«Когда я шью или украшаю одежду, я усиляю жизнь…»
9 сентября, 2019 5:59 пп
Инна Сергеевна
Виктору — 73, он живет в самом мрачном районе. Чтобы найти дом Виктора, приходится пройти длинную улицу Ключевую и несколько переулков. Везде грязь, полуразрушенные и сгоревшие дома.
Однажды мама сшила семилетнему сыну Вите белую рубашку и черные брюки. На крыльце магазина Витька встретился с четвероклассниками. Парни разбили ему нос. «Я упал, а они пошли дальше по своим делам с видом, будто сделали какое-то важное дело. С тех пор я решил, что буду нарядным всегда. Ведь если я после этого не буду модно одеваться, они могут подумать, что я испугался».
Виктор уже в школе понял, что выделяться в обществе — нежелательно. Во втором классе им задали выучить песню. Витя спел лучше всех и получил пятерку.
Вечером вернулся домой и не нашел своего котенка. «Утром пришел в школу, смотрю в окно. За окном физкультурный турник, и на этом турнике мой котенок повешенный. Мне потом сказали, что школьников задело мое пение хорошее, хотели отомстить. Я с тех пор не заводил никого, боялся.
За культпросветработниками у нас в советское время следили партийные организации. Выглядеть нужно было как все. Однажды, когда ехал на велосипеде мимо лесобазы, из кустов выпрыгнули несколько человек и избили. Били по почкам, но больше ногами по лицу. Почему тогда не умер, не знаю. Били за шляпу.
Сейчас я не просто хожу по городу — я радую людей, дарю им впечатления. Сколько моих знакомых умерло после выхода на пенсию. Потому что им стало нечего делать. Я живу! Когда я шью или украшаю одежду, я усиляю жизнь!»
Всегда, когда я читаю осанну совку и трогательные воспоминания о том, что поколение наших родителей покупало пломбир настоящий за копейки, и вода была мокрее, а солнце- ярче, я думаю о таких избитых и затравленных белых воронах, как им было тяжело маршировать строем в рядах и колоннах одинаково серых, выдрессированных людей.
Шаг влево, шаг вправо — расстрел.
Будь тише, не высовывайся, как все будь, тебе больше всех надо? Это мое поколение миллениалов может себе позволить путешествовать по миру, выбирать любого окраса скафандр для тела, красить волосы, если вдруг заблагорассудится, являть себя миру максимально открыто, свобода самовыражения — самое дорогое. Я могу заниматься любимой юриспруденцией, режиссурой, музыкой, скульптурой, быть диджеем на радио, сценаристом, психологом, блогером, мне комфортно во всех моих ролях.
На фразе Виктора, как одноклассники повесили его котенка за то, что он лучше всех пел, меня передернуло. И я подумала, а какая бы выросла я, если бы меня так дико стращали и били за мои таланты?
Отец занимался мной все свободное время, помимо танцев, фигурного катания и бокса , я занималась рисованием, верховой ездой + писала сценарии для школьного КВН, выступала на чтениях, пела . Мне нравилось серфить по этой реальности, получая базовые знания. Это всегда был особого вида допинг — новые страны, новые люди, новые впечатления и знания, соревнования с самой собой вчерашней, выступления — красивейший калейдоскоп.
Меняющие реальность люди, растут свободными и бесстрашными только в такой среде, а не в уравниловке, где требуется послушная серость, раболепная посредственность, следование кнуту «погонщика мулов».
Отличная фраза:»Когда я шью или украшаю одежду, я усиляю жизнь!»
Когда я танцую фламенко, рисую свои картины, пишу сценарии, когда создаю новый благотворительный проект, я усиляю жизнь.
Когда ты делаешь что-то не по шаблону, без оглядки на других, по зову души, внутри будто загорается какое-то пламя, просыпается что-то настоящее, что-то, что больше тебя, будто это не ты пишешь рассказы, рисуешь и поешь, не ты, но через тебя…
Усиляйте жизнь, смело творите, украшайте… И мир будет другим.
