Как Фидель у Рузвельта 10 долларов выпрашивал
23 декабря, 2020 10:18 дп
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Несколько лет назад в Рождество на книжном рынке появился неожиданный бестселлер, лучше всего покупаемое произведение, как я говорю — «лувсепок», — под названием Correspondence deserving a wider audience — «Переписка, заслуживающая широкой аудитории». Составитель, Шон Ашер, отобрал 125 любопытных исторических писем. Хочу предложить вам сегодня три из них.
Первое письмо года написала Клементина Черчилль своему супругу 27 июня 1940. Незадолго до этого Черчилль стал премьер-министром и министром обороны, возглавив защиту Отечества. Он был настроен пессимистично. «Мы с вами, — сказал он штабному генералу Гастингсу Измею, — через три месяца будем мертвецами».
«Дорогой мой, — писала ему Клементина, — надеюсь, ты меня простишь, если я скажу тебе нечто, что ты должен знать. Человек из твоего окружения, преданный друг, поведал мне, что существует опасность того, что коллеги и подчиненные будут относиться к тебе с антипатией из-за твоей саркастической и надменной манеры общения.
Приватные секретари решили вести себя как школьники младших классов, то есть терпеть от старшеклассника, пожимая плечами за его спиной. Выказывая свое презрение окружающим, ты рискуешь остаться без свежих идей от сотрудников.
Мне больно, что люди, которые служат Стране и тебе, не будут испытать к тебе любовь, уважение и восхищение.
Грубостью не добиться хороших результатов. Это порождает либо скрытую вражду, либо рабскую покорность (открытого мятежа не будет – сейчас война!)
Прости свою преданную и наблюдательную Клементину
Второе письмо, Махатмы Ганди (из Индии) Адольфу Гитлеру (в Германию), было написано за полтора месяца до Второй мировой войны.
«Дорогой друг, — писал Ганди, — коллеги давно просили меня написать Вам ради человечества. Я не соглашался на их просьбы, считая подобное письмо дерзостью. Однако что-то говорит мне, что я должен отложить в сторону всякие расчеты и написать, чего бы это ни стоило.
Мне ясно, что на сегодняшний день Вы – единственный человек, который может предотвратить войну, которая может ввергнуть человечество в дикость. Не слишком ли высока цена за поставленную Вами цель, какой бы важной эта цель вам ни казалась?
Послушаете ли Вы совета того, кто сознательно отказывался от войны, как метода достижения цели?
Если я совершил ошибочный шаг по отношению к Вам, прошу прощения.
Третье письмо написал юный Фидель Кастро 6 ноября 1940 года. Адресат – американский президент Франклин Делано Рузвельт.
Мой хороший друг Рузвельт. Я не знаю много английский. Сколько знаю, столько пишу. Я слышал радио и был очень рад, что ты станешь президентом на новый periodo. Мне 12 лет. Я люблю думать, но не знаю, как придумал чтобы писать президенту.
Если хочешь, пришли мне 10 долларов, американских, зеленых. Пришли в письме, потому что я никогда не видел 10 долларов зеленой бумажкой, и я хотел бы ее иметь.
Мой адрес
Фидель Кастро
Колледжио Де Долорес
Сантъяго Де Куба
Ориенте Куба
Я не знаю очень английский, зато я знаю много испанский, а ты не знаешь много испанский, зато знаешь очень английский, потому что ты американец, а я не американец.
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Несколько лет назад в Рождество на книжном рынке появился неожиданный бестселлер, лучше всего покупаемое произведение, как я говорю — «лувсепок», — под названием Correspondence deserving a wider audience — «Переписка, заслуживающая широкой аудитории». Составитель, Шон Ашер, отобрал 125 любопытных исторических писем. Хочу предложить вам сегодня три из них.
Первое письмо года написала Клементина Черчилль своему супругу 27 июня 1940. Незадолго до этого Черчилль стал премьер-министром и министром обороны, возглавив защиту Отечества. Он был настроен пессимистично. «Мы с вами, — сказал он штабному генералу Гастингсу Измею, — через три месяца будем мертвецами».
«Дорогой мой, — писала ему Клементина, — надеюсь, ты меня простишь, если я скажу тебе нечто, что ты должен знать. Человек из твоего окружения, преданный друг, поведал мне, что существует опасность того, что коллеги и подчиненные будут относиться к тебе с антипатией из-за твоей саркастической и надменной манеры общения.
Приватные секретари решили вести себя как школьники младших классов, то есть терпеть от старшеклассника, пожимая плечами за его спиной. Выказывая свое презрение окружающим, ты рискуешь остаться без свежих идей от сотрудников.
Мне больно, что люди, которые служат Стране и тебе, не будут испытать к тебе любовь, уважение и восхищение.
Грубостью не добиться хороших результатов. Это порождает либо скрытую вражду, либо рабскую покорность (открытого мятежа не будет – сейчас война!)
Прости свою преданную и наблюдательную Клементину
Второе письмо, Махатмы Ганди (из Индии) Адольфу Гитлеру (в Германию), было написано за полтора месяца до Второй мировой войны.
«Дорогой друг, — писал Ганди, — коллеги давно просили меня написать Вам ради человечества. Я не соглашался на их просьбы, считая подобное письмо дерзостью. Однако что-то говорит мне, что я должен отложить в сторону всякие расчеты и написать, чего бы это ни стоило.
Мне ясно, что на сегодняшний день Вы – единственный человек, который может предотвратить войну, которая может ввергнуть человечество в дикость. Не слишком ли высока цена за поставленную Вами цель, какой бы важной эта цель вам ни казалась?
Послушаете ли Вы совета того, кто сознательно отказывался от войны, как метода достижения цели?
Если я совершил ошибочный шаг по отношению к Вам, прошу прощения.
Третье письмо написал юный Фидель Кастро 6 ноября 1940 года. Адресат – американский президент Франклин Делано Рузвельт.
Мой хороший друг Рузвельт. Я не знаю много английский. Сколько знаю, столько пишу. Я слышал радио и был очень рад, что ты станешь президентом на новый periodo. Мне 12 лет. Я люблю думать, но не знаю, как придумал чтобы писать президенту.
Если хочешь, пришли мне 10 долларов, американских, зеленых. Пришли в письме, потому что я никогда не видел 10 долларов зеленой бумажкой, и я хотел бы ее иметь.
Мой адрес
Фидель Кастро
Колледжио Де Долорес
Сантъяго Де Куба
Ориенте Куба
Я не знаю очень английский, зато я знаю много испанский, а ты не знаешь много испанский, зато знаешь очень английский, потому что ты американец, а я не американец.