«и тут будет не 86%, поддерживающих монарха-диктатора, а все 300…»

27 мая, 2016 10:53 дп

Сергей Митрофанов

ПО ЛЕСТНИЦЕ, ВЕДУЩЕЙ ВНИЗ

ТАСС

Русский либерализм (хотя и говорят, что такового в природе не существует) назначили третьим лишним в споре левого и правого коммунизма, когда стороны продолжают выискивать у противника «либеральные» черты исключительно в качестве обвинений в национальном предательстве. При том, что в этом непрекращающемся обвинительном дискурсе по-прежнему актуален следующий вопрос. Были ли более либеральны (преступны) коммунисты-интернационалисты, читающие немца Маркса, или империалист Сталин, который физически уничтожил всех кровавых большевиков-ленинцев и фактически создал такой тупиковый режим бюрократического владения и распоряжения всем в стране, из которого оказалось возможной лишь модернизации в виде легализации коммунистической олигархии с превращением последней в крупных капиталистов?

Эта мысль владела Львом Троцким. Он считал, что Сталин инициировал буржуазное перерождение большевизма. Наоборот, когда Советская армия вступила в Польшу и оккупанты национализировали «в пользу народа» польские частные предприятия — он как бы дал Сталину шанс на полевение, испытал прилив энтузиазма. Однако Сталин шансом не воспользовался, протянутую руку не пожал, наоборот подослал к знаменитому и всемирному «леваку» убийцу с ледорубом. Впрочем, и современные социалисты, желающие начать строительство социализма сначала, то есть на этот раз как бы правильно (Удальцов, Лимонов, наверное, Бузгалин, различные научные семинары «левых»), очевидно, по-прежнему разделяют заблуждение Троцкого. Они мечтают разъединить социалистическую идею и ее практическое воплощение в чудовищных репрессиях тридцатых годов и концлагерях, не понимая, что первая ступень обязательно выводит на орбиту вторую. Социализм, который они продолжают мысленно проектировать после Ленина и Троцкого, обязательно должен был привести к всевластию бюрократии, а та, в свою очередь, по древней русской традиции посадить себе на шею тирана. Тот же Троцкий в своей программной работе «Преданная революция» наивно писал: да, мол, мы же тоже были жестоки, но мы-то были жестоки исключительно к врагам народа, а к народу мы были добры… Не то что этот изверг Сталин, который жесток, собственно, к самому народу. Но кто такой «народ»? Где он кончается и где начинается?

С другой стороны, современные сталинисты, чувствующие историческую преемственность путинизма со сталинизмом, не прочь подчеркнуть: если Сталин и был жесток, то уничтожал он исключительно коммунистических упырей, вроде Тухачевского, Ежова, Ягоды, и тех самых левых коммунистов, практически красных кхмеров, вроде Каменева, Зиновьева и Троцкого, которые ввергли Россию в кровавый эксперимент. Если Сталин после себя оставил ГУЛАГ, так ведь и прирастил Империю, нацелил на решение народнохозяйственных задач. А еще он восстановил многие старые порядки — привел в Кремль на банкет казаков в старорежимном обличье с золотыми и серебряными аксельбантами, одел постовых в форму, очень похожую на жандармскую, и в общем-то ограниченно разрешил личную собственность. Есть даже такая легенда, что он подготавливал монархическую реставрацию. В отличие, скажем, от Хрущева, который в этом плане снова закручивал гайки, подсаливая систему ленинским социализмом. Ну, а кроме всего прочено, все это Сталин проделывал ради будущего величия и победы в Мировой войне (линия рассуждений Д. Хмельницкого). То есть шел на оправданные жертвы.

Получается в итоге, что левые коммунисты и социалисты — сторонники «русских либералов» в том, что касается оценки и неприятия сталинского периода. Вместе они осуждают репрессии. Но противники в части строительство того общественного здания, в котором в результате бюрократического обобществления собственности обязательно появится почетное место для будущего диктатора.

