«Кайло» от СВР

Изученная The Insider группа сотрудников СВР действует под прикрытием Международного центра безопасности «Миротворец», созданного в декабре 2020 года. Ключевую роль в организации играет 45-летний Михаил Колесов — закончил Военный университет Минобороны как переводчик, после чего поступил на службу в СВР — в войсковую часть 33949 (управление С), которая занимается обслуживанием шпионов-нелегалов (в этой же части служил, например, шпион-перебежчик Александр Потеев). Колесов под прикрытием дипломата работал в Кабуле, затем заочно закончил юрфак РАНХиГС, а в 2020 году стал «руководителем информационных проектов» центра «Миротворец». Сам он заявляет, что у него в подчинении 40 сотрудников, но официально в «Миротворце» числится менее 10. Одновременно Колесов является и офицером ФСБ, что, впрочем, является распространенной практикой — СВР и ФСБ давно стали тесно связанными структурами.

В своих проектах СВРовцы обещают «обеспечивать полную безуликовость своих действий» и уделяют большое внимание конспирации. Видимо, с этой целью главный соратник Колесова — Михаил Кулёмин — разместил в WhatsApp не свою фото, а фотографию Джеймса Бонда. «Безуликовость», однако, удалась плохо, так как в записных книжках друзей контакты Колесова и Кулёмина соседствуют с аббревиатурами СВР и ФСБ. В своих аналитических записках для разного рода ведомств они отмечали свой документ логотипом «C₿Project», что также с «безуликовостью» сочетается неважно.

Судя по переписке, имеющейся в распоряжении The Insider, в 2010-е годы Колесов и Кулёмин почти полностью посвящали себя коммерческой деятельности, но в начале 2020-х, почувствовав новую конъюнктуру, переключились на информационную войну с Западом. При этом службу они никогда не оставляли, о чем свидетельствует, например, паспорт на фальшивое имя, выданный Кулёмину:

Михаил Кулёмин часто согласовывает свои проекты с отцом — генералом Александром Кулёминым из 12-го главного управления Минобороны, курирующего ядерное вооружение. После увольнения с действительной армейской службы Кулёмин-старший работал в Российском агентстве по боеприпасам, а затем занимал должность директора швейцарской компании, связанной со скандальным проектом по экспорту российского урана под прикрытием «ядерного разоружения». Александр Кулёмин, в свою очередь, согласовал проект с Эдуардом Черновольцевым — руководителем научно-технической службы ФСБ, которая среди прочего курирует главное хакерское подразделение ФСБ и тот самый Институт криминалистики, который разрабатывал яды для Навального и Скрипаля.

Свои справки об информационной войне СВРовцы готовили для разного рода силовых и политических ведомств, и из их содержания можно составить примерную картину того, как в спецслужбах представляют себе стратегию противостояния Западу.

26 мая 2022 года в Совете Федерации прошел круглый стол под председательством Пушкова на тему «Роль информации в большом противостоянии Западу; будущее интернет-платформ в новой реальности». Это был звездный час СВРовцев из «Миротворца», представивших там свой доклад, который готовили несколько месяцев. Документ написан неудобочитаемым бюрократическим языком с претензией на наукообразность и содержит наполеоновские планы СВР в области информационной войны. Начинают «аналитики» с некоторой справедливой самокритики:

«Ставка на “старые“ СМИ; приверженность тем формам информационно-пропагандистской работы, которые демонстрируют околонулевую эффективность уже не годы, а десятилетия; попытка продолжения зарубежных трансляций силами RT и Sputnik; даже относительно “свежий“ тренд на поддержку лояльных Telegram-каналов — всё это по отдельности и вкупе не оправдывает возлагаемых на исполнителей и демиургов ожиданий. Недостаточность креатива, ханжество и морализаторство усугубляют сложившееся положение».

Действовать на фронте информационной войны чекисты предлагают решительно и агрессивно, но при этом от имени якобы прозападных и проукраинских игроков:

«В целях углубления внутренних противоречий между правящими элитами, стимулирования протестной активности оппозиционных сил, эскалации антиправительственных выступлений и “раскачивания“ аморфной части электората в странах ГП <главного противника — The Insider> и их сателлитах представляется целесообразным организовать соответствующую работу на стыке зон оперативной ответственности ФОИГВ <Федеральные органы исполнительной государственной власти — The Insider> силами контролируемой негосударственной организации (по соображениям конспирации и безопасности), в чью компетенцию будет входить осуществление акций тайного влияния на авторитетных представителей вышеупомянутых кругов. <…>

Предлагаемый вариант ведения ИП <информационного противоборства — The Insider> допускает возможность применения нестандартных методов воздействия, отсутствующих в инструментарии ФОИГВ. В качестве примера можно привести кампанию на фоне СВО, где инструментом может выступить размещение в зарубежных сегментах сети интернет, прежде всего в наиболее одиозных странах — спонсорах Украины, материалов якобы от имени общественных прокиевских организаций, содержащих новые требования к странам ГП политического, экономического, социального характера. За счет частоты, навязчивости, агрессивной формы и некорректной подачи следует ожидать негативной реакции целевой аудитории во исполнение упомянутых целей ИПК».

