«Кипит наш разум возмущённый»
15 октября, 2025 8:39 дп
Мэйдэй
Наталья Барабаш:
Булгаков и «террористы»: он опять все напророчил
Булгаков часто мистически подкручивает нашу реальность. Придает ей фантасмагории. Давно это известно. И вот опять.
Пошла я вчера в Вене на спектакль «Собачье сердце». Ничего особого не ждала, ясно, что это — типичная антреприза. Собираются вместе несколько актеров под флагом известных имен — здесь это Феклистов и Смольянинов, берут ударную пьесу и с минимумом декораций везут на гастроли. Смотреть интересно и приятно, но откровений ждать не приходится.
В принципе так и оказалось. И я уже собралась писать спокойную такую рецензию. Про то, что режисмер Константин Каменский поставил бодренькую, ироничную, милую современную по форме комедию, где действие параллельно записывается на камеру и транслируется на ширму-экран (любопытно вначале, потом — явный перебор), что булгаковские реалии в традиции таких передвижных шоу переделали под местные ( Преображенский здесь идет не на «Аиду», а на « Тангейзера», вворачивает несколько немецких фраз). И про то, что роман превратился в такой милый капустнический бенефис Шарика-Шарикова в блестящем исполнении Семена Штейнберга. Он, не гримируясь, в майке-алколичке и трениках, так достоверно и уморительно изображал собаку, что полностью перетянул поводок спектакля на себя: смешно выкусывал блох во время монологов профессора, чесался, очень натурально по-собачьи выпрашивал еду, подвизгивая и делая пассы сложенными руками-лапами, носился по залу, пытаясь заскочить к зрителям на колени или лизнуть в нос… За ним невозможно было не следить, как за живым псом.
И получалось, мы вроде тоже пришли на собачку говорящую посмотреть.
А то страшное, что проступало в романе Булгакова, отодвигалось на второй-третий план. Тем более что Швондер в исполнении Артура Смольянинова в начале был на удивление тих и незлоблив. Разговаривал вежливо. Улыбался. За ним не чувствовалась та страшная сила, которая — о, мы-то знаем! — скоро сметет всех этих Преображеских с Борменталями к чертовой матери.
Не чувствовалась до одного момента.
Нет, сначала я еще успела отметить про себя, как снайперски точно попадают гениальные авторы в болевые точки любого времени. Прежде зрители смеялись репликам Шарикова про московскую прописку, без которой — никуда. Сейчас — ноль реакции. Зато когда Швондер протянул обрадованному Шарикову бумажку со словами: -Вот твой паспорт! -и с ухмылкой добавил:
-Теперь иди и вставай на учет в военкомат! -а Шариков залепетал: «Нет, я на войну не пойду!!!. — зал взорвался смехом и аплодисментами.
Но потом наступил тот самый момент.Все так же дружески улыбающийся
Смольянинов -Швондер, весь в черном, вышел в зрительный зал. Сказал:
-Сейчас мы с вами проведем собрание жильцов. Есть здесь те, кто умеет петь? Ну, смелее!
Несколько человек подняло руки.
-Поем Интернационал, зал подпевает , — уже серьезнее скомандовал Швондер. -Я сказал — все подпевают!
Это прозвучало так угрожающе, что один из молодых зрителей не выдержал и выломился из театрального приема, крикнув:
-Да пошел ты!
А потом, после нестройного пения, Швондер начал проводить политинформацию, зачитывая обращение Троцкого.
Этого текста нет у Булгакова. Но слова из прошлого века — уж не знаю, насколько они были точны — один в один попадали в век сегодняшний. Лицо Швондера багровело, наливалось злобой и вот он уже, надрывая жилы, орет в притихший зал:
-Страна находится в кольце врагов! Запад только и ждет, как нас уничтожить! Вокруг нас шпионы! Мы обязаны сплотиться перед лицом опасности и отдать свои жизни защите Родины!»
И в конце, уже плюясь слюной, по-гитлеровски визгливо:
-Не мы начали эту войну, но мы сделаем все, чтобы ее закончить!
Публика зашлась аплодисментами.
