«И ждут трамвая…»
27 июля, 2018 6:32 дп
Александр Феденко
Прошёлся по Москве, чтобы незаметно впитаться обратно в Родину.
Два отборных овцелопа проверяют регистрацию у группы таджиков, оказавшихся индусами. Овцелопы с обидой смотрят внутрь индусских документов и сопят.
На другой стороне улицы два мужика бегут к трамваю, сталкиваются и, ничего не говоря, сразу начинают крепко мутузить друг друга.
Индусы с надеждой смотрят на них, но овцелопов не проведёшь, в их глазах несуетливость и опыт. В глазах дерущихся — быстро нарастающая опухлость и московская регистрация в третьем поколении.
Овцелопы, подметив её, сразу теряют интерес и опять поворачиваются к индусам.
Трамвай уезжает.
Прохожий приезжий, очевидно без прописки, разнимает парочку. Те утираются и ждут трамвая.
Я ныряю в метро, где окончательно превращаюсь в Родину, набитую в вагон, стиснутую со всех сторон самою собой до полной духоты и абсолютной неподвижности.
Александр Феденко
Прошёлся по Москве, чтобы незаметно впитаться обратно в Родину.
Два отборных овцелопа проверяют регистрацию у группы таджиков, оказавшихся индусами. Овцелопы с обидой смотрят внутрь индусских документов и сопят.
На другой стороне улицы два мужика бегут к трамваю, сталкиваются и, ничего не говоря, сразу начинают крепко мутузить друг друга.
Индусы с надеждой смотрят на них, но овцелопов не проведёшь, в их глазах несуетливость и опыт. В глазах дерущихся — быстро нарастающая опухлость и московская регистрация в третьем поколении.
Овцелопы, подметив её, сразу теряют интерес и опять поворачиваются к индусам.
Трамвай уезжает.
Прохожий приезжий, очевидно без прописки, разнимает парочку. Те утираются и ждут трамвая.
Я ныряю в метро, где окончательно превращаюсь в Родину, набитую в вагон, стиснутую со всех сторон самою собой до полной духоты и абсолютной неподвижности.