СВРовцы предлагают также разделить аудиторию на две части — рациональную и эмоциональную — и для каждой из них вбрасывать в информационное пространство свои сюжеты: регулярно, по два в неделю, чтобы соответствующие группы успевали это переварить (и для экономии средств):

«Предлагаемая схема информационно-психологического воздействия на целевую аудиторию предполагает использование рационального и когнитивного инструментария. Каждый из них рассчитан на свой круг реципиентов.

Рациональный (20–30% аудитории, интеллектуально развитая часть общества) призван воздействовать на разум, обладающий критическим мышлением. В данном случае более эффективен субстантив, предоставляемый заказчиком по событиям, имевшим место в действительности, с документальным подтверждением.

Когнитивный (70–80% аудитории, не прибегающей в повседневной жизни к рациональному и критическому осмыслению действительности, обыватели) нацелен на психоэмоциональное воздействие, в результате которого испытуемый находится на грани помешательства в силу того, что известная и привычная ему картина мира рушится на глазах стремительными темпами. Зачастую используемая при этом тезисная часть не полностью соответствует действительности, не имеет документального подтверждения, вместе с тем по совокупности указанных факторов имеет значительно более сильный финальный эффект, по сравнению с рациональным.
В качестве примера в данном контексте приведем не утрачивающий своей актуальности украинский вектор. Работу на данном направлении следует строить, отказавшись от прямолинейности мышления и следующей вслед за этим откровенно прокремлевской предлагаемой ЦА повестки. В силу ряда известных факторов подобные устремления малоэффективны, напротив, всё чаще приносят противоположный результат. Поэтому было бы полезнее сосредоточиться на углублении существующих и создании новых противоречий между функционерами киевского режима и их зарубежными спонсорами. Наиболее благодарной в данный момент является тема украинских беженцев, активно осваивающих европейские меры социальной поддержки. Ведение сетевых войн в киберпространстве ЕС на почве возрастающих запросов укромигрантов и провоцируемых этим новых волн раздражения местного населения, по предварительным оценкам, будет иметь весьма высокий КПД как сейчас, так и в обозримой перспективе.
В создавшихся условиях подобная работа при трансляции т.н. негативной повестки по всем каналам (прежде всего интернет-контент, социальные сети, мессенджер-рассылки) имеет самые серьезные перспективы. Неоспоримое преимущество задействования именно “новых“ СМИ заключается в том, что в современном мире потребитель информации имеет непосредственный доступ к медиа в носимых с собой средствах коммуникации (мобильный телефон, планшет, портативный компьютер). Поток же информации, обрушивающийся на реципиента-обывателя 21 века в онлайн-режиме, не просто сопоставим, но существенно превосходит по объему и насыщенности ежедневную нагрузку профессиональных ТВ- и радиоредакторов новостных подразделений 25–30 лет назад».

Среди всего возможного спектра эмоций чекисты ожидаемо предлагают больше всего напирать на страх, при этом полагая, что для Кремля здесь выдался очень удачный момент, — мол, привычная картина мира у европейцев рушится на глазах (что именно рушится — не поясняется, но тут, надо полагать, бойцы информационного фронта оказались несколько контужены собственной же пропагандой).

