Честно говоря, эти сюжеты полуторанедельной давности я пропустил. Не придал значения. Посчитал за отвлекающий шум. Какое мне, действительно, дело до развлечений на яхте олигарха («красного директора», по-старому) и вице-премьера с проститутками? Будто бы у меня есть какие-то иллюзии относительно их моральных качеств и происхождения благосостояний, что нередко взаимосвязано.

То же и по поводу потерь, которые понесло некое российское частное военное предприятие в Сирии. Понимаете, люди ехали туда убивать за деньги — такую они выбрали себе работу, — и в принципе не должны были бы так уж сильно удивляться, что их самих там убили в отместку.

Однако, сюжеты эти почему-то не умерли на второй день, а продолжали муссироваться в пространстве общественного дискурса, причем в них привносятся всё новые и новые вопросы.

Например, а что ж такого плохого сделали вице-премьер и олигарх в свободное от работы время? Ну и что что с проститутками? Мы разве ж такие уж ханжи, что осуждаем любовь за деньги, которых у кого-то много и некуда девать?

Разве ж их частная жизнь не защищена законом, как и частная жизнь всякого другого гражданина России? Суды, Роскомнадзор и прочие ведомства, надо сказать, в обсуждаемом случае решительно встали на сторону частной жизни, а разоблачителей, наоборот, укорили. Что в каком-то смысле не может не радовать, потому что в последнее время компетентные органы буквально лезли в каждую щель частной жизни с подглядыванием и прослушиванием.

Сюжет же с наёмниками стал развиваться в ту сторону, что наибольшую горечь поражения почему-то стали выражать либералы в оппозиции, а официальные власти, которую эту войну, собственно, затеяли, сохранили просто-таки олимпийское спокойствие. Не удивительно, что сирийский сюжет в воображении демократической общественности сразу же перекликнулся с подлодкой «Курск». «Куда делись бойцы ЧВК Вагнер?» — «Они утонули».

Патриарх социал-демократии Григорий Явлинский строго спросил про это у Путина, пусть, мол, даст честный ответ и не юлит. (Путин испугался и заболел.) Даже такой матерый военный обозреватель, как Александр Гольц в «ЕЖе», и тот посочувствовал наёмникам, назвав их тепло «русские пацаны». Подставили, мол…

Вместе с тем мы должны понимать, что у официальных военнослужащих нет выбора, за кого им сражаться и умирать. У них есть Устав и приказ. Прикажут — и войдём в Чехословакию (Осетию, Прибалтику,etc). Прикажут — и разбомбим террористов-сепаратистов вместе с жёнами и детьми. А вот у «русских пацанов» — вагнеровцев такой выбор есть, по крайней мере теоретически.

В вагнеровцы же можно не идти, и защищать ли коррумпированного диктатора в чужой стране — это твой свободный выбор. (Есть ли у кого-то сомнения, что сирийский диктатор коррумпированный?) И даже то, что государство подло прячется за частную военную компанию… Посудите, если мы начнем изготавливать майки с неполиткорректным рисунком, скажем, радуги, к нам сразу же придут и производство закроют. Может, даже дадут по роже. А тут целая частная военная компания с правом вооружаться всеми видами оружие и вести боевые действия за рубежом — и никто не приходит, это как?

Так вот, то, что государство подло прячется за неё, в этом тоже немалая вина «русских пацанов», которые это позволяют. И пусть нам не говорят, что эти «русские пацаны» больше ничего не умеют, а семьи надо кормить. Можно как-то прожить и без убийств. Возможно, чуть менее сытно кушать, но прожить.

Наиболее адекватно (хотя и жестоко) по этому поводу высказался Е. Левкович:

«Вопрос к той части аудитории, которая следит за развитием событий вокруг уничтожения российских военных на территории Сирии, возмущается поведением российской власти, никак на это не реагирующей и скрывающей сам факт массовой гибели. Что вам лично от этого признания/непризнания? … Лично я, пожалуй, впервые в жизни могу даже поблагодарить Владимира Владимировича. За массовую утилизацию своих сограждан, страшнейших на свете людей, которым всё равно где воевать, кого убивать — лишь бы платили».

Напротив, в патриотическом лагере долго и ошеломлённо выжидали, обдумывали и наконец разродились предложением: нелегальные операции приравнять к легальным. Частников взять на службу. А погибших наградить званиями героев. Потерю кормильцев компенсировать пенсиями. Понятно, что у этого предложения есть тот недостаток, что после становится непонятно, а как же вести тогда нелегальные операции: отжимать втихаря нефтяные месторождения, совершать перевороты, крутить хвосты американцам? Нужно будет тогда придумывать следующие ЧВК. И так до бесконечности! Вряд ли власть согласится с такими претензиями.

И нечего возмущаться, такое отношение власти и лихих людей вполне традиционно, не сегодня установилось.

XVIIвек. «Азов взяли отчаянным штурмом, подорвав одну из стен пороховой миной. Перерезали всех турок до последнего человека, христианских пленников (их было две тысячи) освободили, город разграбили. Стали думать, что делать дальше. Написали царю: Азов-де захватили, турецкого посланника убили, басурман всех порубили, просим принять город под государеву руку. В Кремле такому подарку не обрадовались и поспешили сообщить султану, что Москва тут ни при чем, что донские казаки воры и ослушники, а приструнить их нельзя, ибо они сами по себе»(Б. Акунин, «Между Европой и Азией»).

Вернёмся же снова к более гламурной теме про олигарха и вице-премьера, несколько оттесненной серьезными событиями в Сирии. Никому почему-то не кажется ненормальным, что на одном конце земного шара пот, кровь и слезы, а также кишки, а на другом — дайкири, трах, тоже пот, но другого характера. Ибо Россия — страна контрастов.

Впрочем, мы так и не поняли, кого подставляли в этой сцене, раскрытой на всеобщее обозрение. Олигарха или вице-премьера? И в чём подстава? То ли что пьют. То ли что пьют вместе и с девочками, когда должны общаться исключительно по протоколу и при свидетелях. То ли что неприлично богаты (оба). То ли что замышляют какую-то международную комбинацию (об этом невнятный намёк). Непонятно!

Но на самом деле, важнее другое — что института репутации в России нет. Этики как консенсуса по поводу того, что можно или нельзя публичным людям, — тоже. Да и публичные ли они? Можно ли сказать о вице-премьере России, что он публичное лицо? Разве он пишет статьи, произносит речи, обсуждает с кем-нибудь экономические реформы, высказался по поводу расстрела «русских пацанов»? Нет, ни в чем таком вице-премьер не замечен, в отличие от траха с проститутками. То же и про директора-олигарха, на которого работают тысячи людей.

Вступая в должность, публичное лицо — новый президент ЮАР нашел следующие слова: я буду много и усердно работать, чтобы не разочаровать народ Южной Африки, обещаю быть порядочным, улучшить условия жизни людей, восстановить экономику страны, покончить с коррупцией, наконец, быть верным, честным и достойным слугой народа.

Быть порядочным! Что за слова? Но это же Африка, ей еще надо дорасти до подлинной цивилизованности.

Фото: Юрий Смитюк/ТАСС