«И эти калоши… мои!..»
9 июня, 2023 9:10 дп
Мэйдэй
Игорь Поночевный:
Как-то на одном заводе по производству галош акционеры решили поменять директора. Сначала, когда завод приватизировали, все акции раздали рабочим по подписке. Но рабочие не знали, что им делать с этими бумажками. Они только ругали Чубайса и Гайдара, и сетовали, как всё кругом стало через жопу, и верните Сталина взад. И когда какие-то предприимчивые люди предложили им эти акции продать, они с радостью согласились. «Уж лучше бутылку купим» — сказали с усмешкой рабочие. И так и сделали.
Скупили акции несколько человек, из бывших комсомольских вожаков. Не все ценные бумаги, но контрольный пакет у них был. И вот, они-то и решили поменять директора, Бориса Николаевича. Он был мужик неплохой, но сильно пьющий, и от того уже несправлявшийся. Акционеры собрали акционерное собрание внеочередное, и прекратили полномочия директора досрочно. Дали ему хорошую премию и солидный подарок и отправили на покой. А нового директора выбрали из мильтонов, Владимира Владимировича по фамилии. Он им показался неплохим специалистом и человеком порядочным, хоть и из мусоров.
И вправду, вступив в должность, новый директор неплохо себя зарекомендовал. Он пришел в рабочую столовую, как простой работяга, и отобедал котлетой с пюре и даже похвалил повара. А старый-то директор брезговал. Когда поймали несунов, что тащили с завода галоши, Владимир Владимирович вызвал их и выпросил, отчего они тащат? Оказалось — от того, что не платят зарплату. Он в гневе крикнул главного бухгалтера и отругал её матерно при рабочих. Бухгалтера он уволил, после чего получил от комсомольских акционеров выволочку, но доказал им, что если они хотят прибыльное предприятие, то должны уважать рабочих и платить им вовремя. Все рабочие кругом только и говорили, какой он молодец. Так он заручился их поддержкой.
Потом директор подумал так: «Я хочу устроить всё тут в самом лучшем виде, восстановить былое величие завода, поднять рабочих с колен, повыгонять всяких барыг, которые снимают помещения и сделали из них офисы, но главные акционеры мне мешают, надо-ка их турнуть». А все помещения на заводе и вправду посдавали в аренду. Но сделано это было потому, что галоши в этой стране, да и вообще в мире, никому нахрен были не нужны по вполне объективным причинам.
И директор устроил вот что: он поменял на заводе охрану под тем предлогом, что старая плохо справляется. Потом поставил своего главного бухгалтера. Затем выгнал менеджеров и набрал новых. Так тихой сапой Владимир Владимирович сменил весь руководящий персонал. Правой рукой директора стал его юрист, сосед по дачному кооперативу, который тайно заменил в налоговой уставные документы. Потом директор собрал внеочередное собрание, и оказалось, что никаких главных акционеров на заводе больше нет.
Эти главные акционеры пришли на собрание, а охрана их больше не пускает, тю-тю. И они стали права качать, а все документы подделаны, и ничего не доказать. И на этом собрании почти единогласно переизбрали директора на новый срок. Некоторые выкинутые акционеры так дела не оставили, и начали судиться.
Тогда Владимир Владимирович разозлился и попросил охрану с ними разобраться. «Не для себя стараюсь, братцы, — сказал охране директор, пуская слезу, — а только ради величия нашего завода». И они с радостью ему помогли. Одного акционера побили кирпичами по голове и он умер, другого отравили, а третий сам в Америку сбежал, струсил.
Все рабочие радовались на заводе, что наконец-то у них нормальный директор, который радеет за них и заботится. А Владимир Владимирович приказал выпускать галош в три раза больше. Но никто их покупать почему-то не хотел. Пришлось опять сдавать помещения в аренду. Только директор думает так: «не рабочим же отдавать эти деньги, они их опять пропьют, лучше я себе возьму, потому что гораздо эффективнее ими смогу распорядится». И он вправду эффективнее распорядился: купил себе загородный дом, а потом ещё один, и ещё один, и ещё, и ещё…
Через некоторое время на очередном собрании 86% акционеров проголосовало за то, чтобы должность директора стала пожизненная. А которые были несогласные, тех поправили: вытащили из собрания за шкирятники и разбили им морды на крыльце, а другим стекла побили, что они, падлы, за Америку, против нашего Владимира Владимировича. Те из персонала, которые недовольные, в основном образованные, были уволены с треском. Их выгнали взашей, и рабочие плевали им в спину и смеялись:
— «Катись колбаской по Малой Спасской, интеллигенция вшивая» — кричали им вслед и улюлюкали.
