К 100-летию Би-Би-Си
22 октября, 2022 12:57 пп
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Туманный Альбион
Я много лет объясняю всем, что «туманный Альбион» перестал быть туманным после 1956 года, когда правительство издало так называемый «Закон о чистом воздухе». По этому закону перестали топить камины дровами и углем, фабрикам запретили выпускать черный дым. Постепенно воздух очистился от микроскопических углеродных частиц, на которых осаждались водяные пары, создавая туман, — и туманы исчезли.
В начале 20 столетия четверть земной территории была окрашена на карте карте красным — British Empire, крупнейшая империя всех времен и народов, которой управляли из крохотной Великобритании, из Лондона.
Имперский административный аппарат работал четко, колониальные офицеры, получившие блестящее разностороннее образование в частных школах, были людьми настолько уверенными в себе и в своем превосходстве, что не подчиниться им было невозможно.
Я считаю, что английская администрация оставила после себя больше хорошего, чем плохого: железные дороги, парламенты, систему социального контроля, картографию. К тому времени назрела проблема коммуникации метрополии и колоний.
В те годы необычайно популярен стал жанр радио. В английских гостиных почти у всех стоял радиоприемник — большой шкаф, отделанный под орех, карельскую березу или другие ценные породы, а вокруг него садилась вся семья: отец с дымящейся трубкой, мать с вязальными спицами, дети с игрушками.
Би-би-си, имевшая тогда монополию на вещание, каждый день информировала, обучала и развлекала («inform, educate, entertain», как записано в хартии Корпорации), передавая новости, репортажи, пьесы, оперные арии, джаз-оркестры и комедийные шоу по выходным.
Блестящие голоса дикторов, говоривших в основном тенорами, произносили слова c особенной четкостью, такого сейчас уже не встретишь. В Би-би-си это объясняли технической необходимостью — на средних, а особенно на коротких волнах часто бывают помехи и шорохи, сквозь которые звонкие и четкие голоса проходят лучше.
Я думаю, что на самом деле такое «нормативное произношение» было скрытой формой классовой борьбы, которая не затихала с середины XVII века, когда Оливер Кромвель со своими «круглоголовыми» (все из простонародья) бился за власть Парламента с королем Карлом I (Charles I) и его монархистами. Просто, в отличие от других стран, английская классовая борьба пошла не по пути уничтожения, а по пути привлечения враждебного класса в свои ряды.
Как писал A. Берелл в книге 1891 года «Пособие для учителей в частных начальных школах»: «Образованным людям необходимо говорить так, чтобы никому не было понятно, где прошло их детство». Берелл имеет в виду простонародное произношение и региональные акценты, которых в Соединенном Королевстве несколько десятков.
Это очень интересовало и волновало драматурга Бернарда Шоу: тот, даже не будучи марксистом, видел, а точнее слышал за этим разноголосьем скрытую классовую борьбу.
В пьесе «Пигмалион» профессор Хиггинс говорит цветочнице на рынке Ковент-Гарден: «Женщина, издающая такие омерзительные и убогие звуки, не имеет права сидеть где бы то ни было. Она вообще не имеет права жить. Не забывайте, что вы человеческое существо, наделенное душой и божественным даром членораздельной речи. Ваш родной язык — язык Шекспира, Мильтона и Библии. А вы тут сидите и квакаете, как простуженная лягушка».
Пьеса Бернарда Шоу «Пигмалион» и поставленный по ней мюзикл «Моя прекрасная леди» — произведения глубоко лингвистические. Профессор Хиггинс на спор переучивает базарную торговку, округляет ее гласные, затачивает согласные и в конце концов заставляет говорить с идеальным акцентом. На балу светские дамы обсуждают таинственную незнакомку: «Ее английский совершенно безупречен, — говорит одна, — должно быть, иностранка».
Бернард Шоу проявляет здесь свое парадоксальное чувство юмора: действительно, на безупречном английском в Англии говорят немногие. Акцент есть почти у всех, вопрос в том — какой он.
Никогда не забуду, как я сидел со своей английской подругой, актрисой и специалистом по региональным акцентам, в каком-то кафе. У нас за спиной базарила шумная семья. Когда соседи ушли, подруга сказала ледяным голосом: «And those horrible people from Ilford» — «эти ужасные люди из Илфорда».
(продолжение следует)
«Настоящий Джентльмен», вся книга (текст и аудио) здесь
часть 2
В Великобритании есть особая область, аудиокриминалистика.
В конце 1970-х вся полиция графства Йоркшир была поставлена на ноги. Искали массового убийцу по прозвищу «Йоркширский потрошитель», охотившегося на молодых женщин.
В полицию пришло анонимное письмо с кассетой, адресованное начальнику следственной группы Джорджу Олдфилду. Голос с сильным акцентом говорил: «Это Джек. Ну что, не получается у вас меня поймать? Джордж, я вас очень уважаю, но, господи, вы почти не сдвинулись с места за последние четыре года, когда я только начинал»…
Ленту дали послушать аудиокриминалистам. «Акцент йоркширский, — сказали они, — область Версайд, район Сандерленд, а в Сандерленде это, скорее всего, Каслтаун». Но Каслтаун, если на карте, — это круг радиусом в три километра, где там искать? Дело положили на полку.
