«Когда они приходят нас убивать, неважно, как они себя называют…»
16 июля, 2025 7:46 дп
Наталья Резник
Natalya Reznik:
(Перевод с английского на русский автора) Несколько недель назад я обнаружила себя внутри пламени. Я была членом группы «Run for Their Lives» («За их жизни»), которая выходит каждое воскресенье, чтобы привлечь внимание к израильским заложникам, всё ещё удерживаемым ХАМАС. В тот же день человек по имени Мохамед Солиман приехал из Колорадо-Спрингс в Боулдер, чтобы всех нас убить. Способом убийства он выбрал сжигание заживо, поэтому тщательно подготовился, а затем бросил бутылки с зажигательной смесью в группу, состоящую в основном из пожилых людей и двух детей. Было ли нападение антисемитским? Сам Мохамед и его адвокаты утверждают, что нет. Он кричал: «Свободу Палестине!» и «Смерть сионистам!», когда поджигал нас, но ни разу не упомянул евреев, так как же мы можем быть уверены, что нападение было антисемитским? Не можем, верно? Недавно я прочитала статью Маши Гессен в New York Times «Нападения на Зохрана Мамдани демонстрируют что нам нужно новое понимание антисемитизма». Гессен начинает с объяснения того, что Мамдани несправедливо называют антисемитом, он им совершенно не является, и тот факт, что он отказался осудить лозунг «Глобализовать интифаду», не означает ничего подобного, потому что… не знаю.
Гессен просто оставляет тему, заявляя, что ведущий, задавший вопрос, признал, что этот лозунг «означает разное для разных людей». Значение, правда, очевидно и заложено в самом лозунге, а именно – распространение террора против евреев по всему миру. Но именно здесь переосмысление антисемитизма в исполнении Гессен наконец оказывается в фокусе внимания. Это был не антисемитизм – утверждает она – давайте не будем путать политический террор с антисемитизмом. «…если мы хотим извлечь более глубокие уроки из этой жестокости, стоит учитывать, что насилие, которое выглядит антисемитским, может – даже если оно эффективно служит для запугивания очень многих евреев – быть чем-то другим…» Чем-то другим! Конечно же. Было настолько важно определить это как нечто другое ради Зохрана Мамдани (главного героя статьи, обвиняемого в антисемитизме, которого он ни разу не высказал открыто), что Гессен продолжает: «Эти нападения (убийство молодой пары в Вашингтоне, округ Колумбия, и взрыв зажигательной смеси в Боулдере, штат Колорадо, — Н.Р.) можно, несомненно, считать актами терроризма. Общепринятого определения терроризма не существует, но учёные сходятся во мнении по некоторым основным вопросам: это насилие, совершённое по политическим мотивам…». Итак, возрадуйтесь, евреи Америки, акты террора против вас — это не акты антисемитизма, а акты насилия, совершённые по политическим мотивам. Надо отдать Гессен спрведливость, в статье есть признание: «Ничто из этого не делает нападения менее ужасными. И ничто из этого не может явиться утешением для жертв или их семей». Однако, если подвести итог (который я пытаюсь сформулировать, оправляясь от ожогов, нанесённых мне антисионистом, а не антисемитом!), то, как только вы открыто заявляете о себе как о еврее, каким-либо образом связанном с Израилем (или связанном с ним в чьём-то сознании), вы становитесь мишенью для террористической атаки, служащей политическим заявлением террориста. Логичным выводом из этого становится вопрос: если Мамдани не антисемит согласно определению Гессен, то какое это имеет значение? Пытаясь обелить Мамдани и его риторику, Гессен оказала своему герою медвежью услугу — в одной статье она объединила его «неантисемитизм» и чудовищные акты убийства как «неантисемитские». Когда они приходят нас убивать, неважно, как они себя называют. Статья Гессен — прекрасное тому подтверждение
Наталья Резник
Natalya Reznik:
(Перевод с английского на русский автора) Несколько недель назад я обнаружила себя внутри пламени. Я была членом группы «Run for Their Lives» («За их жизни»), которая выходит каждое воскресенье, чтобы привлечь внимание к израильским заложникам, всё ещё удерживаемым ХАМАС. В тот же день человек по имени Мохамед Солиман приехал из Колорадо-Спрингс в Боулдер, чтобы всех нас убить. Способом убийства он выбрал сжигание заживо, поэтому тщательно подготовился, а затем бросил бутылки с зажигательной смесью в группу, состоящую в основном из пожилых людей и двух детей. Было ли нападение антисемитским? Сам Мохамед и его адвокаты утверждают, что нет. Он кричал: «Свободу Палестине!» и «Смерть сионистам!», когда поджигал нас, но ни разу не упомянул евреев, так как же мы можем быть уверены, что нападение было антисемитским? Не можем, верно? Недавно я прочитала статью Маши Гессен в New York Times «Нападения на Зохрана Мамдани демонстрируют что нам нужно новое понимание антисемитизма». Гессен начинает с объяснения того, что Мамдани несправедливо называют антисемитом, он им совершенно не является, и тот факт, что он отказался осудить лозунг «Глобализовать интифаду», не означает ничего подобного, потому что… не знаю.
Гессен просто оставляет тему, заявляя, что ведущий, задавший вопрос, признал, что этот лозунг «означает разное для разных людей». Значение, правда, очевидно и заложено в самом лозунге, а именно – распространение террора против евреев по всему миру. Но именно здесь переосмысление антисемитизма в исполнении Гессен наконец оказывается в фокусе внимания. Это был не антисемитизм – утверждает она – давайте не будем путать политический террор с антисемитизмом. «…если мы хотим извлечь более глубокие уроки из этой жестокости, стоит учитывать, что насилие, которое выглядит антисемитским, может – даже если оно эффективно служит для запугивания очень многих евреев – быть чем-то другим…» Чем-то другим! Конечно же. Было настолько важно определить это как нечто другое ради Зохрана Мамдани (главного героя статьи, обвиняемого в антисемитизме, которого он ни разу не высказал открыто), что Гессен продолжает: «Эти нападения (убийство молодой пары в Вашингтоне, округ Колумбия, и взрыв зажигательной смеси в Боулдере, штат Колорадо, — Н.Р.) можно, несомненно, считать актами терроризма. Общепринятого определения терроризма не существует, но учёные сходятся во мнении по некоторым основным вопросам: это насилие, совершённое по политическим мотивам…». Итак, возрадуйтесь, евреи Америки, акты террора против вас — это не акты антисемитизма, а акты насилия, совершённые по политическим мотивам. Надо отдать Гессен спрведливость, в статье есть признание: «Ничто из этого не делает нападения менее ужасными. И ничто из этого не может явиться утешением для жертв или их семей». Однако, если подвести итог (который я пытаюсь сформулировать, оправляясь от ожогов, нанесённых мне антисионистом, а не антисемитом!), то, как только вы открыто заявляете о себе как о еврее, каким-либо образом связанном с Израилем (или связанном с ним в чьём-то сознании), вы становитесь мишенью для террористической атаки, служащей политическим заявлением террориста. Логичным выводом из этого становится вопрос: если Мамдани не антисемит согласно определению Гессен, то какое это имеет значение? Пытаясь обелить Мамдани и его риторику, Гессен оказала своему герою медвежью услугу — в одной статье она объединила его «неантисемитизм» и чудовищные акты убийства как «неантисемитские». Когда они приходят нас убивать, неважно, как они себя называют. Статья Гессен — прекрасное тому подтверждение