«И тогда все чистосердечно раскаются…»
13 сентября, 2022 8:11 дп
Мэйдэй
Алексей Федяров:
Разбираться, конечно, с лидерами общественных мнений будут. Они, конечно, виноваты больше всех.
Но есть проблема — нет оппозиции. Выгнали и пересажали раньше времени, а время пришло.
Сейчас бы Навального арестовать, а он уже. Или Яшина. Или Ройзмана. Но никак невозможно, у них алиби.
Остаётся арестовывать своих.
Тут, безусловно, подход нужен серьёзный.
Д.А.Медведева нельзя, у него особый статус. Он экс-гарант, а это даже лучше, чем просто гарант, — делать ничего не надо, тебе всё можно и ничего за это не будет, вообще ответственности никакой, ибо ничего и не делал, потому что не надо.
Стрелкова тоже нельзя, у него освобождение, ему скоро в Гаагу. Счастливый, визу дадут.
Соловьева нельзя, его Алла Борисовна попросила ей оставить и Соловья нельзя, он с бабочкой.
Соберут Совбез, пригласят лидеров мнений, будут обсуждать.
Красовский совершит каминг-аут, расскажет, что на самом деле он гей только по работе, просто так случилось: потому как самый красивый в отделе, внедряться в западные ценности пришлось ему.
Всплакнёт, расскажет, как было тяжело поначалу, но случился Тимур из Махачкалы и стало легче. Служба стала интересной, хоть и случается утомление.
И раскается.
И Прилепин раскается.
Выступит Краснов, пояснит, что с раскаявшихся спросу нет. И тоже раскается.
И тогда все чистосердечно раскаются.
Красовский попросит отпуск и путёвку в секретную гей-здравницу СВР для восстановления. Ему, конечно, разрешат и выдадут.
Певцов тоже попросится в эту секретную здравницу, мотивируя, что всё давно всем доказал и право имеет.
— Но кто-то же допрыгался, давайте определяться! — сурово скажет Валентина Ивановна.
И все посмотрят на Газманова.
Мэйдэй
Алексей Федяров:
Разбираться, конечно, с лидерами общественных мнений будут. Они, конечно, виноваты больше всех.
Но есть проблема — нет оппозиции. Выгнали и пересажали раньше времени, а время пришло.
Сейчас бы Навального арестовать, а он уже. Или Яшина. Или Ройзмана. Но никак невозможно, у них алиби.
Остаётся арестовывать своих.
Тут, безусловно, подход нужен серьёзный.
Д.А.Медведева нельзя, у него особый статус. Он экс-гарант, а это даже лучше, чем просто гарант, — делать ничего не надо, тебе всё можно и ничего за это не будет, вообще ответственности никакой, ибо ничего и не делал, потому что не надо.
Стрелкова тоже нельзя, у него освобождение, ему скоро в Гаагу. Счастливый, визу дадут.
Соловьева нельзя, его Алла Борисовна попросила ей оставить и Соловья нельзя, он с бабочкой.
Соберут Совбез, пригласят лидеров мнений, будут обсуждать.
Красовский совершит каминг-аут, расскажет, что на самом деле он гей только по работе, просто так случилось: потому как самый красивый в отделе, внедряться в западные ценности пришлось ему.
Всплакнёт, расскажет, как было тяжело поначалу, но случился Тимур из Махачкалы и стало легче. Служба стала интересной, хоть и случается утомление.
И раскается.
И Прилепин раскается.
Выступит Краснов, пояснит, что с раскаявшихся спросу нет. И тоже раскается.
И тогда все чистосердечно раскаются.
Красовский попросит отпуск и путёвку в секретную гей-здравницу СВР для восстановления. Ему, конечно, разрешат и выдадут.
Певцов тоже попросится в эту секретную здравницу, мотивируя, что всё давно всем доказал и право имеет.
— Но кто-то же допрыгался, давайте определяться! — сурово скажет Валентина Ивановна.
И все посмотрят на Газманова.