«И весь вопрос в том, кто тут дает деньги…»
12 марта, 2023 11:02 дп
Мэйдэй
Семен Файбисович:
Мои запоздалые пять копеек в жаркие дискуссии по поводу Венидиктова.
Пока шли эти дискуссии, я практически ничего не видел после глазной операции, поэтому не мог ничего читать в фб и даже суть шума уловил не сразу. Просто вспомнил один эпизод 96 года, и теперь, когда вижу чуток лучше, решил поделиться им. Тогда я выступал публицистом-эссеистом и написал для «Итогов» текст «Мэр и мэтр». В те поры все шумели по поводу памятника Петру, комплекса на Поклонной горе, что только открылся, и других свершениях Церетели под покровительством Лужкова. Возмущались все, но никто не выступал публично и по существу. Главный редактор «Итогов» чуток сомневался – висело ощущение, что за такие тексты и убить могут, вот все и молчали — но все же взялся опубликовать, а когда текст был опубликован и стало ясно, что за это пока не убивают, все бросились писать-возмущаться наперебой, затевать петиции о сносе памятника и т.п., а незабвенная Таня Невская – мир ее праху – позвала автора вызвавшего бурную реакцию текста в прямой эфир Эха обстоятельно обсудить волнующую всех тему.
Мы долго оттягивались в эфире ко взаимному удовольствию, а как только вышли, в комнату вбежал Венедиктов, скороговоркой сообщил, что эфир был отличный, а потом безо всякого перехода начал обстоятельно объяснять присутствующим, что текст заказной; что просто за Гусинским стоят одни банки, а за Березовским – другие, и весь вопрос в том, кто тут дает деньги – в таком роде высказался.
Я несколько прихренел, деликатно выражаясь, от его откровения, но все же собрался и спросил в ответ: «Алексей, вы хотите от меня адресочки и телефончики?» Он обернулся ко мне, посмотрел в глаза и выбежал из комнаты. Шел, напоминаю, 96 год, вовсю цвела «свободная» пресса, каковую свободу я тогда назвал корпоративной. Вскоре я практически перестал писать для печатных СМИ, поскольку запрос на свободное аргументированное мнение, не ангажированное ничем, кроме внутренней потребности называть все своими именами, сошел на «нет».
Мэйдэй
Семен Файбисович:
Мои запоздалые пять копеек в жаркие дискуссии по поводу Венидиктова.
Пока шли эти дискуссии, я практически ничего не видел после глазной операции, поэтому не мог ничего читать в фб и даже суть шума уловил не сразу. Просто вспомнил один эпизод 96 года, и теперь, когда вижу чуток лучше, решил поделиться им. Тогда я выступал публицистом-эссеистом и написал для «Итогов» текст «Мэр и мэтр». В те поры все шумели по поводу памятника Петру, комплекса на Поклонной горе, что только открылся, и других свершениях Церетели под покровительством Лужкова. Возмущались все, но никто не выступал публично и по существу. Главный редактор «Итогов» чуток сомневался – висело ощущение, что за такие тексты и убить могут, вот все и молчали — но все же взялся опубликовать, а когда текст был опубликован и стало ясно, что за это пока не убивают, все бросились писать-возмущаться наперебой, затевать петиции о сносе памятника и т.п., а незабвенная Таня Невская – мир ее праху – позвала автора вызвавшего бурную реакцию текста в прямой эфир Эха обстоятельно обсудить волнующую всех тему.
Мы долго оттягивались в эфире ко взаимному удовольствию, а как только вышли, в комнату вбежал Венедиктов, скороговоркой сообщил, что эфир был отличный, а потом безо всякого перехода начал обстоятельно объяснять присутствующим, что текст заказной; что просто за Гусинским стоят одни банки, а за Березовским – другие, и весь вопрос в том, кто тут дает деньги – в таком роде высказался.
Я несколько прихренел, деликатно выражаясь, от его откровения, но все же собрался и спросил в ответ: «Алексей, вы хотите от меня адресочки и телефончики?» Он обернулся ко мне, посмотрел в глаза и выбежал из комнаты. Шел, напоминаю, 96 год, вовсю цвела «свободная» пресса, каковую свободу я тогда назвал корпоративной. Вскоре я практически перестал писать для печатных СМИ, поскольку запрос на свободное аргументированное мнение, не ангажированное ничем, кроме внутренней потребности называть все своими именами, сошел на «нет».