Инна Сергеевна
Виктору — 73, он живет в самом мрачном районе. Чтобы найти дом Виктора, приходится пройти длинную улицу Ключевую и несколько переулков. Везде грязь, полуразрушенные и сгоревшие дома.
Однажды мама сшила семилетнему сыну Вите белую рубашку и черные брюки. На крыльце магазина Витька встретился с четвероклассниками. Парни разбили ему нос. «Я упал, а они пошли дальше по своим делам с видом, будто сделали какое-то важное дело. С тех пор я решил, что буду нарядным всегда. Ведь если я после этого не буду модно одеваться, они могут подумать, что я испугался».
Виктор уже в школе понял, что выделяться в обществе — нежелательно. Во втором классе им задали выучить песню. Витя спел лучше всех и получил пятерку.
Вечером вернулся домой и не нашел своего котенка. «Утром пришел в школу, смотрю в окно. За окном физкультурный турник, и на этом турнике мой котенок повешенный. Мне потом сказали, что школьников задело мое пение хорошее, хотели отомстить. Я с тех пор не заводил никого, боялся.
За культпросветработниками у нас в советское время следили партийные организации. Выглядеть нужно было как все. Однажды, когда ехал на велосипеде мимо лесобазы, из кустов выпрыгнули несколько человек и избили. Били по почкам, но больше ногами по лицу. Почему тогда не умер, не знаю. Били за шляпу.
Сейчас я не просто хожу по городу — я радую людей, дарю им впечатления. Сколько моих знакомых умерло после выхода на пенсию. Потому что им стало нечего делать. Я живу! Когда я шью или украшаю одежду, я усиляю жизнь!»
Всегда, когда я читаю осанну совку и трогательные воспоминания о том, что поколение наших родителей покупало пломбир настоящий за копейки, и вода была мокрее, а солнце- ярче, я думаю о таких избитых и затравленных белых воронах, как им было тяжело маршировать строем в рядах и колоннах одинаково серых, выдрессированных людей.
Шаг влево, шаг вправо — расстрел.
Будь тише, не высовывайся, как все будь, тебе больше всех надо? Это мое поколение миллениалов может себе позволить путешествовать по миру, выбирать любого окраса скафандр для тела, красить волосы, если вдруг заблагорассудится, являть себя миру максимально открыто, свобода самовыражения — самое дорогое. Я могу заниматься любимой юриспруденцией, режиссурой, музыкой, скульптурой, быть диджеем на радио, сценаристом, психологом, блогером, мне комфортно во всех моих ролях.
На фразе Виктора, как одноклассники повесили его котенка за то, что он лучше всех пел, меня передернуло. И я подумала, а какая бы выросла я, если бы меня так дико стращали и били за мои таланты?
Отец занимался мной все свободное время, помимо танцев, фигурного катания и бокса , я занималась рисованием, верховой ездой + писала сценарии для школьного КВН, выступала на чтениях, пела . Мне нравилось серфить по этой реальности, получая базовые знания. Это всегда был особого вида допинг — новые страны, новые люди, новые впечатления и знания, соревнования с самой собой вчерашней, выступления — красивейший калейдоскоп.
Меняющие реальность люди, растут свободными и бесстрашными только в такой среде, а не в уравниловке, где требуется послушная серость, раболепная посредственность, следование кнуту «погонщика мулов».
Отличная фраза:»Когда я шью или украшаю одежду, я усиляю жизнь!»
Когда я танцую фламенко, рисую свои картины, пишу сценарии, когда создаю новый благотворительный проект, я усиляю жизнь.
Когда ты делаешь что-то не по шаблону, без оглядки на других, по зову души, внутри будто загорается какое-то пламя, просыпается что-то настоящее, что-то, что больше тебя, будто это не ты пишешь рассказы, рисуешь и поешь, не ты, но через тебя…
Усиляйте жизнь, смело творите, украшайте… И мир будет другим.