«И передвигался он в ящике на 4-х подшипниках, отталкиваясь деревяшками на руках…»
9 мая, 2021 11:17 дп
Мэйдэй
Малик Маннанов:
9 мая!
В 1945 году , 9 мая мне до выхода на свет оставалось полтора месяца. После войны наша семья жила в Уфе, завод на котором работал до войны отец, эвакуировали из Раменского, но в Москву не вернули . Много воспоминаний детства так или иначе связаны с войной. Мне было 7 лет , когда отец получил 2 комнаты в квартире нового дома. После барака это были хоромы, но в бараке веселее жить было . Я уже писал у кого-то в комментах об инвалиде-самоваре. В нашем большом доме была дворницкая и жила там тетя Таня с сыном-инвалидом Войны. У него не было обеих ног до выше колен и передвигался он в ящике на 4-х подшипниках, отталкиваясь деревяшками на руках. Не помню как его звали, но помню его морские (он был моряк и всегда в тельняшке) рассказы. И про мину, на которой он спасся, держась за какую-то скобу и уклоняясь от рагулек, и разбомбленный корабль, и как он плыл 17 км до берега, держа под мышкой весло шлюпки . Он был всегда под «градусом», если не пьян. Но мы его любили в любом виде и носились наперегонки на самокатах, гремя подшипниками. Потом он куда-то пропал навсегда и мы его забыли — наступали новые времена.
В начале 70х я после института работал в пуско-наладке Мингазпрома СССР и пускал газоперерабатывающий завод в Каракумах в Мубареке. Там меня судьба столкнула с одним интереснейшей судьбы человеком. Я не пытался отделить вымысел от правды, я просто очень уважал его . Его звали Петр. В 1942 году он был в Белорусском партизанском отряде вроде связного. Было ему 15 лет. Однажды при облаве он попал к немцам и кто-то выдал его. Он не любил рассказывать про пытки и только сказал, что в конце его распяли на воротах, прибив гвоздями ноги и руки. Почти мертвого его ночью освободили партизаны и отправили на Большую землю. Его история получила огласку уже после Войны и дошла до Ватикана. Я уже не помню подробности и не пытался найти в его рассказах вымысел, но пробитые руки и щиколотки явно гвоздями, говорили о многом. Ватикан его приравнял к лику святых. Не помню отношения православной церкви, но он много ездил по Стране с рассказом о своей судьбе, заседал в различных президиумах, бывал за границей и в итоге быстро спивался Почему он оказался в Мубареке, мне неизвестно, но я думаю — его таким образом изолировали от журналистов .
Я и в Советское время не любил смотреть парады, а сегодня и подавно. Я вспоминаю фронтовиков, с которыми меня столкнула судьба (их было немало), и уже помянул их наркомовской нормой, которую они очень уважали и этих норм за Победу было выпито столько, что нынешним полководцам и не поднять .
« Скажи-ка дядя ведь недаром…»
С праздником Победы вас, друзья!
Мэйдэй
Малик Маннанов:
9 мая!
В 1945 году , 9 мая мне до выхода на свет оставалось полтора месяца. После войны наша семья жила в Уфе, завод на котором работал до войны отец, эвакуировали из Раменского, но в Москву не вернули . Много воспоминаний детства так или иначе связаны с войной. Мне было 7 лет , когда отец получил 2 комнаты в квартире нового дома. После барака это были хоромы, но в бараке веселее жить было . Я уже писал у кого-то в комментах об инвалиде-самоваре. В нашем большом доме была дворницкая и жила там тетя Таня с сыном-инвалидом Войны. У него не было обеих ног до выше колен и передвигался он в ящике на 4-х подшипниках, отталкиваясь деревяшками на руках. Не помню как его звали, но помню его морские (он был моряк и всегда в тельняшке) рассказы. И про мину, на которой он спасся, держась за какую-то скобу и уклоняясь от рагулек, и разбомбленный корабль, и как он плыл 17 км до берега, держа под мышкой весло шлюпки . Он был всегда под «градусом», если не пьян. Но мы его любили в любом виде и носились наперегонки на самокатах, гремя подшипниками. Потом он куда-то пропал навсегда и мы его забыли — наступали новые времена.
В начале 70х я после института работал в пуско-наладке Мингазпрома СССР и пускал газоперерабатывающий завод в Каракумах в Мубареке. Там меня судьба столкнула с одним интереснейшей судьбы человеком. Я не пытался отделить вымысел от правды, я просто очень уважал его . Его звали Петр. В 1942 году он был в Белорусском партизанском отряде вроде связного. Было ему 15 лет. Однажды при облаве он попал к немцам и кто-то выдал его. Он не любил рассказывать про пытки и только сказал, что в конце его распяли на воротах, прибив гвоздями ноги и руки. Почти мертвого его ночью освободили партизаны и отправили на Большую землю. Его история получила огласку уже после Войны и дошла до Ватикана. Я уже не помню подробности и не пытался найти в его рассказах вымысел, но пробитые руки и щиколотки явно гвоздями, говорили о многом. Ватикан его приравнял к лику святых. Не помню отношения православной церкви, но он много ездил по Стране с рассказом о своей судьбе, заседал в различных президиумах, бывал за границей и в итоге быстро спивался Почему он оказался в Мубареке, мне неизвестно, но я думаю — его таким образом изолировали от журналистов .
Я и в Советское время не любил смотреть парады, а сегодня и подавно. Я вспоминаю фронтовиков, с которыми меня столкнула судьба (их было немало), и уже помянул их наркомовской нормой, которую они очень уважали и этих норм за Победу было выпито столько, что нынешним полководцам и не поднять .
« Скажи-ка дядя ведь недаром…»
С праздником Победы вас, друзья!