Я подумала, что если это прием: показать другого, современного Швондера, который вначале заигрывал с интеллигенцией и казался не таким уж страшным, скорее — нелепым, а потом от безнаказанности превратился в злобное чудовище — то это хороший ход, жаль, немного закопанный в собачьих поисках блох.
В конце как-то даже ставший выше черный человек — Швондер с такими же товарищами в черной коже пришли арестовать профессора Преображенского за убийство Шарикова. Как знаем, профессор чудом выскользнул.
Но это был еще не финал.
Булгаковская страшная фантасмогория продолжилась. Уже в реальности.
Наутро после спектакля вышло вот это:
«МОСКВА, 14 окт — РИА Новости. ФСБ возбудила уголовное дело против экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского* и его пособников из числа членов признанного нежелательным в РФ «Антивоенного комитета России»*** по статье о насильственном захвате власти и организации террористического сообщества, также против Ходорковского* возбуждено дело о публичных призывах к террористической деятельности.»
Уголовное дело возбуждено в отношении следующих лиц:
Екатерина Шульман, Виктор Шендерович, Михаил Касьянов, Марат Гельман, Артур Смольянинов,…, всего 23 имени и «иные неустановленные лица».
То есть в те минуты, когда Смольянинов грозил от лица Швондера и ЧК всей этой «интеллигентской сволочи», ФСБ уже занесло его еще и в списки членов террористической организации.
А это, кто не знает, не шутки, даже если сам человек находится за границей.
Теперь их близким, оставшимся дома, могут грозить допросы — сначала как свидетелям, а затем, возможно, и как пособникам, жесткое давление, проверки, вызовы в следственные органы, заморозка счетов и арест совместного имущества. Наказание за участие в организации — от 10 лет до пожизненного. При Сталине же за такие обвинения расстреливали, а близкие объявлялись членами семьи изменника Родины» (ЧСИР) —и ссылались в лагеря. �Не знаю, сколько шагов еще осталось до массового террора. Но запугивание идет полным ходом. И Булгаков будто подсказывает нам из своего вечного покоя.
Черный человек, которого Смольянинов сыграл для самого себя, уже за порогом…
Мэйдэй
Наталья Барабаш:
Булгаков и «террористы»: он опять все напророчил
Булгаков часто мистически подкручивает нашу реальность. Придает ей фантасмагории. Давно это известно. И вот опять.
Пошла я вчера в Вене на спектакль «Собачье сердце». Ничего особого не ждала, ясно, что это — типичная антреприза. Собираются вместе несколько актеров под флагом известных имен — здесь это Феклистов и Смольянинов, берут ударную пьесу и с минимумом декораций везут на гастроли. Смотреть интересно и приятно, но откровений ждать не приходится.
В принципе так и оказалось. И я уже собралась писать спокойную такую рецензию. Про то, что режисмер Константин Каменский поставил бодренькую, ироничную, милую современную по форме комедию, где действие параллельно записывается на камеру и транслируется на ширму-экран (любопытно вначале, потом — явный перебор), что булгаковские реалии в традиции таких передвижных шоу переделали под местные ( Преображенский здесь идет не на «Аиду», а на « Тангейзера», вворачивает несколько немецких фраз). И про то, что роман превратился в такой милый капустнический бенефис Шарика-Шарикова в блестящем исполнении Семена Штейнберга. Он, не гримируясь, в майке-алколичке и трениках, так достоверно и уморительно изображал собаку, что полностью перетянул поводок спектакля на себя: смешно выкусывал блох во время монологов профессора, чесался, очень натурально по-собачьи выпрашивал еду, подвизгивая и делая пассы сложенными руками-лапами, носился по залу, пытаясь заскочить к зрителям на колени или лизнуть в нос… За ним невозможно было не следить, как за живым псом.
И получалось, мы вроде тоже пришли на собачку говорящую посмотреть.
А то страшное, что проступало в романе Булгакова, отодвигалось на второй-третий план. Тем более что Швондер в исполнении Артура Смольянинова в начале был на удивление тих и незлоблив. Разговаривал вежливо. Улыбался. За ним не чувствовалась та страшная сила, которая — о, мы-то знаем! — скоро сметет всех этих Преображеских с Борменталями к чертовой матери.