«Вместе с тем мы могли бы организовать эффективное противодействие коллективному Западу, причем именно на их поле, с применением разработанных ими методик и приемов на контролируемых ими интернет-площадках. В настоящее время, когда привычная обычному европейцу картина мира рушится буквально на глазах каждый день и час, для российской стороны наступает благоприятный момент для налаживания системной целенаправленной работы по трансформированию массового сознания ЦА в ЕС.
Лейтмотивом нашей когнитивной кампании в странах ГП предлагается избрать пробуждение в реципиентах самой сильной эмоции человеческой психики — страха. Именно страх за будущее, неуверенность в завтрашнем дне, невозможность строить планы на перспективу, неясность судьбы детей и грядущих поколений, культивация перечисленных триггеров захлестывает подсознание индивидуума паникой и ужасом. Нанесение по ЦА последовательных когнитивных ударов, связанных единым замыслом, сформирует в первую очередь устойчивое неприятие политического курса правительств и наднациональных институтов ЕС, в перспективе приведет к эскалации протестной активности и прочим негативным последствиям».
СВРовцы планируют использовать для распространения этих идей либо существующих, либо специально созданных в виртуальном пространстве радикалов, чтобы действовать не от лица России. Отдельно подчеркивается, что соображениями «морали и нравственности следует пренебречь».
«При этом представляется целесообразным выстраивать диалог с контингентом с позиций вымышленной (или специально в этих целях созданной, пусть в виртуальном пространстве) организации, что позволит исключить любую привязку к РФ. Удачной и оперативно оправданной в этой связи считаем возможность легендирования своих действий интересами проукраинской общественной организации радикального толка. Подобная платформа позволяет транслировать практически любые тезисы, пропагандировать самые левацкие идеи и выдвигать требования политического и экономического характера вплоть до полного абсурда.
Абсурд в данном контексте будет работать именно на когнитивную сторону пропаганды. Продвижение подобной повестки может преследовать и достигать двуединую цель — дискредитацию киевского режима и ориентированных на него нацистов в глазах коллективного Запада и усиление противоречий между различными центрами силы внутри Украины и за ее пределами. Вторичным продуктом таких мероприятий можно считать создание информационных поводов для использования на российском медиаполе в целях правильного ”окормления” неустойчивого сознания народных масс.

Необходимо подчеркнуть, что соображениями морали и нравственности при составлении контента следует пренебречь в пользу креативности для решении поставленных задач. Рассуждения ”моралистов” о том, что мы не можем уподобляться нашим противникам, по известным причинам являются чистой воды ханжеством, более того — работают на врага, не брезгующего никакими приемами. В данном контексте цель может быть только одна — победа, и добиваться ее мы должны любыми средствами».
На полном серьезе команда СВР-ФСБ надеется на то, что методами «социальной инженерии» завлечет аудиторию на «подконтрольные ресурсы». Правда, никаких примеров успехов в привлечении такой аудитории они не приводят:

«Разработанный алгоритм воздействия применим на всех основных глобальных киберплощадках. С высокой степенью надежности на плановой и прицельной основе мы готовы произвести комплексный охват реципиентов как в массовом, так и в выборочном формате. Иными словами, вне зависимости от желания пользователя тем или иным образом предъявим ему (ей) нужный контент в потоке просматриваемых страниц. Путем задействования специальных средств социальной инженерии побудим значительную часть ЦА (вне зависимости от социального статуса) перейти на основные подконтрольные нам ресурсы, изучить дополнительные материалы, проявить к ним интерес и распространять среди ближайшего окружения. В перспективе с особо активными ”ретрансляторами” сможем установить устойчивые отношения делового характера, переводя их тем самым в категорию лидеров общественного мнения (ЛОМ) и побуждая к количественному и качественному расширению собственной, а значит, и нашей аудитории».

В приложении к этому плану у Колесова имеется и отдельный документ, где уже конкретно и с расценками представлен план выполнения поставленных задач, к примеру, распространять агитматериалы планируется через публикацию коротких видео по две штуки в день, а уличные акции в Европе планируется проводить с расценкой по 100 евро на человека:

«Примерная схема информационного воздействия выглядит следующим образом: за основу берем сайт, создаваемый под ”информационное агентство” (как вариант — ”агентство независимых расследований”). На этом сайте будут аккумулироваться все предполагаемые к инспирации материалы. Кроме того, печатная форма будет дублироваться аудио- и видеорядом на популярных видеохостингах (Ютуб, Рутуб и пр.). Для усиления эффекта основное видео пилим на шортс и публикуем 1–2 раза в день. Ссылки на контент за счет применения уникального алгоритма на базе нового модуля платформы ”Шторм” и специального программного обеспечения внедряем в электронные средства коммуникации ЦА. Кроме этого, параллельно запускаем кампании в социальных сетях, дополняя их прицельной рассылкой по мессенджерам в соответствии с планом геолокации реципиентов.
На горизонт получения первичных результатов кампании планируем выйти через 4–5 недель после начала операции. В зависимости от поставленных задач срок может быть скорректирован, что повлияет на формирование бюджета. В среднем успешное достижение целей среднесрочного комплекса мероприятий, связанных единым замыслом, обеспечивается за 3–6 месяцев.

