«Китай должен быть готов к нанесению первого ядерного удара»
6 октября, 2021 10:21 дп
Мэйдэй
Павел Палажченко, переводчик М.С. Горбачева:
Китай. Начало
В последние недели произошло несколько событий, которые должны заставить нас задуматься. Все они связаны с Китаем.
Летом было обнаружено строительство в Китае двух новых позиционных районов для шахтных пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет. В общей сложности они рассчитаны на более 200 шахт. Если во всех из них будут установлены МБР с разделяющимися головными частями, арсенал Китай начнет приближаться к российскому и американскому.
Второе событие – 1 октября, в 72-ю годовщину КНР, Китай направил в опознавательную зону ПВО Тайваня 38 самолетов различных типов. Это беспрецедентная акция.
Третье событие – китайский министр иностранных дел Ван И впервые беседовал по телефону с генеральным секретарем НАТО Столтенбергом. Сказал интересные вещи:
«Китай не был и не будет соперником НАТО».
«НАТО должно придерживаться своего первоначального географического ареала и сосредоточиться на Европе и Северной Америке».
Столтенберг ответил, что «НАТО не считает Китай противником», но призывает Китай «соблюдать международные обязательства и действовать ответственно».
Должно ли это беспокоить Россию?
Кажется, кое-что уже начинает беспокоить. В августе пришлось реагировать на пресс-релиз китайского МИДа по итогам Разговора Путина и Си Цзинпиня, где утверждалось, что Россия «решительно поддерживает справедливую позицию КНР по защите своих коренных интересов, в том числе в вопросах, касающихся Южно-Китайского моря». Российский МИД заявил, что «Россия не является участником территориальных споров в Южно-Китайском море и принципиально не становится на чью-либо сторону».
Не слишком приятно для Москвы и заявление Ван И. В «своем географическом ареале» НАТО все-таки рассматривается Россией как потенциальный противник.
Военный демарш вблизи Тайваня – намек на то, что принцип «одного Китая» Пекин готов проводить в жизнь не только мирным путем.
Но больше всего разговоров сейчас о ядерных планах Китая. Сообщение о строительстве новых позиционных районов совпало с заявлением высокопоставленного китайского дипломата Ша Цзукана о том, что «Китай должен быть готов к нанесению первого ядерного удара». Контекст – создание американо-британско-австралийского альянса AUKUS. Но суть – отказ от политики неприменения первым ядерного оружия. (Россия отказалась еще в 1990-е годы).
Зачем Китаю наращивать ядерный арсенал и как быстро он сможет это сделать – вопрос спорный. В СМИ просочились сведения о том, что КПК поставила задачу к 2030 году перейти от политики минимального ядерного сдерживания к «ядерному сдерживанию высокого уровня», а к 2039 достичь паритета с США и Россией. Это правдоподобно.
Ядерный арсенал Китая по большинству оценок сейчас не сопоставим с российским и американским. Но это самый нетранспарентный ядерный арсенал. Еще более нетранспарентны китайские планы.
Впервые возникает перспектива реального ядерного треугольника США – Китай – Россия. Как в этих условиях вести переговоры с США о стратегической стабильности и ядерных вооружениях – непонятно.
Россия связана с Китаем политическими договоренностями о «всеобъемлющем партнерстве и стратегическом взаимодействии». Она не рассматривает Китай как противника и к нему не относится российская доктрина ядерного сдерживания, утвержденная Путиным в прошлом году (она касается только государств, считающих Россию противником).
Но опыт отношений с Китаем у нас разный. В конце 1950-х годов Китай совершил поворот на 180 градусов и тридцать лет боролся с «советским гегемонизмом». Кстати, в начале 70-х годов аналогичный поворот совершили под руководством Никсона и Киссинджера Соединенные Штаты. Лучше было бы в этом треугольнике не делать резких движений, но никаких гарантий здесь быть, по-моему, не может. Когда в 1984 году Маргарет Тэтчер согласилась передать Китаю Гонконг, Дэн Сяопин обещал придерживаться принципа «одна страна – две системы». Сейчас от этого принципа мало что осталось. Система одна – капиталистическая, а демократическое движение в Гонконге подавлено.
В общем, мы имеем дело с новым Китаем. Думаю, это только начало.
У нас происходящие изменения мало обсуждаются. И, наверное, этот пост не надо читать на ночь глядя. Но думать обо всех этих вещах придется.