Не чувствовалась до одного момента.
Нет, сначала я еще успела отметить про себя, как снайперски точно попадают гениальные авторы в болевые точки любого времени. Прежде зрители смеялись репликам Шарикова про московскую прописку, без которой — никуда. Сейчас — ноль реакции. Зато когда Швондер протянул обрадованному Шарикову бумажку со словами: -Вот твой паспорт! -и с ухмылкой добавил:
-Теперь иди и вставай на учет в военкомат! -а Шариков залепетал: «Нет, я на войну не пойду!!!. — зал взорвался смехом и аплодисментами.
Но потом наступил тот самый момент.Все так же дружески улыбающийся
Смольянинов -Швондер, весь в черном, вышел в зрительный зал. Сказал:
-Сейчас мы с вами проведем собрание жильцов. Есть здесь те, кто умеет петь? Ну, смелее!
Несколько человек подняло руки.
-Поем Интернационал, зал подпевает , — уже серьезнее скомандовал Швондер. -Я сказал — все подпевают!
Это прозвучало так угрожающе, что один из молодых зрителей не выдержал и выломился из театрального приема, крикнув:
-Да пошел ты!
А потом, после нестройного пения, Швондер начал проводить политинформацию, зачитывая обращение Троцкого.
Этого текста нет у Булгакова. Но слова из прошлого века — уж не знаю, насколько они были точны — один в один попадали в век сегодняшний. Лицо Швондера багровело, наливалось злобой и вот он уже, надрывая жилы, орет в притихший зал:
-Страна находится в кольце врагов! Запад только и ждет, как нас уничтожить! Вокруг нас шпионы! Мы обязаны сплотиться перед лицом опасности и отдать свои жизни защите Родины!»
И в конце, уже плюясь слюной, по-гитлеровски визгливо:
-Не мы начали эту войну, но мы сделаем все, чтобы ее закончить!
Публика зашлась аплодисментами.
Я подумала, что если это прием: показать другого, современного Швондера, который вначале заигрывал с интеллигенцией и казался не таким уж страшным, скорее — нелепым, а потом от безнаказанности превратился в злобное чудовище — то это хороший ход, жаль, немного закопанный в собачьих поисках блох.
В конце как-то даже ставший выше черный человек — Швондер с такими же товарищами в черной коже пришли арестовать профессора Преображенского за убийство Шарикова. Как знаем, профессор чудом выскользнул.
Но это был еще не финал.
Булгаковская страшная фантасмогория продолжилась. Уже в реальности.
Наутро после спектакля вышло вот это:
«МОСКВА, 14 окт — РИА Новости. ФСБ возбудила уголовное дело против экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского* и его пособников из числа членов признанного нежелательным в РФ «Антивоенного комитета России»*** по статье о насильственном захвате власти и организации террористического сообщества, также против Ходорковского* возбуждено дело о публичных призывах к террористической деятельности.»
Уголовное дело возбуждено в отношении следующих лиц:
Екатерина Шульман, Виктор Шендерович, Михаил Касьянов, Марат Гельман, Артур Смольянинов,…, всего 23 имени и «иные неустановленные лица».
То есть в те минуты, когда Смольянинов грозил от лица Швондера и ЧК всей этой «интеллигентской сволочи», ФСБ уже занесло его еще и в списки членов террористической организации.
А это, кто не знает, не шутки, даже если сам человек находится за границей.
Теперь их близким, оставшимся дома, могут грозить допросы — сначала как свидетелям, а затем, возможно, и как пособникам, жесткое давление, проверки, вызовы в следственные органы, заморозка счетов и арест совместного имущества. Наказание за участие в организации — от 10 лет до пожизненного. При Сталине же за такие обвинения расстреливали, а близкие объявлялись членами семьи изменника Родины» (ЧСИР) —и ссылались в лагеря. �Не знаю, сколько шагов еще осталось до массового террора. Но запугивание идет полным ходом. И Булгаков будто подсказывает нам из своего вечного покоя.
Черный человек, которого Смольянинов сыграл для самого себя, уже за порогом…