Через полтора года нашли убийцу, Питера Сатклиффа, в 1981 году его осудили и поместили в тюремную психбольницу Бродмор с двадцатью пожизненными сроками. А что же с самозванцем из Каслтауна?
Технология подоспела только к 2005 году. Полиция, слава Богу, не выкинула конверт, в котором пришла в полицию кассета с записью. Конверт был старомодный, с полосой гуммиарабика, который надо было лизнуть, перед тем как заклеить. Этого микроскопического количества слюны было достаточно для анализа на ДНК.
Результаты сравнили с базой данных, и выскочил из нее наш касатик, Джон Сэмюэл Хамбл, безработный алкоголик из Сандерленда, что, действительно, рядом с Каслтауном. Запись его речи дали в аудио-отдел, и там подтвердили — точно, он.
У полиции чувство юмора, конечно, есть, но за такие шутки она отдает под суд — ведь сколько было потрачено времени и сил когда пошли по ложному следу и полгода гонялись за самозванцем. 20 октября 2005 года Джона Хамбла судили, он получил 8 лет тюрьмы.
Интересно, что после ареста он пытался притворяться, старался говорить на неродном чистом английском, но без долгих упражнений такое не получается. Бернард Шоу знал, о чем писал.
Ветераны Би-би-си рассказывали, что во время Второй мировой войны диктором работал Уилфред Пиклз, уроженец графства Йоркшир, говоривший так, как мама с папой научили. Он резко отличался от всех остальных с их нормативным оксфордско-кембриджским произношением.
Такая классовая уступка, способная замутить стилистическую чистоту бибисейских волн, была сделана неспроста. Из нацистской Германии тогда ежедневно шли пропагандистские радиопередачи, в которых говорилось о величии немецкого оружия, о бесполезности сопротивления и о том, что и в жилах британцев течет немецкая кровь — ведь недаром эти два народа называют «англосаксами».
Дикторы на этих передачах были, как один, с «нормативным произношением», за которым угадывалось аристократическое происхождение. Уилфред Пиклз со своим акцентом от йоркширской сохи выделялся из этого хора, в котором непонятно было, кому дороже свой социальный класс, а кому Отечество.
Пиклз вносил спокойную ясность в слушательские души, уверенность в том, что говорят свои, что этой волне можно верить.
часть 3
Иновещание
Вернемся к истории Корпорации. Огромные территории Британской империи нуждались в связи друг с другом, с Лондоном, Парламентом. У Би-би-си уже давно возникла мысль — расширить свою сферу деятельности и влияния. В радиовещании важно иметь опыт, связи, технический персонал, иметь сеть корреспондентов, а главное — систему передающих станций. Корпорация была к этому готова, но денег на проект не было совсем.
Генеральный директор Би-би-си сэр Джон Рит решил использовать средства, которые Корпорация получала по лицензии от населения. Поскольку речь шла об общественных финансах, Джон Рит вынужден был вести себя осторожно и выделил более чем скромный бюджет в 10 фунтов в неделю. «Мы будем передавать простые программы, — сказал он, — так, чтобы слушатели могли их разобрать на коротких волнах. Однако при столь малом бюджете программы эти вряд ли будут хорошими и интересными».
На британском троне был Георг V, двоюродный брат русского царя Николая II, похожий на него почти как близнец (Георг V приходился дедом королеве Елизавете II). Би-би-си ежегодно, начиная с 1927 года, предлагала королю выступить с рождественской речью по радио. Георг V первое время не соглашался, поскольку считалось, что таинство монархии кроется в отдаленности короля от своих субъектов.
Би-би-си не отступала, и в конце концов короля удалось убедить. В Рождество 1932 года Георг V выступил c речью не только перед своими субъектами в Англии, Шотландии, Ирландии и Уэльсе, но и перед всеми британскими доминионами. В своей речи Король произнес ключевую фразу: «Я обращаюсь ко всем, кто настолько отрезан снегами, пустынями или морями, что только голоса эфира могут достичь их».
Литературная изысканность королевской речи была не случайной — ее написал друг Георга V, выдающийся английский поэт Редьярд Киплинг, автор «Книги джунглей», Нобелевский лауреат. Так появилось радиовещание на подмандатные территории, называлось оно «Имперская служба» — The Empire Service.
Ходом событий были вызваны дальнейшие изменения: в 1938 году для вещания на Палестину и Египет добавили Арабскую службу, ныне старейшую и самую большую на Иновещании, а The Empire Service переименовали в Overseas Service, буквально — «Заморскую службу».
В эфире шла борьба за души и сердца жителей Латинской Америки. Передачи туда уже транслировали из фашистских стран, Германии и Италии, поэтому Би-би-си начала вещание на испанском и португальском языках.
Из Германии доносились агрессивные речи Гитлера. Он страстно выступал за права братского населения, судетских немцев, живших на севере Чехословакии.
