«И жил себе на проценты от крови…»
4 сентября, 2020 12:00 пп
Валерий Зеленогорский
Игорь Бродский поделился
Валерий Зеленогорский:
Из жизни Лиходеича (продолжение).
Он никогда не избивал приговоренных, не ставил их на колени, он делал свою работу чисто и профессионально, не подвергая их жизнь лишним мучениям, бил точно и прицельно.
Были и у него маленькие издержки, он всегда после ликвидации хотел пИсать, это когда он стрелял одиночными, а если работал пулеметом, то сразу, не успевая отбежать от ямы, дико хотел срать, вот такая у него была странная реакция на врагов народа, но он с этим научился справляться, у ямы ставили палатку и там, в присутствии старшего сержанта Сытниковой, он справлял свою нужду и она по-матерински, ласково, подавала ему кувшин с теплой водой и рушник.
Так он прошел весь ратный путь от Москвы до Берлина, пострелял еще немного в Литве и Закарпатье и вернулся домой с Победой, потом они еще славно постреляли до 1956 года, и все закончилось, оказалось, что не все враги были врагами, были и невинные, но лес рубят, щепки летят. Одной щепкой оказался сам Лиходеич, его разжаловали, отобрали награды, потом вернули, но тихо, в Москве он жить не мог, так и оказался в Серебрянке с верной своей боевой подругой Сытниковой, которая умерла двадцать лет назад, оставив Лиходеича доживать свой век в условиях распада СССР и дикого рынка.
Он вписался в рынок, опыт не пропьешь, стал валить людей по заказу, никто из казненных им коррупционеров не мог представить, что седой старичок с планками, в обтрепанном плащике, может завалить крупного карася с охраной из быков, падающих при выстреле далеко от охраняемого лица.
В нулевые он валить людей завязал, поправил домик, сложил гонорары в швейцарских франках в дружественный банчок ветеранов НКВД-КГБ-ФСБ и жил себе на проценты от крови убиенных…
Валерий Зеленогорский
Игорь Бродский поделился
Валерий Зеленогорский:
Из жизни Лиходеича (продолжение).
Он никогда не избивал приговоренных, не ставил их на колени, он делал свою работу чисто и профессионально, не подвергая их жизнь лишним мучениям, бил точно и прицельно.
Были и у него маленькие издержки, он всегда после ликвидации хотел пИсать, это когда он стрелял одиночными, а если работал пулеметом, то сразу, не успевая отбежать от ямы, дико хотел срать, вот такая у него была странная реакция на врагов народа, но он с этим научился справляться, у ямы ставили палатку и там, в присутствии старшего сержанта Сытниковой, он справлял свою нужду и она по-матерински, ласково, подавала ему кувшин с теплой водой и рушник.
Так он прошел весь ратный путь от Москвы до Берлина, пострелял еще немного в Литве и Закарпатье и вернулся домой с Победой, потом они еще славно постреляли до 1956 года, и все закончилось, оказалось, что не все враги были врагами, были и невинные, но лес рубят, щепки летят. Одной щепкой оказался сам Лиходеич, его разжаловали, отобрали награды, потом вернули, но тихо, в Москве он жить не мог, так и оказался в Серебрянке с верной своей боевой подругой Сытниковой, которая умерла двадцать лет назад, оставив Лиходеича доживать свой век в условиях распада СССР и дикого рынка.
Он вписался в рынок, опыт не пропьешь, стал валить людей по заказу, никто из казненных им коррупционеров не мог представить, что седой старичок с планками, в обтрепанном плащике, может завалить крупного карася с охраной из быков, падающих при выстреле далеко от охраняемого лица.
В нулевые он валить людей завязал, поправил домик, сложил гонорары в швейцарских франках в дружественный банчок ветеранов НКВД-КГБ-ФСБ и жил себе на проценты от крови убиенных…