мере, рынок биржевых товаров обещает быть более стабильным, нефть не должна упасть ниже $25 за баррель и вряд ли вырастет больше $40–45. С другой стороны, правительство России упорно отказывается от проведения каких бы то ни было реформ, предпочитая не вмешиваться в ситуацию, кроме как для того, чтобы точечной эмиссией и небольшим увеличением налогового бремени попытаться закрыть наиболее проблемные места в бюджете и не допустить обвального роста безработицы.
Разумно ожидать от 2016 года постепенного и плавного падения основных экономических показателей: инфляция составит от 8–10% до 15–16% в зависимости от того, насколько жесткой будет монетарная политика власти и насколько низкой – стоимость нефти. Курс доллара будет следить за нефтью и инфляцией. При условии, что нефть к концу года будет несколько дороже, курс рубля вряд ли опустится ниже 90 рублей за доллар, но и, конечно, вряд ли поднимется выше 75–80 рублей за доллар в декабре.
ВВП снизится на 1–4% в сопоставимых рублях и соответственно на 9–20% в долларах США, достигнув подушевого уровня примерно $7500. Падение основных инвестиционных показателей будет, скорее всего, в пределах 10–20%, в то время как долгосрочные инвестиции (в том числе капитальное строительство) упадут сильнее; по некоторым прогнозам, капитальное и особенно жилищное строительство может сократиться до 50%.
Российский бюджет благодаря гибкому курсу рубля будет сведен с разумным дефицитом. Правительство полагает, что он не превысит 3% ВВП ($25 млрд), однако предельная величина дефицита при нефти не дороже $25 за баррель и низкой инфляции составляет около $60 млрд (7% ВВП). И та и другая суммы легко могут быть покрыты за счет комбинации необеспеченной эмиссии, увеличения объема долга, использования золотовалютных резервов и резервных фондов.
Но это формальная сторона вопроса. В реальности же бюджетные ассигнования, на что бы они ни были выделены (а они выделяются, если грубо, на текущие закупки, на зарплаты и инвестиции), будут в существенной части (примерно от 30% до 70%, в зависимости от направления) в итоге тратиться на приобретение импортных товаров или услуг. Это означает, что девальвация рубля существенно снижает абсолютную покупательную способность реципиентов бюджетных средств. О точном распределении судить крайне сложно, весьма приблизительные прикидки показывают, что покупательная способность российского бюджета упадет по сравнению с 2015 годом на 15%, а по сравнению с 2014 годом – на 25–30%.
В 2016 году будет расти налоговая нагрузка на коммерческие предприятия и граждан. Увеличение ее будет идти через маржинальный рост ставок существующих сборов и налогов, расширение базы и появление новых, прямых и косвенных, выплат, идущих в бюджеты разного уровня.
Параллельно будет расти количество финансовых схем, обслуживающих интересы тех или иных бизнесов, обладающих исключительными лоббистскими возможностями и имеющих форму обеспечения расчета и взимания того или иного сбора. Платные парковки и «Платон» (системы, в которых львиная доля дохода достается частному агенту и лишь остатки, не окупающие даже затрат, попадают в бюджет) – это только первые пробы нового способа обеспечивать приближенных бизнесменов заработком в условиях, когда привычные источники исчерпаны. Поскольку централизованные минеральные ресурсы теряют свой потенциал, формирование дохода близких к власти персоналий и структур все больше будет ориентироваться на прямой сбор средств с широких масс населения по средневековому принципу откупа.
Рост налоговой нагрузки в широком смысле будет способствовать дальнейшему сокращению бизнес-активности и уходу в тень все большей доли среднего и малого бизнеса. При этом, поскольку торговле в тень уйти намного проще, чем производству, производство будет сокращаться опережающими темпами, уступая рынок низкокачественному серому импорту.
На фоне общего падения объемов производства, с возможным ростом лишь в небольших областях, ориентированных на экспорт (в силу снижения себестоимости) и на внутренний спрос (в силу потери доступного импорта и сокращения покупательной способности), в 2016 году в России следует ожидать дальнейшего быстрого падения качества продукции в широком спектре отраслей и роста доли контрафакта и фальсификата из-за слабого контроля со стороны регуляторов, высокого уровня регуляторной коррупции и настоятельной необходимости для производителей сокращать издержки.
Что ждет банковскую отрасль в 2016 году?
Реальный капитал российской банковской системы неизвестен. В течение многих лет Центральный банк России делал все для того, чтобы коммерческие и государственные банки скрывали реальное положение дел в их балансе и искусственно завышали свой капитал, внося в него переоцененные активы, специальные «кольцевые» схемы и неправильную оценку рисков по кредитам и инвестициям.
Эффективность банковской системы в России (даже оцененная в размерах активов на одного работника) в разы ниже, чем в США и ЕС. Масштабы существенно меньше, а риски кредитования на порядок выше, и в 2016 году эти риски будут расти едва ли не экспоненциально. Уже за 2015 год просрочка по потребительским кредитам выросла на 30%, а по коммерческим кредитам мы даже не понимаем картины – она любыми способами ретушируется.
С другой стороны, количество банков в России сокращается примерно на 10% в год, сегодня их число уже ниже семисот. При этом концентрация активов очень высока, на топ-5 крупнейших банков приходится около 55% активов всей банковской системы, на топ-50 – 87%. Таким образом, для жизнеобеспечения банковской системы необходимо сохранить немногим более пятидесяти банков, а банкротство всех остальных не окажет существенного влияния (кроме, быть может, позитивного эффекта некоторой очистки системы и стерилизации средств неудачливых вкладчиков, погнавшихся за более высоким процентом).
Совокупный капитал банковской системы сегодня формально не превышает 9 трлн рублей. Даже полная рекапитализация системы сегодня России теоретически по плечу, а, скорее всего, в 2016 году банкам не потребуется больше 1–1,5 трлн рублей на докапитализацию.
Конечно, 41 трлн рублей выданных кредитов, притом что мы можем ожидать резкого роста просроченной задолженности и невозвратов, это объем, который государство не сможет компенсировать. Однако в балансах банков ему противостоят 44 трлн рублей вкладов организаций и частных лиц. А у государства в арсенале стабилизационных мер есть такие эффективные средства, как, например, принудительная конвертация депозитов и вкладов в валюте в рубли по низкому курсу, замораживание депозитов с переводом их частично в капитал банков, частично – в долгосрочные государственные обязательства и прочее. Но это крайние меры, и в 2016 году мы их, скорее всего, не увидим. Другое дело 2018 год, к концу которого не только пройдут выборы (если они состоятся), но и в основном исчерпаются резервы прочности банковской системы даже при нефти $50 за баррель.