«Когда мозг наиболее чувствителен…»
20 апреля, 2020 5:43 пп
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Много лет назад, когда я плавал третьим помощником в Эстонском Пароходстве, мне пришлось стоять вахту с английским лоцманом. На реке был отлив, надо было ждать, и от нечего делать лоцман завел беседу об иностранных языках. «Я хорошо знаю немецкий, — сказал он, — я жил с немкой больше двух лет. Итальянский у меня чуть хуже, с итальянской подругой мы были вместе только полтора года, а вот французский у меня самый слабый, с француженкой мы разошлись после шести месяцев совместной жизни».
Дело было в 1962 году, в послесталинском Советском Союзе, когда не то что сожительствовать, а смотреть на иностранца лучше было на расстоянии. «Отличная мысль, — сказал я тогда лоцману, — но самое лучшее, что я могу — это жить с учительницей английского языка».
Лоцман нашего юмора не понял и согласился — да, можно и с учительницей.
Признаюсь, я тогда лукавил. Не было у меня даже учительницы английского языка, к вершинам языковх познаний я пробивался как мог, сам. Все методы были хороши — чтение про себя, чтение вслух, заучивание стихов или текстов наизусть, слушание радио на английском для развития пассивного понимания. Тогда же я прослышал про метод изучения во сне. По теории, спящий слушает уроки английского и в его расслабленный мозг живительное знание вливается тихо и незаметно, проснулся — и все знаешь, даже непонятно как.
Я был гордым обладателем одного из первых катушечных отечественных магнитофонов «Яуза» весом в 12 килограмм. С помощью судового электрика и радиста я сварганил систему, в которую входил магнитофон и реле времени, включавшее машину в заданный час ночи. На маге были английские уроки, списанные с польских пластинок.
Помню, долго размышлял — на какой час лучше выставить и, в соответствии с теорией сна, остановился на половине четвертого ночи, на периоде непроизвольного быстрого движения глаз, когда мозг наиболее чувствителен к окружающему, находясь в заторможенном сонном состоянии.
В половину четвертого ночи я проснулся от громкого щелчка здоровенного реле, включившего рубильник. Зашипел лентопротяжный механизм и из динамиков полились голоса дикторов. Эксперимент пришлоь свернуть по техническим причинам. Сегодня я бы слушал эти уроки на мобильнике, который бесшумно включила бы какая нибудь программка.
Любопытно, что к этой старой проблеме сна и памяти возвращаются снова и снова. Скажем, в США ученые выяснили, что люди, получающие задание и видящие его во сне, наяву справляются с ним лучше, чем те, кто спал без снов, или вообще не спал.
Те, кому позволили после ученья вздремнуть и кто видел материал во сне, смогли выйти к назначенной точке гораздо быстрее остальных. Такие сны — признаком того, что мозг продолжает напряженно работать над решением задачи, даже когда человек спит.
Даже, когда он спит один. Без учительницы английского языка.
С учительницей, конечно, результат будет лучше.
Насколько лучше — неизвестно, исследований этих американские ученые пока не произвели.
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Много лет назад, когда я плавал третьим помощником в Эстонском Пароходстве, мне пришлось стоять вахту с английским лоцманом. На реке был отлив, надо было ждать, и от нечего делать лоцман завел беседу об иностранных языках. «Я хорошо знаю немецкий, — сказал он, — я жил с немкой больше двух лет. Итальянский у меня чуть хуже, с итальянской подругой мы были вместе только полтора года, а вот французский у меня самый слабый, с француженкой мы разошлись после шести месяцев совместной жизни».
Дело было в 1962 году, в послесталинском Советском Союзе, когда не то что сожительствовать, а смотреть на иностранца лучше было на расстоянии. «Отличная мысль, — сказал я тогда лоцману, — но самое лучшее, что я могу — это жить с учительницей английского языка».
Лоцман нашего юмора не понял и согласился — да, можно и с учительницей.
Признаюсь, я тогда лукавил. Не было у меня даже учительницы английского языка, к вершинам языковх познаний я пробивался как мог, сам. Все методы были хороши — чтение про себя, чтение вслух, заучивание стихов или текстов наизусть, слушание радио на английском для развития пассивного понимания. Тогда же я прослышал про метод изучения во сне. По теории, спящий слушает уроки английского и в его расслабленный мозг живительное знание вливается тихо и незаметно, проснулся — и все знаешь, даже непонятно как.
Я был гордым обладателем одного из первых катушечных отечественных магнитофонов «Яуза» весом в 12 килограмм. С помощью судового электрика и радиста я сварганил систему, в которую входил магнитофон и реле времени, включавшее машину в заданный час ночи. На маге были английские уроки, списанные с польских пластинок.
Помню, долго размышлял — на какой час лучше выставить и, в соответствии с теорией сна, остановился на половине четвертого ночи, на периоде непроизвольного быстрого движения глаз, когда мозг наиболее чувствителен к окружающему, находясь в заторможенном сонном состоянии.
В половину четвертого ночи я проснулся от громкого щелчка здоровенного реле, включившего рубильник. Зашипел лентопротяжный механизм и из динамиков полились голоса дикторов. Эксперимент пришлоь свернуть по техническим причинам. Сегодня я бы слушал эти уроки на мобильнике, который бесшумно включила бы какая нибудь программка.
Любопытно, что к этой старой проблеме сна и памяти возвращаются снова и снова. Скажем, в США ученые выяснили, что люди, получающие задание и видящие его во сне, наяву справляются с ним лучше, чем те, кто спал без снов, или вообще не спал.
Те, кому позволили после ученья вздремнуть и кто видел материал во сне, смогли выйти к назначенной точке гораздо быстрее остальных. Такие сны — признаком того, что мозг продолжает напряженно работать над решением задачи, даже когда человек спит.
Даже, когда он спит один. Без учительницы английского языка.
С учительницей, конечно, результат будет лучше.
Насколько лучше — неизвестно, исследований этих американские ученые пока не произвели.