Всё на этом заводе было так же, как и на других заводах, с той только разницей, что всем рабочим полдня читали политинформацию по радио и пели гимны и марши, какой у них великий завод и какой грамотный директор. Как всё тут правильно устроено, и какие другие заводы хреновые, и там всё через жопу, никто так о рабочих не заботится, как их Владимир Владимирович, и кто, если не он? Что только на нашем родном заводе у рабочих бесплатный обед — три корочки хлеба и стакан газировки. Что тут самые лучшие условия — охраны в десять раз больше, чем на других заводах, и она круглосуточно следит. Что самый высокий забор и по нему протянута самая колючая в мире проволока с током и никакой враг на завод не пролезет. Что всем рабочим бесплатно выдают рабочую полосатую униформу с номером на груди. Короче рай, а не завод.
И когда этих рабочих иногда выпускали в город за хорошее поведение, то они в пивной другим рабочим с других заводов рассказывали, как у них всё отлично, хоть и зарплата меньше в десять раз, и что другие рабочие ничего не понимают, идиоты. И сначала с ними некоторые спорили, но потом махнули рукой, дескать — не переубедить, клинический случай. И эти рабочие не унимались, и всех зазывали к себе работать — делать галоши, что скоро в мире будет на галоши ажиотаж, и это их великие экономисты так предсказали. Но никто не понимал своего счастья, дураки, и не шел к ним на работу. А они от этого злились, и зверели, и лезли драться, и их после того крупно побили, и больше в пивную не пускают, увы. Такая правдивая история.
8 июня 2016 года.
Мэйдэй
Игорь Поночевный:
Как-то на одном заводе по производству галош акционеры решили поменять директора. Сначала, когда завод приватизировали, все акции раздали рабочим по подписке. Но рабочие не знали, что им делать с этими бумажками. Они только ругали Чубайса и Гайдара, и сетовали, как всё кругом стало через жопу, и верните Сталина взад. И когда какие-то предприимчивые люди предложили им эти акции продать, они с радостью согласились. «Уж лучше бутылку купим» — сказали с усмешкой рабочие. И так и сделали.
Скупили акции несколько человек, из бывших комсомольских вожаков. Не все ценные бумаги, но контрольный пакет у них был. И вот, они-то и решили поменять директора, Бориса Николаевича. Он был мужик неплохой, но сильно пьющий, и от того уже несправлявшийся. Акционеры собрали акционерное собрание внеочередное, и прекратили полномочия директора досрочно. Дали ему хорошую премию и солидный подарок и отправили на покой. А нового директора выбрали из мильтонов, Владимира Владимировича по фамилии. Он им показался неплохим специалистом и человеком порядочным, хоть и из мусоров.
И вправду, вступив в должность, новый директор неплохо себя зарекомендовал. Он пришел в рабочую столовую, как простой работяга, и отобедал котлетой с пюре и даже похвалил повара. А старый-то директор брезговал. Когда поймали несунов, что тащили с завода галоши, Владимир Владимирович вызвал их и выпросил, отчего они тащат? Оказалось — от того, что не платят зарплату. Он в гневе крикнул главного бухгалтера и отругал её матерно при рабочих. Бухгалтера он уволил, после чего получил от комсомольских акционеров выволочку, но доказал им, что если они хотят прибыльное предприятие, то должны уважать рабочих и платить им вовремя. Все рабочие кругом только и говорили, какой он молодец. Так он заручился их поддержкой.
