К 100-летию Би-Би-Си
18 ноября, 2022 11:05 дп
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Продолжение, часть 23 (часть 22 здесь)
Хвостенко
«Чувак, — сказал мне однажды Славинский, закашлявшись «Голуазом», — ты Тамарку Заболотную знаешь? Из Парижа приехал Хвост, Алексей Хвостенко. У нее в доме остановился. Хочешь, приезжай сегодня, вот адрес».
Дом оказался на севере Лондона, в Тоттенхэме, на тихой зеленой улице, где дома не лепились друг к другу, а стояли привольно и гордо, окруженные просторными садами.
Тамара Холболл (Заболотная), бывшая валютная красавица, еще в Ленинграде познакомилась с датским бизнесменом, вышла за него замуж, уехала в Европу, родила сына и теперь готовилась к разводу, проживая в роскошном доме, который супругам предстояло делить.
Алексей Хвостенко, мой одногодок, был поэтом, художником, драматургом, автором более двухсот песен, которые сам пел под гитару. Принадлежал к подпольному движению Хеленуктов, исповедовавших абсурдизм:
«Сим торжественно объявляем, что мы Хеленуктами сделались.
Хеленукты всё умеют: что ни захочут, всё сделают.
Мы можем:
а) стишки сочинять;
б) прозу выдумывать;
в) пиэссы разыгрывать;
г) нарисовать там чего-нибудь;
д) гулять;
е) смеяться;
ч) на веревочке узелок завязать;
ъ) лобзиком выпиливать;
ы) сеять просо;
ь) запоминать;
э) бросать в воду камешки;
ю) говорить не по-русски;
я) гладить Епифана.
Эка!»
Хвост был сибаритом, привыкшим к обожанию. Он красиво курил, красиво пил, вдохновенно пел. Понятно, что Тамара не устояла перед таким шармом.
Он пел нам свои песни: «Вальс-жалоба Солженицыну», «Сучка с сумочкой», «Игра на флейте», «Прославление Олега Соханевича».
Хвостенко писал в своих воспоминаниях:
Олег Соханевич, которого мы встретили в Вене, в 1967 г. утек из СССР при изложенных в нашей песне обстоятельствах. На сочинительство он подвинул нас сам, сетуя, что никто его не прославляет. Полное название: «Прославление американского гражданина Олега Соханевича и его доблестного побега с борта теплохода «Россия», о том, как он попал в плен к туркам и был ими отпущен»:
В море Черном плывет «Россия»
Вдоль советских берегов
Волны катятся большие
От стальных ее бортов
А с советских полей
Дует гиперборей
Поднимая чудовищный Понт
Соханевич встает
В руки лодку берет
И рискует он жизнью своей
Как библейский пророк Иона
Под корабль нырнул Олег
Соханевич таким порядком
Начал доблестный свой побег
Девять дней и ночей
Был он вовсе ничей
А кругом никаких стукачей
На соленой воде
Ограничен в еде
Словно грешник на Страшном Суде
Произошло вот что: Олег Соханевич со своим другом Геннадием Гавриловым в августе 1967 года сели на рейс Ялта-Новороссийск круизного судна «Россия». Ночью в открытом море они прыгнули за борт.
В воде ручным насосом накачали резиновую лодку, которую Соханевич купил в «Спорттоварах» и надувал только однажды у себя в квартире. Беглецы не тренировались перед побегом. Десять дней, шторма, руки стерлись до крови от беспрерывной гребли. Оба заболели, на шестые сутки начались галлюцинации — в лодке вдруг появился третий, который стал вести беседы о вечности.
17 августа вышли на турецкий берег. Их арестовали, четыре месяца держали на военной базе. Потом была пресс-конференция в Стамбуле, затем Рим и Америка. Соханевич появился как-то на Би-би-си — это был веселый крепкий широкоплечий человек с большим рюкзаком на спине. Позже я узнал, что всю жизнь в США он проработал грузчиком на квартирных переездах.
