И омар не лезет в рот…
23 декабря, 2022 1:26 пп
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
Утреннее. К чаю.
В английской традиции файф-о-клока в чай добавляют
ровно 10 капель бергамота, такая точность в рецепте многое объясняет в ментальности британцев.
Я сам видел в отеле «Ритц» на Вандомской площади Парижа, как потомок лорда Кромвеля, благообразный господин, пил послеобеденный чай из гомеопатической чашечки и выговаривал бармену за то, что тот по французской безалаберности перенасытил его чай на две капли ингредиента. А тот извинялся, искренне не понимая существенной разницы в две капли.
Мой товарищ по путешествию, мини-олигарх уже в прошлом, который в этом отеле прожил три миллиона долларов в тучные времена, сказал мне, что в свое время, когда он был лучшим гостем системы «Ритц» и давал чаевые в стоимость люкс-сьюта, он научил местного повара делать картофельное пюре и подавать его на гарнир к фуа-гра со свежим репчатым луком на завтрак с литром водки – и в этом наш особый путь.
Богатые люди новой России иногда ведут себя, как нашедшие кошелек: первое ощущение нечаянной радости, потом, оглядевшись по сторонам и убедившись, что погони не будет, содержимое присваивается, и уже кажется, что ты всегда был умным и богатым, а те, кто не успели поднять кошелек, – просто лохи, не умеющие использовать свои шансы в рыночной экономике.
От неуверенности за свое добро все беды. Каждый хочет отнять: тут и государство с карающим мечом, и неформальные силовики – все норовят отнять и радость обладания отравить, вот и не пьется «Шато Марго» и омар в рот не лезет на Лазурном берегу.
В лондонском дворце, в горном шале и в тысячеметровом доме на Николиной горе холодно и мрачно; комнат много, а не уснешь, детей филиппинские няньки водят, по дому в трусах не погуляешь.
Толпа обслуги из посторонних людей мелькает – пукнуть невозможно, жена волком смотрит, следит, а сама в очередь спит с водителем и тренером по йоге.
Любовница заколебала – дрянь малолетняя, толку с нее немного, а все дай-дай, сам мучаешься, кого любит она: тебя, плешивого, или кошелек твой – ее эрогенная зона.
Деньги твои далеко – в офшорах, в бумагах, то ли есть они, то ли дикий ковбой Доу-Джонс унес их, скрывшись в песчаной буре, вчера ты был на коне и стоил восемь, а сегодня ты улетел, и карты твои заблокированы, и нечем заплатить за сено в личной конюшне…
А оказывается, что платить-то надо, кругом сплошной марджин-колл по всем направлениям, и сидишь ты на кухне для прислуги, и сам варишь себе сосиски, такие вкусные с кетчупом, и пьешь пиво «Очаково», как когда-то в общаге на Лесной, и смотришь по маленькому «Шилялису», как рухнули последние твои бумаги на бирже азиатского дракона.
Мне могут сказать, что это зависть и злорадство, классовая ненависть и прочее.
Но это совсем не так. Как же хорошо спится в двушке в Митино после зарплаты, ты едешь в метро и гладишь через карман свои законные 25 тысяч рублей, и это – только аванс, а завтра ты сам на своем поношенном «Пассате» поедешь за сто километров по горьковской дороге на свою «фазенду» и будешь лежать все выходные.
И сам топить баню, и жарить мясо сам, не хуже, чем стейки в «Гудмане», а потом – на великах с детьми на озеро, и ни одна тварь не помешает тебе выйти без трусов ночью на твои шесть соток и справить нужду, глядя на луну под зуд комаров и шелест сверчков.
За все надо платить.
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
Утреннее. К чаю.
В английской традиции файф-о-клока в чай добавляют
ровно 10 капель бергамота, такая точность в рецепте многое объясняет в ментальности британцев.
Я сам видел в отеле «Ритц» на Вандомской площади Парижа, как потомок лорда Кромвеля, благообразный господин, пил послеобеденный чай из гомеопатической чашечки и выговаривал бармену за то, что тот по французской безалаберности перенасытил его чай на две капли ингредиента. А тот извинялся, искренне не понимая существенной разницы в две капли.
Мой товарищ по путешествию, мини-олигарх уже в прошлом, который в этом отеле прожил три миллиона долларов в тучные времена, сказал мне, что в свое время, когда он был лучшим гостем системы «Ритц» и давал чаевые в стоимость люкс-сьюта, он научил местного повара делать картофельное пюре и подавать его на гарнир к фуа-гра со свежим репчатым луком на завтрак с литром водки – и в этом наш особый путь.
Богатые люди новой России иногда ведут себя, как нашедшие кошелек: первое ощущение нечаянной радости, потом, оглядевшись по сторонам и убедившись, что погони не будет, содержимое присваивается, и уже кажется, что ты всегда был умным и богатым, а те, кто не успели поднять кошелек, – просто лохи, не умеющие использовать свои шансы в рыночной экономике.
От неуверенности за свое добро все беды. Каждый хочет отнять: тут и государство с карающим мечом, и неформальные силовики – все норовят отнять и радость обладания отравить, вот и не пьется «Шато Марго» и омар в рот не лезет на Лазурном берегу.
В лондонском дворце, в горном шале и в тысячеметровом доме на Николиной горе холодно и мрачно; комнат много, а не уснешь, детей филиппинские няньки водят, по дому в трусах не погуляешь.
Толпа обслуги из посторонних людей мелькает – пукнуть невозможно, жена волком смотрит, следит, а сама в очередь спит с водителем и тренером по йоге.
Любовница заколебала – дрянь малолетняя, толку с нее немного, а все дай-дай, сам мучаешься, кого любит она: тебя, плешивого, или кошелек твой – ее эрогенная зона.
Деньги твои далеко – в офшорах, в бумагах, то ли есть они, то ли дикий ковбой Доу-Джонс унес их, скрывшись в песчаной буре, вчера ты был на коне и стоил восемь, а сегодня ты улетел, и карты твои заблокированы, и нечем заплатить за сено в личной конюшне…
А оказывается, что платить-то надо, кругом сплошной марджин-колл по всем направлениям, и сидишь ты на кухне для прислуги, и сам варишь себе сосиски, такие вкусные с кетчупом, и пьешь пиво «Очаково», как когда-то в общаге на Лесной, и смотришь по маленькому «Шилялису», как рухнули последние твои бумаги на бирже азиатского дракона.
Мне могут сказать, что это зависть и злорадство, классовая ненависть и прочее.
Но это совсем не так. Как же хорошо спится в двушке в Митино после зарплаты, ты едешь в метро и гладишь через карман свои законные 25 тысяч рублей, и это – только аванс, а завтра ты сам на своем поношенном «Пассате» поедешь за сто километров по горьковской дороге на свою «фазенду» и будешь лежать все выходные.
И сам топить баню, и жарить мясо сам, не хуже, чем стейки в «Гудмане», а потом – на великах с детьми на озеро, и ни одна тварь не помешает тебе выйти без трусов ночью на твои шесть соток и справить нужду, глядя на луну под зуд комаров и шелест сверчков.
За все надо платить.