К 100-летию Би-Би-Си. «У вас есть что декларировать? Алкоголь, сигареты?»
11 декабря, 2022 5:55 пп
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Продолжение, часть 41
Побег Чулковых
(часть 40 здесь)
Алик отослал вахтенного матроса у трапа проследить за погрузкой на нижнюю палубу, вынул паспорт жены из ящичка и вычеркнул ее из списка посетителей, заметив мимоходом, что жена поехала домой.
Ирину загрузили в ее склеп, дверь в каюту оставили приоткрытой, чтобы проходящие мимо члены команды видели, что Алик там один.
Перед отходом судна за границу экипаж проходил таможенный досмотр, чтобы не допустить вывоза ценных или запрещенных предметов, после чего пришли пограничники и люди из водного отдела КГБ с конвертом, опечатанным сургучной печатью.
В конверте — так называемая «судовая роль», список тех, кто получил одобрение на выезд за границу. С одной стороны, это чистая формальность, поскольку моряки эти выходили в рейс каждые две недели, но с другой — напоминание, что гарантии на это не имел никто.
Работа погранкомиссии завершилась подписанием акта о проверке. Акт этот подписывал четвертый помощник в своей каюте. Офицер погранвойск сидел у стола в полуметре от Ирины, спрятанной под матрасом. Она потом рассказывала, что от пыли и духоты ей смертельно захотелось чихнуть.
Если бы Ирина не смогла сдержаться, то она с Аликом поехала бы не на Запад, а далеко на восток, по 83-й статье Уголовного кодекса РСФСР.
Наконец, вышли в море. Днем Ирина спала в своем склепе, наевшись снотворного, на ночь вылезала — поесть, сходить в душ. Едой запаслись на четверо суток хода, но начались осенние шторма, задержавшие приход в Англию на целый день. Таскать бутерброды из кают-компании было слишком рискованно, пришлось ходить голодной.
Все советские суда, ошвартовавшись в заграничном порту, днем спускали трап и ставили наверху вахтенного матроса. На ночь трап полагалось поднимать на два метра над причалом. Все эти препятствия надо было как-то преодолеть.
По счастью, штурманская вахта в Гулле выпала Алику. Как положено, он делал регулярный обход судна, проверяя, все ли в порядке. Вечером, как положено, поднял трап, но не на два метра, а ниже. Без четверти четыре ночи вышел к вахтенному у трапа, сказал, что ему не спится, отпустил матроса на 15 минут раньше и добавил, что сам разбудит сменщика.
Настала решающая часть тщательно задуманной и спланированной операции. Нужные вещи были заранее припрятаны в подсобном помещении, куда обычно складывали мешки с мусором. Дверь туда выходила на палубу рядом с трапом.
Будить сменщика Алик не стал, поэтому у супругов было время осторожно, без звука, спуститься по трапу. Алик пошел первым, в самом низу свесил ноги, потом повис на руках, тихо спрыгнул, потом помог Ирине спуститься на причал.
В порту было пусто, ночные фонари освещали проезжую часть. Отойдя от борта «Механика Евграфова», они не выдержали и побежали. Из-за пакгауза выехала машина, осветившая их фарами. На капоте и на дверях большими белыми буквами было написано «Customs».
«Can we help you?» — спросил полноватый мужчина в темно-синей форме и фуражке. Такая фраза из уст официального лица вовсе не означает его желание помочь, это скорее вежливая форма вопроса «что вы тут делаете посреди ночи?»
Алик и Ирина, сбиваясь от волнения, стали объяснять, что они сошли с советского судна, и что… «Садитесь в машину», — строго и официально сказали офицеры таможни и через несколько минут доставили их в свое здание.
«Итак, — продолжил таможенник, предложив им сесть у своего рабочего стола, — куда вы бежали по порту в такой час?» Не сразу, но постепенно удалось объяснить, что Алик — 4-й офицер c «Ro-Ro Mechanic Evgrafov», что Ирина — его жена, что они сбежали и теперь просят политического убежища.
На бесстрастном лице офицера не отразилось никаких эмоций, он не стал объяснять, что таможня политического убежища не предоставляет, но, выполняя свой служебный долг, ровным голосом задал вопрос, который запомнился на всю жизнь: «That’s alright, but do you have anything to declare? Alcohol, сigarettes? (Хорошо, у вас есть что декларировать? Алкоголь, сигареты?)».
Журналисты и люди пишущие гоняются за интересными историями, поскольку по роду своей деятельности они состязаются с жизнью в поиске сюжета. Жизнь, как правило, выигрывает. Образ хрупкой молодой женщины в темном подматрасном пространстве корабельного рундука поразил всех.
После публикации истории наших героев в одной из центральных британских газет им поступило предложение: 50 тысяч фунтов за право на книгу, и дальше — киносценарий, пьесу и так далее.
Человек, внезапно оказавшийся в центре большого общественного внимания, неизбежно теряет ориентиры: ему кажется, что так теперь будет всегда или, по крайней мере, долго. Алик и Ирина с некоторым возмущением отвергли предложенные тысячи, они не хотели продавать историю своей жизни задешево. «Да я лучше сам такую книгу напишу» — сказал мне тогда Алик.
Мне казалось, что лучше было бы согласиться. Синица в руках лучше журавля в небе. 50 тысяч в 1983 году — немалые деньги, небольшую квартиру можно было купить. Кроме того, издатели бы свою книгу рекламировали, создавая ее героям международную известность.