Британский премьер-министр Невилл Чемберлен, желая уладить опасный конфликт, планировал встречу с Гитлером на Мюнхенской конференции. За два дня до поездки, в конце сентября 1938 года, Чемберлен зачитал свое обращение к жителям Великобритании по радио Би-би-си. По его поручению Министерство иностранных дел должно было сделать перевод речи на немецкий и французский языки, однако министерские чиновники работали не торопясь, и к назначенному времени переводы не были готовы.
Положение пришлось спасать директорам Би-би-си. В последний момент срочно нашли переводчиков и дикторов. Немецкий перевод сделал карикатурист газеты «Дейли экспресс» Вальтер Гетц, иммигрант из Германии.
Его разыскали на званой вечеринке и велели немедленно отправляться в Бродкастинг-хаус. «Поезжайте как можно быстрее, можете даже на красные светофоры», — сказали ему. Премьер-министр выступил в 8 вечера, листы с его речью приносили в студию для перевода. Честь Би-би-си была спасена.
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Туманный Альбион
Я много лет объясняю всем, что «туманный Альбион» перестал быть туманным после 1956 года, когда правительство издало так называемый «Закон о чистом воздухе». По этому закону перестали топить камины дровами и углем, фабрикам запретили выпускать черный дым. Постепенно воздух очистился от микроскопических углеродных частиц, на которых осаждались водяные пары, создавая туман, — и туманы исчезли.
В начале 20 столетия четверть земной территории была окрашена на карте карте красным — British Empire, крупнейшая империя всех времен и народов, которой управляли из крохотной Великобритании, из Лондона.
Имперский административный аппарат работал четко, колониальные офицеры, получившие блестящее разностороннее образование в частных школах, были людьми настолько уверенными в себе и в своем превосходстве, что не подчиниться им было невозможно.
Я считаю, что английская администрация оставила после себя больше хорошего, чем плохого: железные дороги, парламенты, систему социального контроля, картографию. К тому времени назрела проблема коммуникации метрополии и колоний.
В те годы необычайно популярен стал жанр радио. В английских гостиных почти у всех стоял радиоприемник — большой шкаф, отделанный под орех, карельскую березу или другие ценные породы, а вокруг него садилась вся семья: отец с дымящейся трубкой, мать с вязальными спицами, дети с игрушками.
Би-би-си, имевшая тогда монополию на вещание, каждый день информировала, обучала и развлекала («inform, educate, entertain», как записано в хартии Корпорации), передавая новости, репортажи, пьесы, оперные арии, джаз-оркестры и комедийные шоу по выходным.
Блестящие голоса дикторов, говоривших в основном тенорами, произносили слова c особенной четкостью, такого сейчас уже не встретишь. В Би-би-си это объясняли технической необходимостью — на средних, а особенно на коротких волнах часто бывают помехи и шорохи, сквозь которые звонкие и четкие голоса проходят лучше.
Я думаю, что на самом деле такое «нормативное произношение» было скрытой формой классовой борьбы, которая не затихала с середины XVII века, когда Оливер Кромвель со своими «круглоголовыми» (все из простонародья) бился за власть Парламента с королем Карлом I (Charles I) и его монархистами. Просто, в отличие от других стран, английская классовая борьба пошла не по пути уничтожения, а по пути привлечения враждебного класса в свои ряды.
Как писал A. Берелл в книге 1891 года «Пособие для учителей в частных начальных школах»: «Образованным людям необходимо говорить так, чтобы никому не было понятно, где прошло их детство». Берелл имеет в виду простонародное произношение и региональные акценты, которых в Соединенном Королевстве несколько десятков.
Это очень интересовало и волновало драматурга Бернарда Шоу: тот, даже не будучи марксистом, видел, а точнее слышал за этим разноголосьем скрытую классовую борьбу.
В пьесе «Пигмалион» профессор Хиггинс говорит цветочнице на рынке Ковент-Гарден: «Женщина, издающая такие омерзительные и убогие звуки, не имеет права сидеть где бы то ни было. Она вообще не имеет права жить. Не забывайте, что вы человеческое существо, наделенное душой и божественным даром членораздельной речи. Ваш родной язык — язык Шекспира, Мильтона и Библии. А вы тут сидите и квакаете, как простуженная лягушка».
Пьеса Бернарда Шоу «Пигмалион» и поставленный по ней мюзикл «Моя прекрасная леди» — произведения глубоко лингвистические. Профессор Хиггинс на спор переучивает базарную торговку, округляет ее гласные, затачивает согласные и в конце концов заставляет говорить с идеальным акцентом. На балу светские дамы обсуждают таинственную незнакомку: «Ее английский совершенно безупречен, — говорит одна, — должно быть, иностранка».
Бернард Шоу проявляет здесь свое парадоксальное чувство юмора: действительно, на безупречном английском в Англии говорят немногие. Акцент есть почти у всех, вопрос в том — какой он.
Никогда не забуду, как я сидел со своей английской подругой, актрисой и специалистом по региональным акцентам, в каком-то кафе. У нас за спиной базарила шумная семья. Когда соседи ушли, подруга сказала ледяным голосом: «And those horrible people from Ilford» — «эти ужасные люди из Илфорда».
(продолжение следует)
«Настоящий Джентльмен», вся книга (текст и аудио) здесь