Ориентировочная стоимость операции определяется комплексом факторов, важнейшим из которых является количество реципиентов ЦА. С известной долей условности усредненные оценки выглядят следующим образом: при аудитории до 1 млн человек одно устройство для воздействия стоит 3 доллара в месяц (например, охват 100 тысяч человек стоит 300 тысяч долларов в месяц); аудитория, превышающая 1 млн человек, за счет усиления эффекта ”кросс-девайс” и вирусности темы будет стоить дешевле. Конкретные расчеты предоставим после получения задания.
По организации массовых протестных мероприятий на территории ЕС:

Подготовка займет до 4 недель.

Потребуются выезды в командировки по России (Владикавказ, Саратов, Иркутск и пр.) для согласования деталей лично и на месте.

Целесообразная и эффективная численность манифестантов составляет до 100 человек. Больше нет смысла и несет в себе политические риски. Меньше — малорезонансно, нерезультативно.
Себестоимость выхода манифестанта на акцию составляет 100 евро. Время проведения акции — в течение 1 часа. За этот срок осуществляется фото- и видеосъемка для последующего тиражирования в СМИ.

Организация акции по стоимости составляет примерно 4 цены (1 цену возьмут территориалы, 1 — наша работа, 1 — ”Миротворец”, 1 — командировочные и оперативные расходы (в том числе съемка и тиражирование контента). Таким образом расчет сметы: 1 человек — 5 евро. Одиночный пикет рассчитывается отдельно».
Сочетание данных методов воздействия предполагает их разделение по дням недели в пользу когнитивного (по изложенным ниже соображениям) с соответствующей ротацией локализации (смещение фокуса внимания на деловую или обыденную активность реципиентов).
Оптимальной интенсивностью ротации полагаем еженедельную смену основной темы рассылки по каждой схеме: рациональной и когнитивной. Иными словами, суммарно 1 неделя содержит 2 сюжета. Более интенсивная диверсификация сюжетных линий влечет за собой пропорциональное повышение расходной части бюджета операции».

При этом СВРовцы предлагают больше напирать именно не на рациональные аргументы, а на эмоции, поднимая темы, которые используют внутренние противоречия на Западе и помогают раскалывать общество:

«Обращение не к разуму, а к эмоциям, именно к иррациональной составляющей чувственно-психологического восприятия человека, способствует скорейшему и надежному достижению ставящихся перед пропагандистской машиной целей. С учетом изложенного представляется целесообразным рассмотреть вопрос о переносе вектора основных усилий в информационно- пропагандистской работе против государств главного противника (ГП) на трансляцию т.н. негативной повестки.

Указанная выше справка готовилась в начале 2022 года, и многое из того, что в ней упоминалось, и так было давней (еще советской) практикой в сфере информационной войны, но всё же некоторые последующие события показали, что СВРовская методичка полностью укладывалась в логику последующих кампаний Кремля в Европе и США. Так, скажем, в 2023 году в Париже начали массово появляться антисемитские граффити, фотографии которых тут же активно распространялись кремлевской сетью ботов Doppelganger, которую связывают с ГРУ. Французские власти арестовали некоторых «граффитистов», и ими оказались молдаване, нанятые людьми, связанными с прокремлевским политиком Шором. Та же сеть Doppelganger распространяла фейковые цитаты Бейонсе, Опры Уинфри, Роналду и других звезд с возмущенными требованиями прекратить помощь Украине. Те же кремлевские боты, притворяясь латышами, призывали вернуть лицензии хоккеистам, выступившим в РФ. Часто эта сеть использовала дипфейки, например, когда, подделав голос Тома Круза, пугала терактами на предстоящей Олимпиаде в Париже.

Какое отношение к этим провокациям имеет СВР, судить сложно, но, судя по переписке Колесова и Кулёмина, они координировали свою деятельность с ГРУ. Как уже говорилось выше, отец Кулёмина переслал версию проекта Черновольцеву 30 мая 2023 года. Биллинг Черновольцева показывает, что сразу после получения версии у него началась серия звонков с Андреем Аверьяновым. Одно из писем Колесова к Кулёмину с объяснениями о когнитивной составляющей проекта называется «Ответ АА» — возможно, это ссылка на вопросы по проекту от Аверьянова. Также, судя по переписке, Кулёмин готовил аналитические справки для «секретаря Совета Безопасности».

