…И ЭТО ЗЕРКАЛО МНЕ … МСТИТ!
18 марта, 2018 10:51 дп
Наталья Троянцева
Наталья Троянцева:
У моего отца, не остепенённого старшего преподавателя в провинциальном филиале московского технического вуза, был друг, которого он буквально боготворил и готов был ради него свернуть горы.
Друг занимал должность ректора этого самого вуза, а означенная провинция была его родиной. Отец организовывал размещение и времяпровождение друга, частенько вместе с многочисленной свитой наведывавшегося на родину; а когда тот решил построить себе роскошную по советским меркам дачу на нынешней Рублёвке, отец привёз в Москву все материалы, сруб и рабочих и сам руководил строительством.
Когда отцу требовалась поддержка друга – единственное, на что он мог рассчитывать, это сослаться на его имя. Собственно, отец всегда и всего добивался сам, но магия внешнего авторитета для него значила всё.
Если бы у отца хватило усидчивости для написания кандидатской, он бы её легко защитил: любое его действие было настолько ответственным, что и диссертация сама по себе была бы безупречной. Но отцу нравилось думать, что друг, который возглавлял диссертационный совет, безусловно посодействовал бы в защите. Забавно, что другой друг отца в это время был секретарём парткома ВАКа, но с тем другом отец ощущал себя на равных и никакие надежды не возлагал.
Магия внешнего авторитета, персонифицированная в той или иной властной ипостаси – ментальное проклятие нации. Как цивилизованный европеец или американец уповает на Всевышнего, там россиянин все ментальные полномочия делегирует авторитету. А фактически – берёт на себя всё обустройство личного существования, никогда не предъявляя авторитету никаких конкретных требований и лишь изредка, в самых невыносимых обстоятельствах, адресуя ему робкие челобитные.
Соответственно, любое общение «на равных» в этой ментальной парадигме практически невозможно и всегда сводится к снисходительной усмешке в оценке любых усилий ближнего. Связано это, разумеется, с самооценкой, с недоверием к собственным, порою – неимоверным, усилиям, результат которых, в общем, некому – кроме самого тебя – оценить по достоинству. Перефразируя Пушкина, национальное мироощущение я бы определила так: себя, как в зеркале, я вижу, и это зеркало мне … мстит. Прочное неверие в собственные силы, воспроизводимое из поколения в поколение, всякий раз приводит к новому типу авторитаризма, который время от времени ужесточается в зависимости от новейших исторических веяний – потому, что и те, кого мы прочим в авторитеты, несут в себе все те же самые слабости и так же не готовы к внезапной ответственности, как и любой из нас.
Я уже писала о том, что информационная эпоха исключает любой авторитаризм – кроме его умозрительного аналога, уточняю сейчас. Слепая вера в Путина, Навального или, прости господи, в Ксению Собчак, как в панацею эффективного развития общества – суть наивнейшее идолопоклонство. Из каких осмысленных усилий формируется доверие к собственному «я», каждому из нас предстоит понять лично. Я сама мучаюсь с этим не первый год, переводя творческие озарения духа в отстранённые умозаключения интеллекта. И результат меня вполне устраивает.
Наталья Троянцева
Наталья Троянцева:
У моего отца, не остепенённого старшего преподавателя в провинциальном филиале московского технического вуза, был друг, которого он буквально боготворил и готов был ради него свернуть горы.
Друг занимал должность ректора этого самого вуза, а означенная провинция была его родиной. Отец организовывал размещение и времяпровождение друга, частенько вместе с многочисленной свитой наведывавшегося на родину; а когда тот решил построить себе роскошную по советским меркам дачу на нынешней Рублёвке, отец привёз в Москву все материалы, сруб и рабочих и сам руководил строительством.
Когда отцу требовалась поддержка друга – единственное, на что он мог рассчитывать, это сослаться на его имя. Собственно, отец всегда и всего добивался сам, но магия внешнего авторитета для него значила всё.
Если бы у отца хватило усидчивости для написания кандидатской, он бы её легко защитил: любое его действие было настолько ответственным, что и диссертация сама по себе была бы безупречной. Но отцу нравилось думать, что друг, который возглавлял диссертационный совет, безусловно посодействовал бы в защите. Забавно, что другой друг отца в это время был секретарём парткома ВАКа, но с тем другом отец ощущал себя на равных и никакие надежды не возлагал.
Магия внешнего авторитета, персонифицированная в той или иной властной ипостаси – ментальное проклятие нации. Как цивилизованный европеец или американец уповает на Всевышнего, там россиянин все ментальные полномочия делегирует авторитету. А фактически – берёт на себя всё обустройство личного существования, никогда не предъявляя авторитету никаких конкретных требований и лишь изредка, в самых невыносимых обстоятельствах, адресуя ему робкие челобитные.
Соответственно, любое общение «на равных» в этой ментальной парадигме практически невозможно и всегда сводится к снисходительной усмешке в оценке любых усилий ближнего. Связано это, разумеется, с самооценкой, с недоверием к собственным, порою – неимоверным, усилиям, результат которых, в общем, некому – кроме самого тебя – оценить по достоинству. Перефразируя Пушкина, национальное мироощущение я бы определила так: себя, как в зеркале, я вижу, и это зеркало мне … мстит. Прочное неверие в собственные силы, воспроизводимое из поколения в поколение, всякий раз приводит к новому типу авторитаризма, который время от времени ужесточается в зависимости от новейших исторических веяний – потому, что и те, кого мы прочим в авторитеты, несут в себе все те же самые слабости и так же не готовы к внезапной ответственности, как и любой из нас.
Я уже писала о том, что информационная эпоха исключает любой авторитаризм – кроме его умозрительного аналога, уточняю сейчас. Слепая вера в Путина, Навального или, прости господи, в Ксению Собчак, как в панацею эффективного развития общества – суть наивнейшее идолопоклонство. Из каких осмысленных усилий формируется доверие к собственному «я», каждому из нас предстоит понять лично. Я сама мучаюсь с этим не первый год, переводя творческие озарения духа в отстранённые умозаключения интеллекта. И результат меня вполне устраивает.