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Продолжение, часть 23 (часть 22 здесь)
Хвостенко
«Чувак, — сказал мне однажды Славинский, закашлявшись «Голуазом», — ты Тамарку Заболотную знаешь? Из Парижа приехал Хвост, Алексей Хвостенко. У нее в доме остановился. Хочешь, приезжай сегодня, вот адрес».
Дом оказался на севере Лондона, в Тоттенхэме, на тихой зеленой улице, где дома не лепились друг к другу, а стояли привольно и гордо, окруженные просторными садами.
Тамара Холболл (Заболотная), бывшая валютная красавица, еще в Ленинграде познакомилась с датским бизнесменом, вышла за него замуж, уехала в Европу, родила сына и теперь готовилась к разводу, проживая в роскошном доме, который супругам предстояло делить.
Алексей Хвостенко, мой одногодок, был поэтом, художником, драматургом, автором более двухсот песен, которые сам пел под гитару. Принадлежал к подпольному движению Хеленуктов, исповедовавших абсурдизм:
«Сим торжественно объявляем, что мы Хеленуктами сделались.
Хеленукты всё умеют: что ни захочут, всё сделают.
Мы можем:
а) стишки сочинять;
б) прозу выдумывать;
в) пиэссы разыгрывать;
г) нарисовать там чего-нибудь;
д) гулять;
е) смеяться;
ч) на веревочке узелок завязать;
ъ) лобзиком выпиливать;
ы) сеять просо;
ь) запоминать;
э) бросать в воду камешки;
ю) говорить не по-русски;
я) гладить Епифана.
Эка!»
Хвост был сибаритом, привыкшим к обожанию. Он красиво курил, красиво пил, вдохновенно пел. Понятно, что Тамара не устояла перед таким шармом.
Он пел нам свои песни: «Вальс-жалоба Солженицыну», «Сучка с сумочкой», «Игра на флейте», «Прославление Олега Соханевича».
Хвостенко писал в своих воспоминаниях:
Олег Соханевич, которого мы встретили в Вене, в 1967 г. утек из СССР при изложенных в нашей песне обстоятельствах. На сочинительство он подвинул нас сам, сетуя, что никто его не прославляет. Полное название: «Прославление американского гражданина Олега Соханевича и его доблестного побега с борта теплохода «Россия», о том, как он попал в плен к туркам и был ими отпущен»:
В море Черном плывет «Россия»
Вдоль советских берегов
Волны катятся большие
От стальных ее бортов
А с советских полей
Дует гиперборей
Поднимая чудовищный Понт
Соханевич встает
В руки лодку берет
И рискует он жизнью своей
Как библейский пророк Иона
Под корабль нырнул Олег
Соханевич таким порядком
Начал доблестный свой побег
Девять дней и ночей
Был он вовсе ничей
А кругом никаких стукачей
На соленой воде
Ограничен в еде
Словно грешник на Страшном Суде
Произошло вот что: Олег Соханевич со своим другом Геннадием Гавриловым в августе 1967 года сели на рейс Ялта-Новороссийск круизного судна «Россия». Ночью в открытом море они прыгнули за борт.
В воде ручным насосом накачали резиновую лодку, которую Соханевич купил в «Спорттоварах» и надувал только однажды у себя в квартире. Беглецы не тренировались перед побегом. Десять дней, шторма, руки стерлись до крови от беспрерывной гребли. Оба заболели, на шестые сутки начались галлюцинации — в лодке вдруг появился третий, который стал вести беседы о вечности.
17 августа вышли на турецкий берег. Их арестовали, четыре месяца держали на военной базе. Потом была пресс-конференция в Стамбуле, затем Рим и Америка. Соханевич появился как-то на Би-би-си — это был веселый крепкий широкоплечий человек с большим рюкзаком на спине. Позже я узнал, что всю жизнь в США он проработал грузчиком на квартирных переездах.