При этом сомнительно, что все эти колоссальные объединенные усилия российских спецслужб действительно приносят какой-то значимый политический результат. Скажем, самый успешный из этих проектов — упомянутая выше сеть Doppelganger — увеличила свой охват в Twitter до полутора миллионов пользователей в сутки, что звучит не так плохо для соцсети с 230-миллионной ежедневной аудиторией, но для аудитории по-настоящему крупных платформ, таких как YouTube или TikTok, подобные охваты ничтожно малы и вряд ли могут иметь существенное политическое значение, скажем, на предстоящих выборах во Франции или Великобритании. Но в некоторых ситуациях и такое влияние может сыграть существенную роль. Скажем, на предстоящих выборах в США результаты в некоторых штатах будут определяться очень небольшим числом избирателей в конкретных округах, а как показывает переписка Колесова и Кулёмина, в СВР очень хорошо понимают значимость точного таргетирования дезинформации. Более того, им уже удалось опробовать такую тактику в одном из американских городов.

…
В переписке Колесова и Кулёмина среди прочего обнаруживается и один конкретный проект с как бы ироничным названием «Ледоруб», нацеленный против конкретного эмигранта в США, очевидно разозлившего власти своим спонсированием ФБК. СВРовцы надеялись организовать кампанию по его дискредитации:

«Цель: дискредитация фигуранта в глазах ближайшего окружения, властей страны пребывания, устойчивых деловых контактов, местных спецслужб, общественно-диаспоральных кругов городов проживания. Абсолютным результатом при этом будет считаться достижение состояния нерукоподатности, открытие правового преследования, подхват кампании местными СМИ, общественное порицание фигуранта.
Место проведения: Бостон, США.
Сроки: 2–6 месяцев. При определении сроков исходим из того, что при благоприятном развитии событий к католическому рождеству с фигурантами престанут здороваться соседи. При проявлении упорства с той стороны клиенты должны ”дозреть” к 28.05.2023.»
За $300 тысяч в месяц СВРовцы собирались сделать жизнь своей жертвы невыносимой за счет диффамационной кампании:

«В качестве примера подобной акции можно привести запуск тезиса о том, что ”в Бостоне обосновался № 1, кошелек Кадырова. В 2015 году он бежал из РФ, потому что в 2014-м вложил банковские деньги, в т.ч. чеченской московской диаспоры, в общак полковника Захарченко, а сотрудник ФСБ предупредил его, своего, т.е. лубянского агента, о начале уголовного преследования Захарченко. Теперь № 1 с чеченскими деньгами — в Бостоне, Рамзан его ищет по всему миру, а последний раз, когда чеченцы приезжали в Бостон, запомнился всем жителям города в апреле 2013 года серией терактов в ходе ежегодного марафона”.
Сочетание данных методов воздействия предполагает их разделение по дням недели в пользу рационального — на будние, когнитивного — на выходные, с соответствующей ротацией локализации (смещение фокуса внимания на деловую или обыденную активность реципиентов).
В силу известных причин наиболее эффективным методом воздействия представляется целевой охват рабочих и личных средств электронной коммуникации целевой аудитории по географическому (квартал проживания фигуранта, район школы, прокуратуры, ФБР, миграционной службы, ратуши и пр.) или информационному (поисковые запросы соответствующего характера в сети) критерию. Внешне такая активность напоминает таргетированную контекстную рекламу — яркий баннер с громким лозунгом в потоке просматриваемых пользователями электронных страниц. При этом разработанные алгоритмы позволяют в полной мере отслеживать реакцию объектов воздействия на предлагаемый им контент (кликабельность для перехода на основные страницы, время просмотра материала, выражение отношения к содержанию, экспресс-опрос и пр.).
Данный способ является оптимальным, поскольку обеспечивает полную безуликовость наших действий, таким образом практически исключает привязку к определенному каналу трансляции и пристальное внимание со стороны местных спецслужб.
Выводы и предложения: по усредненным оценкам, для уверенного достижения желаемого результата в указанные сроки число реципиентов составляет около 10 тысяч человек ежедневно (с учетом изменения локаций воздействия в будние и выходные дни, а также возможных новых вводных по мере продвижения кампании).
Стоимость серии мероприятий, связанных единым замыслом, с задействованием указанных инструментов и алгоритмов, составляет 300 тысяч долларов США ежемесячно.
Смета может быть пересмотрена в большую или меньшую сторону на усмотрение заказчика за счет изменения количества реципиентов рассылки и ее интенсивности. При этом необходимо учитывать и отсроченный результат по эффективности кампании».
По итогам кампании Колесов оценивает охват почти в 600 тысяч человек. «Ух ты, с населением Бостона в 646 тысяч человек это означает, что мы достигли практически всех!» — отвечает Кулёмин Колесову. Очевидно СВРовцы считали свою операцию невероятно успешной. Сам банкир, впрочем, с удивлением рассказал The Insider, что этой кампании по дезинформации даже не заметил.