Наоборот, правые путинисты — сторонники «либералов» в том, что не дают социалистам реализовать свою социалистическую идею в полной мере, ставят заслон левому или радикально националистическому повороту. Так Удальцов, Развозжаев неслучайно идут в тюрьму. Как и другие рядовые нацболы, анархисты, радикалы-националисты, они тоже массово заполняют собой тюремные камеры. Говорят даже, что власть расправляется с левыми решительнее, чем с «прозападными либералами», что якобы свидетельствует об исторической правоте первых и оторванности вторых. Но она по-прежнему непримиримый противник «либералов», когда речь заходит о демократии, правах человека, выборах, европейском выборе и т.п. «Либералы» же для обоих — это такой неразумный ребенок, которого все они ставят в угол, поучают и назначают ответственным за грехи противоположной стороны.

Впрочем, это статья не о «русских либералах», трагедия которых в том, что, во-первых, они русские, а во-вторых, плоть от плоти тоталитарной среды. А, скорее, о нынешнем периоде и его социуме¸ который, очевидно, черпает все свои идеи из сталинизма, даже не произнося одиозного имени.

Как и при Сталине, у нас сейчас доминируют имперские цели, а широкими народными слоями приветствуется приращивание России, во всяком случае, землями бывшего СССР. Крым — показателен, но ведь реально облизываемся и на Донбасс. Его бы точно давно бы съели, если бы на практике он не оказался таким разрушенным и невкусным. По поводу гипотетического возврата Курил президент срывает аплодисменты высказыванием, что нет, не вернем, а еще, возможно, и прикупим японской землицы — к тем бескрайним неотапливаемым, неухоженным и по сути ненужным российским просторам, которые имеются в наличии. На днях появились опасения, что Россия рулит волнениями в Казахстане. Опасения Прибалтики тоже вполне обоснованы. Растет эмиграция русских в Прибалтику, но что если завтра и они заразятся имперским вирусом?

Как и при Сталине, повсюду признаки реставрации. Казаки — снова на службе у тайной полиции, нападают на оппозиционеров. На корпоративных шабашах они под микрофон клянутся в верности царю Путину. Государственный прокурор Поклонская выходит на майскую демонстрацию с иконой царя Николая II, рассказывая сказки о святости императора. Большой стиль все чаще прорывается в государственнические мероприятия. Сервильный журналист Максим Соколов пишет, что, объяви партия власти завтра монархию, вряд ли «либералы» что-то смогут этому противопоставить. «Если народ придет к мысли о необходимости монархического правления и если Земский собор изберет царя — оба события не являются абсолютно невероятными», — говорит он. А глава одного их институтов РАН А. Агеев на полном серьезе предлагаетпредоставить избирательное право 27 млн погибших в ВОВ, а теперь, якобы, объединенных в «Бессмертный полк» под управлением «Единой России». Понятно, что это он так обращает на себя внимание и посылает сигнал, что его институт к разработке нужных стратегий готов. Но ведь и правда, в этом случае «мертвые души» в этом случае проголосуют как надо — и за Земский собор, и за черта лысого, и тут будет не 86%, поддерживающих монарха-диктатора, а все 300. Это вполне творческое, хотя и несколько прямолинейное развитие сталинской идеи блока партийных и беспартийных и несменяемости Генерального управляющего. Но сталинизм — не догма и не обязательно связан с именем, это состояние общественной души. Нет сомнения, что опыт Таджикистана, конституционно закрепившего право «Основателя мира и национального единства» безгранично оставаться на троне и передавать это право по наследству, тоже будет тщательно изучен в соответствующих инстанциях российской администрации и признан передовым.

Это лестница, идущая только вниз, и новый семнадцатый год Россия собирается встретить со слабым либеральным сектором (отчасти из-за деградации и конформизма образованного класса) и мощными авторитарными тенденциями справа и слева.

Фото: Россия. Москва. 1 мая 2016. Участники шествия КПРФ в День международной солидарности трудящихся. Михаил Джапаридзе/ТАСС

Средняя оценка 0 / 5. Количество голосов: 0