Потом директор подумал так: «Я хочу устроить всё тут в самом лучшем виде, восстановить былое величие завода, поднять рабочих с колен, повыгонять всяких барыг, которые снимают помещения и сделали из них офисы, но главные акционеры мне мешают, надо-ка их турнуть». А все помещения на заводе и вправду посдавали в аренду. Но сделано это было потому, что галоши в этой стране, да и вообще в мире, никому нахрен были не нужны по вполне объективным причинам.
И директор устроил вот что: он поменял на заводе охрану под тем предлогом, что старая плохо справляется. Потом поставил своего главного бухгалтера. Затем выгнал менеджеров и набрал новых. Так тихой сапой Владимир Владимирович сменил весь руководящий персонал. Правой рукой директора стал его юрист, сосед по дачному кооперативу, который тайно заменил в налоговой уставные документы. Потом директор собрал внеочередное собрание, и оказалось, что никаких главных акционеров на заводе больше нет.
Эти главные акционеры пришли на собрание, а охрана их больше не пускает, тю-тю. И они стали права качать, а все документы подделаны, и ничего не доказать. И на этом собрании почти единогласно переизбрали директора на новый срок. Некоторые выкинутые акционеры так дела не оставили, и начали судиться.
Тогда Владимир Владимирович разозлился и попросил охрану с ними разобраться. «Не для себя стараюсь, братцы, — сказал охране директор, пуская слезу, — а только ради величия нашего завода». И они с радостью ему помогли. Одного акционера побили кирпичами по голове и он умер, другого отравили, а третий сам в Америку сбежал, струсил.
Все рабочие радовались на заводе, что наконец-то у них нормальный директор, который радеет за них и заботится. А Владимир Владимирович приказал выпускать галош в три раза больше. Но никто их покупать почему-то не хотел. Пришлось опять сдавать помещения в аренду. Только директор думает так: «не рабочим же отдавать эти деньги, они их опять пропьют, лучше я себе возьму, потому что гораздо эффективнее ими смогу распорядится». И он вправду эффективнее распорядился: купил себе загородный дом, а потом ещё один, и ещё один, и ещё, и ещё…
Через некоторое время на очередном собрании 86% акционеров проголосовало за то, чтобы должность директора стала пожизненная. А которые были несогласные, тех поправили: вытащили из собрания за шкирятники и разбили им морды на крыльце, а другим стекла побили, что они, падлы, за Америку, против нашего Владимира Владимировича. Те из персонала, которые недовольные, в основном образованные, были уволены с треском. Их выгнали взашей, и рабочие плевали им в спину и смеялись:
— «Катись колбаской по Малой Спасской, интеллигенция вшивая» — кричали им вслед и улюлюкали.
Всё на этом заводе было так же, как и на других заводах, с той только разницей, что всем рабочим полдня читали политинформацию по радио и пели гимны и марши, какой у них великий завод и какой грамотный директор. Как всё тут правильно устроено, и какие другие заводы хреновые, и там всё через жопу, никто так о рабочих не заботится, как их Владимир Владимирович, и кто, если не он? Что только на нашем родном заводе у рабочих бесплатный обед — три корочки хлеба и стакан газировки. Что тут самые лучшие условия — охраны в десять раз больше, чем на других заводах, и она круглосуточно следит. Что самый высокий забор и по нему протянута самая колючая в мире проволока с током и никакой враг на завод не пролезет. Что всем рабочим бесплатно выдают рабочую полосатую униформу с номером на груди. Короче рай, а не завод.
И когда этих рабочих иногда выпускали в город за хорошее поведение, то они в пивной другим рабочим с других заводов рассказывали, как у них всё отлично, хоть и зарплата меньше в десять раз, и что другие рабочие ничего не понимают, идиоты. И сначала с ними некоторые спорили, но потом махнули рукой, дескать — не переубедить, клинический случай. И эти рабочие не унимались, и всех зазывали к себе работать — делать галоши, что скоро в мире будет на галоши ажиотаж, и это их великие экономисты так предсказали. Но никто не понимал своего счастья, дураки, и не шел к ним на работу. А они от этого злились, и зверели, и лезли драться, и их после того крупно побили, и больше в пивную не пускают, увы. Такая правдивая история.
8 июня 2016 года.