«Кажется, уже и чистые тарелки — тоже нельзя…»
1 мая, 2019 5:45 дп
Кирилл Полтевский
Вот, я недавно писал, что у меня есть гипотеза о том, что экономический СССР – жив, что он существует в виде «подземной гидры» — межреспубликанской экономической выручки, невидимой для мировой экономики, но работающей как подземный водопровод, подпитывающей правительства «независимых стран».
А теперь – моё второе сообщение про «СССР — жив»: он жив в запретах на советское. Каких это, скажете вы, запретах? Ведь напротив, в РФ во всяком случае, всё советское теперь прославляется и рекомендуется. А я вам отвечу – нет. Нет, нет и нет! И — не всё. И — то, что рекомендуется – обычно вовсе не советское. А поддельное. А советское как раз – запрещено.
Ну вот, скажем, завтра у нас 1-е мая. Ага! Советский праздник. Ну да, ну да. Только как его, нам говорят, надо называть? «День весны и труда»? Что за ерунда. Поддельное название. Ведь настоящее советское название — «День международной солидарности трудящихся». Что? Как что? А то, что нельзя. Нельзя называть настоящим именем.
А теперь – самое крутое и главное. Непонятно кем это запрещено, но и вообще, всё, что, скажем говорил Ленин – тоже нельзя. Вернее, цитировать можно. А по сути – нельзя. Но штука в том, что он с соратниками наговорил и написал так много всего и про всё, что в итоге этот запрет превращается в запрет на множество самых обыденных тем и мыслей.
Скажем, справедливость – нельзя. Революция – нельзя. Народ – нельзя. Право любого, скажем «сына кухарки», участвовать в управлении – нельзя. Кажется, уже и чистые тарелки — тоже нельзя, т.к. был такой детский рассказ про Ленина, где он всем рекомендовал: кушать хорошо и оставлять тарелки чистыми. Ну, короче – нельзя.
Так вот, мы как бы в результате всех этих «нельзя» — ограничены. У нас как бы ментальный блок. Что-то вроде лоботомии. А мне это не нравится. Мне, если честно, совершенно наплевать на Ленина, который давно умер. Как наплевать на таких же давно покойных – Сталина, Наполеона, Петра 1-го, Ивана Грозного, Цезаря, и проч., и проч.
Но мне не нравится это «нельзя». Если мне скажут, что думать, как, скажем, Наполеон – нельзя, то выйдет, что Наполеон как бы жив и, хуже того, управляет мной, выставляя мне запреты. А я не хочу ему подчиняться. Я хочу не думать о нём вовсе. И хочу думать не о нём, а о том, что касается меня и моего времени, и думать так, как мне самому удобно и хочется, без привязки к Наполеону.
Итак, СССР — а на самом деле уже нет. Но он жив этими запретами, или, наоборот, разрешениями. И пока это так, что нам «надо, как в СССР» или «нельзя, как в СССР», нами и управляет этот СССР. Посылает нам все эти свои команды и фантомные боли от давно отрезанных частей своего давно умершего тела. Не знаю, как вам, а мне это порядком надоело.
(Вот вы сейчас прочитали и наверняка думаете – Ага! Этот текст про СССР – посмотрите, так и мелькает это слово. И ещё – про Ленина. А Наполеон тут для отвода глаз. Ага! Так вот, если такая мысль вам пришла в голову, то это только подтверждает мою правоту. 
)
Кирилл Полтевский
Вот, я недавно писал, что у меня есть гипотеза о том, что экономический СССР – жив, что он существует в виде «подземной гидры» — межреспубликанской экономической выручки, невидимой для мировой экономики, но работающей как подземный водопровод, подпитывающей правительства «независимых стран».
А теперь – моё второе сообщение про «СССР — жив»: он жив в запретах на советское. Каких это, скажете вы, запретах? Ведь напротив, в РФ во всяком случае, всё советское теперь прославляется и рекомендуется. А я вам отвечу – нет. Нет, нет и нет! И — не всё. И — то, что рекомендуется – обычно вовсе не советское. А поддельное. А советское как раз – запрещено.
Ну вот, скажем, завтра у нас 1-е мая. Ага! Советский праздник. Ну да, ну да. Только как его, нам говорят, надо называть? «День весны и труда»? Что за ерунда. Поддельное название. Ведь настоящее советское название — «День международной солидарности трудящихся». Что? Как что? А то, что нельзя. Нельзя называть настоящим именем.
А теперь – самое крутое и главное. Непонятно кем это запрещено, но и вообще, всё, что, скажем говорил Ленин – тоже нельзя. Вернее, цитировать можно. А по сути – нельзя. Но штука в том, что он с соратниками наговорил и написал так много всего и про всё, что в итоге этот запрет превращается в запрет на множество самых обыденных тем и мыслей.
Скажем, справедливость – нельзя. Революция – нельзя. Народ – нельзя. Право любого, скажем «сына кухарки», участвовать в управлении – нельзя. Кажется, уже и чистые тарелки — тоже нельзя, т.к. был такой детский рассказ про Ленина, где он всем рекомендовал: кушать хорошо и оставлять тарелки чистыми. Ну, короче – нельзя.
Так вот, мы как бы в результате всех этих «нельзя» — ограничены. У нас как бы ментальный блок. Что-то вроде лоботомии. А мне это не нравится. Мне, если честно, совершенно наплевать на Ленина, который давно умер. Как наплевать на таких же давно покойных – Сталина, Наполеона, Петра 1-го, Ивана Грозного, Цезаря, и проч., и проч.
Но мне не нравится это «нельзя». Если мне скажут, что думать, как, скажем, Наполеон – нельзя, то выйдет, что Наполеон как бы жив и, хуже того, управляет мной, выставляя мне запреты. А я не хочу ему подчиняться. Я хочу не думать о нём вовсе. И хочу думать не о нём, а о том, что касается меня и моего времени, и думать так, как мне самому удобно и хочется, без привязки к Наполеону.
Итак, СССР — а на самом деле уже нет. Но он жив этими запретами, или, наоборот, разрешениями. И пока это так, что нам «надо, как в СССР» или «нельзя, как в СССР», нами и управляет этот СССР. Посылает нам все эти свои команды и фантомные боли от давно отрезанных частей своего давно умершего тела. Не знаю, как вам, а мне это порядком надоело.
(Вот вы сейчас прочитали и наверняка думаете – Ага! Этот текст про СССР – посмотрите, так и мелькает это слово. И ещё – про Ленина. А Наполеон тут для отвода глаз. Ага! Так вот, если такая мысль вам пришла в голову, то это только подтверждает мою правоту. )