Мэйдэй
Павел Палажченко, переводчик М.С. Горбачева:
Китай. Начало
В последние недели произошло несколько событий, которые должны заставить нас задуматься. Все они связаны с Китаем.
Летом было обнаружено строительство в Китае двух новых позиционных районов для шахтных пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет. В общей сложности они рассчитаны на более 200 шахт. Если во всех из них будут установлены МБР с разделяющимися головными частями, арсенал Китай начнет приближаться к российскому и американскому.
Второе событие – 1 октября, в 72-ю годовщину КНР, Китай направил в опознавательную зону ПВО Тайваня 38 самолетов различных типов. Это беспрецедентная акция.
Третье событие – китайский министр иностранных дел Ван И впервые беседовал по телефону с генеральным секретарем НАТО Столтенбергом. Сказал интересные вещи:
«Китай не был и не будет соперником НАТО».
«НАТО должно придерживаться своего первоначального географического ареала и сосредоточиться на Европе и Северной Америке».
Столтенберг ответил, что «НАТО не считает Китай противником», но призывает Китай «соблюдать международные обязательства и действовать ответственно».
Должно ли это беспокоить Россию?
Кажется, кое-что уже начинает беспокоить. В августе пришлось реагировать на пресс-релиз китайского МИДа по итогам Разговора Путина и Си Цзинпиня, где утверждалось, что Россия «решительно поддерживает справедливую позицию КНР по защите своих коренных интересов, в том числе в вопросах, касающихся Южно-Китайского моря». Российский МИД заявил, что «Россия не является участником территориальных споров в Южно-Китайском море и принципиально не становится на чью-либо сторону».
Не слишком приятно для Москвы и заявление Ван И. В «своем географическом ареале» НАТО все-таки рассматривается Россией как потенциальный противник.
Военный демарш вблизи Тайваня – намек на то, что принцип «одного Китая» Пекин готов проводить в жизнь не только мирным путем.
Но больше всего разговоров сейчас о ядерных планах Китая. Сообщение о строительстве новых позиционных районов совпало с заявлением высокопоставленного китайского дипломата Ша Цзукана о том, что «Китай должен быть готов к нанесению первого ядерного удара». Контекст – создание американо-британско-австралийского альянса AUKUS. Но суть – отказ от политики неприменения первым ядерного оружия. (Россия отказалась еще в 1990-е годы).
Зачем Китаю наращивать ядерный арсенал и как быстро он сможет это сделать – вопрос спорный. В СМИ просочились сведения о том, что КПК поставила задачу к 2030 году перейти от политики минимального ядерного сдерживания к «ядерному сдерживанию высокого уровня», а к 2039 достичь паритета с США и Россией. Это правдоподобно.
Ядерный арсенал Китая по большинству оценок сейчас не сопоставим с российским и американским. Но это самый нетранспарентный ядерный арсенал. Еще более нетранспарентны китайские планы.
Впервые возникает перспектива реального ядерного треугольника США – Китай – Россия. Как в этих условиях вести переговоры с США о стратегической стабильности и ядерных вооружениях – непонятно.
Россия связана с Китаем политическими договоренностями о «всеобъемлющем партнерстве и стратегическом взаимодействии». Она не рассматривает Китай как противника и к нему не относится российская доктрина ядерного сдерживания, утвержденная Путиным в прошлом году (она касается только государств, считающих Россию противником).
Но опыт отношений с Китаем у нас разный. В конце 1950-х годов Китай совершил поворот на 180 градусов и тридцать лет боролся с «советским гегемонизмом». Кстати, в начале 70-х годов аналогичный поворот совершили под руководством Никсона и Киссинджера Соединенные Штаты. Лучше было бы в этом треугольнике не делать резких движений, но никаких гарантий здесь быть, по-моему, не может. Когда в 1984 году Маргарет Тэтчер согласилась передать Китаю Гонконг, Дэн Сяопин обещал придерживаться принципа «одна страна – две системы». Сейчас от этого принципа мало что осталось. Система одна – капиталистическая, а демократическое движение в Гонконге подавлено.
В общем, мы имеем дело с новым Китаем. Думаю, это только начало.
У нас происходящие изменения мало обсуждаются. И, наверное, этот пост не надо читать на ночь глядя. Но думать обо всех этих вещах придется.