«Как ты, Пчёлкина, будешь строить коммунизм?..»

Вчера все писали о комсомоле, я напоминаю сегодня… и пользуясь случаем о нашем с

Меня принимали в комсомол последней, так сказать индивидуально. И принимали нехотя — с одной стороны мне там было не место, с другой — я своим «неместо»портила статистику. И меня вызвали в большие кабинеты и сказали, что надо. Со свойственной возрасту пубертатной упертостью, я тут же стала отказываться и торговаться. Решили прогнать меня по упрощенной схеме, то есть, первичную ячейку, совет дружины и что-то еще задвинули, и оставили для собеседования какой-то парком (или как это называлось) когда уже не твои товарищи говорят тебе, что ты говно и не достоин, а те, кто писал доносы еще при Сталине, а некоторые и на Сталина. У нас была секретарь этого органа некая Валерия Семеновна — чудовищно неприятная особа. Кстати, преподавателем истории она была прекрасным, и я перед ней преклонялась и заслушивалась. Но очень подкачал человеческий фактор. Более старшие товарищи мне рассказывали, что она когда-то была вообще нормальной, но потом на ней кто-то не женился, оставив с ребенком, и она малек сошла с ума. К слову будет сказано, из тех, кто на мне когда–то не женился, можно создать большую победоносную армию, и если бы я мстила окружающим за проделки этой армии, то Чикатило и Джек Потрошитель эксгумировались бы сами и, взявшись за руки, плакали бы от умиления над моими кейсами.

И вот эта Валерия Семеновна, хотя ей строго настрого наказали вопросов дурацких не задавать, сдержаться не смогла. К этому моменту я уже ответила, когда родился Ленин, и как я делала стенгазету в пятом классе, и ответственные уже готовили какие-то учетные карточки, чтобы мне их передать для моей дальнейшей поездки в райком (где меня уже ждала еще какая-то комиссия), вероятно, чтобы узнать точную дату днюхи Ленина. Валерия Семеновна, встав во весь рост, и протягивая ко мне руки, с неимоверным пафосом спросила:

— Как ты, Пчёлкина, будешь строить коммунизм?

Наступила немая сцена. Мне лично в этот момент стало совершенно ясно, почему он на ней не женился. Просто испугался такого адового напора. Я тоже сбежала бы дальше чем видишь. На лице директора школы было написано искреннее удивление – она не понимала, как такое судьбоносное дело можно доверить именно мне. А на лице последнего члена этой тройки читалось, что не уйти ей пораньше с заказом домой.

Я всегда была благодарна родителям, что они мне много читали. В этот судьбоносный для меня момент, я вспомнила Мэри Поппинс и эссе «Как кошка смотрела на короля». Там король от многих знаний, тоже задавал глупые вопросы. И частности — если 20 человек будут рыть яму до экватора, то, если они будут работать по 8 часов минус обед, выходные и государственные праздники, то сколько им понадобится, чтобы вырыть эту яму. Я с шиком процитировала вопрос, глядя на Валерию Семеновну (пользуясь ее терминологией) как Ленин на буржуазию. И перешла к ответу кошки:

— Им понадобится три минуты. За это время они поймут, что им никогда не вырыть этой ямы, да и рыть ее незачем.

На лице учительницы с заказом, я прочитала горячее желание с@ебаться, забыв заказ.

Надо отдать должное нашему директору, она мыслила достаточно конструктивно.

— Ну раз на все вопросы ответили, теперь в райком, — бодро сказала она. Тебя там ждут. Подготовлена ты неплохо. И буквально вытолкала меня из кабинета.

Я поперлась в горком. В троллейбусе вспоминала другие сказки, которые мне читали в детстве. Не пригодилось. В райкоме тоже давали заказы, и я с трудом отыскала какого-то дядьку, который торжественно под знаменем выдал мне билет, сказав, что у меня хорошие рекомендации, и нет смысла задавать мне много вопросов, но для проверочки, когда все-таки родился Ленин.

Значок в этот день я про@ебала, так как по дороге образовались мой приятель и кафе то ли Мечта, то ли что-то еще, где в то время собирались такие деклассированные элементы из нескольких школ района. Повод был. Все-таки не каждый день я в комсомол вступаю. Помню хорошо посидели.

А коммунизм так и не построили- то ли я виновата, то ли Памела Трэверс.