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Продолжение, часть 41
Побег Чулковых
(часть 40 здесь)
Алик отослал вахтенного матроса у трапа проследить за погрузкой на нижнюю палубу, вынул паспорт жены из ящичка и вычеркнул ее из списка посетителей, заметив мимоходом, что жена поехала домой.
Ирину загрузили в ее склеп, дверь в каюту оставили приоткрытой, чтобы проходящие мимо члены команды видели, что Алик там один.
Перед отходом судна за границу экипаж проходил таможенный досмотр, чтобы не допустить вывоза ценных или запрещенных предметов, после чего пришли пограничники и люди из водного отдела КГБ с конвертом, опечатанным сургучной печатью.
В конверте — так называемая «судовая роль», список тех, кто получил одобрение на выезд за границу. С одной стороны, это чистая формальность, поскольку моряки эти выходили в рейс каждые две недели, но с другой — напоминание, что гарантии на это не имел никто.
Работа погранкомиссии завершилась подписанием акта о проверке. Акт этот подписывал четвертый помощник в своей каюте. Офицер погранвойск сидел у стола в полуметре от Ирины, спрятанной под матрасом. Она потом рассказывала, что от пыли и духоты ей смертельно захотелось чихнуть.
Если бы Ирина не смогла сдержаться, то она с Аликом поехала бы не на Запад, а далеко на восток, по 83-й статье Уголовного кодекса РСФСР.
Наконец, вышли в море. Днем Ирина спала в своем склепе, наевшись снотворного, на ночь вылезала — поесть, сходить в душ. Едой запаслись на четверо суток хода, но начались осенние шторма, задержавшие приход в Англию на целый день. Таскать бутерброды из кают-компании было слишком рискованно, пришлось ходить голодной.
Все советские суда, ошвартовавшись в заграничном порту, днем спускали трап и ставили наверху вахтенного матроса. На ночь трап полагалось поднимать на два метра над причалом. Все эти препятствия надо было как-то преодолеть.
По счастью, штурманская вахта в Гулле выпала Алику. Как положено, он делал регулярный обход судна, проверяя, все ли в порядке. Вечером, как положено, поднял трап, но не на два метра, а ниже. Без четверти четыре ночи вышел к вахтенному у трапа, сказал, что ему не спится, отпустил матроса на 15 минут раньше и добавил, что сам разбудит сменщика.
Настала решающая часть тщательно задуманной и спланированной операции. Нужные вещи были заранее припрятаны в подсобном помещении, куда обычно складывали мешки с мусором. Дверь туда выходила на палубу рядом с трапом.
Будить сменщика Алик не стал, поэтому у супругов было время осторожно, без звука, спуститься по трапу. Алик пошел первым, в самом низу свесил ноги, потом повис на руках, тихо спрыгнул, потом помог Ирине спуститься на причал.
В порту было пусто, ночные фонари освещали проезжую часть. Отойдя от борта «Механика Евграфова», они не выдержали и побежали. Из-за пакгауза выехала машина, осветившая их фарами. На капоте и на дверях большими белыми буквами было написано «Customs».
«Can we help you?» — спросил полноватый мужчина в темно-синей форме и фуражке. Такая фраза из уст официального лица вовсе не означает его желание помочь, это скорее вежливая форма вопроса «что вы тут делаете посреди ночи?»
Алик и Ирина, сбиваясь от волнения, стали объяснять, что они сошли с советского судна, и что… «Садитесь в машину», — строго и официально сказали офицеры таможни и через несколько минут доставили их в свое здание.
«Итак, — продолжил таможенник, предложив им сесть у своего рабочего стола, — куда вы бежали по порту в такой час?» Не сразу, но постепенно удалось объяснить, что Алик — 4-й офицер c «Ro-Ro Mechanic Evgrafov», что Ирина — его жена, что они сбежали и теперь просят политического убежища.
На бесстрастном лице офицера не отразилось никаких эмоций, он не стал объяснять, что таможня политического убежища не предоставляет, но, выполняя свой служебный долг, ровным голосом задал вопрос, который запомнился на всю жизнь: «That’s alright, but do you have anything to declare? Alcohol, сigarettes? (Хорошо, у вас есть что декларировать? Алкоголь, сигареты?)».
Журналисты и люди пишущие гоняются за интересными историями, поскольку по роду своей деятельности они состязаются с жизнью в поиске сюжета. Жизнь, как правило, выигрывает. Образ хрупкой молодой женщины в темном подматрасном пространстве корабельного рундука поразил всех.
После публикации истории наших героев в одной из центральных британских газет им поступило предложение: 50 тысяч фунтов за право на книгу, и дальше — киносценарий, пьесу и так далее.
Человек, внезапно оказавшийся в центре большого общественного внимания, неизбежно теряет ориентиры: ему кажется, что так теперь будет всегда или, по крайней мере, долго. Алик и Ирина с некоторым возмущением отвергли предложенные тысячи, они не хотели продавать историю своей жизни задешево. «Да я лучше сам такую книгу напишу» — сказал мне тогда Алик.
Мне казалось, что лучше было бы согласиться. Синица в руках лучше журавля в небе. 50 тысяч в 1983 году — немалые деньги, небольшую квартиру можно было купить. Кроме того, издатели бы свою книгу рекламировали, создавая ее героям международную известность.