«Хоть уши ватой затыкай…»
17 ноября, 2021 9:23 дп
Кирилл Полтевский
Кирилл Полтевский:
«Назови мне такую обитель, я такого угла не видал, где бы сеятель твой и хранитель, где бы русский мужик не стонал!» Точно так. Нет такой обители. Нет такого угла, где бы не стонал русский мужик. Стоны теперь – повсюду. Стоны — по всей Руси Великой! Хоть уши ватой затыкай. О чём же стонут? А вот о чём: «Почему этих дикарей берут в Европу, а нас — не берут?»
Эти наши русские стоны, кстати, очень жалостливые. Сердце рвётся у любого, кто их услышит. И только вот европейцы — сохраняют хладнокровие. И даже не смотрят в нашу сторону. И даже ухом не ведут. Как же так? Неужто они бессердечные? Неужто — слепые? Неужто — глухие? Неужто не видят они, как мы страдаем? Неужто не слышат – этих вот наших душераздирающих русских завываний?
Думаю, и видят, и слышат. Да только вот в чём засада: они нас хорошо знают. И на собственном своём опыте уже не один раз убедились, что этот их «загадочный» русский родственник обычно громко стонет перед тем, как хочет у кого-нибудь что-нибудь отнять. Не верят они в нашу всемирно известную русскую смиренность. Не верят и в наши общепризнанные — открытость и душевность. А считают всё это – хищническими уловками.
Они ведь и сами – опытные хищники, эти самые европейцы. Да, собственно, мы, русские, мы ведь и сами европейцы. Оттого-то другие европейцы так вот хорошо нас и понимают, что нам даже никак не удаётся их обмануть. Хоть, вот – на жалость бьём, хоть – убеждаем действием, хоть – грозим. А этим вот, другим европейцам – всё как с гуся вода.
Они всё одно подозревают, что за этими нашими жалостливыми стонами тут же вскоре скорее всего последует очень даже практическое сообщение: «Братья! Мы — такие же, как и вы, а поэтому-то, мы хотим у вас жить. Ваш дом – наше общее наследие!»
То есть мы для них – примерно то же, чем для москвичей всегда были провинциальные родственники: «О ужас! Они, кажется, хотят прописаться в нашей квартире!». Да, да. Никто ведь из москвичей не считает провинциальных родственников хуже себя. Но именно они и есть — самые опасные гости. Именно потому, что они – точно такие же, как и сами москвичи. И если пропишутся, то не выпишутся уж точно. Да ещё и переоформят квартиру на себя.
Другое дело – домработница. Её можно нанять, а потом уволить. Ну, или «приезжий паренёк с вокзала» — тоже хорошо. «Поживи у меня, сынок»,- говорит такому пареньку «добрый московский старичок»: «Я и сам – из Сибири. Так же вот, как и ты, приехал я когда-то завоёвывать Москву. Мне тоже тогда было 18 лет … Поживи. Будешь мне про нашу родную Сибирь рассказывать. И заодно – за продуктами ходить.»
А вот если сестра из Барнаула пишет: «Приезжаем с дочкой пожить, встречайте на Казанском вокзале, 6-го декабря, на третьем пути…», — тут-то: «Ой нет, только не это!» Тут-то бегут на почту и срочно высылают телеграмму в Барнаул: «У нас прорвало все трубы везде тчк. Капитальный ремонт до лета тчк.»
Ну и европейцы – точно так же поступают. Чего вы от них хотите?
Кирилл Полтевский
Кирилл Полтевский:
«Назови мне такую обитель, я такого угла не видал, где бы сеятель твой и хранитель, где бы русский мужик не стонал!» Точно так. Нет такой обители. Нет такого угла, где бы не стонал русский мужик. Стоны теперь – повсюду. Стоны — по всей Руси Великой! Хоть уши ватой затыкай. О чём же стонут? А вот о чём: «Почему этих дикарей берут в Европу, а нас — не берут?»
Эти наши русские стоны, кстати, очень жалостливые. Сердце рвётся у любого, кто их услышит. И только вот европейцы — сохраняют хладнокровие. И даже не смотрят в нашу сторону. И даже ухом не ведут. Как же так? Неужто они бессердечные? Неужто — слепые? Неужто — глухие? Неужто не видят они, как мы страдаем? Неужто не слышат – этих вот наших душераздирающих русских завываний?
Думаю, и видят, и слышат. Да только вот в чём засада: они нас хорошо знают. И на собственном своём опыте уже не один раз убедились, что этот их «загадочный» русский родственник обычно громко стонет перед тем, как хочет у кого-нибудь что-нибудь отнять. Не верят они в нашу всемирно известную русскую смиренность. Не верят и в наши общепризнанные — открытость и душевность. А считают всё это – хищническими уловками.
Они ведь и сами – опытные хищники, эти самые европейцы. Да, собственно, мы, русские, мы ведь и сами европейцы. Оттого-то другие европейцы так вот хорошо нас и понимают, что нам даже никак не удаётся их обмануть. Хоть, вот – на жалость бьём, хоть – убеждаем действием, хоть – грозим. А этим вот, другим европейцам – всё как с гуся вода.
Они всё одно подозревают, что за этими нашими жалостливыми стонами тут же вскоре скорее всего последует очень даже практическое сообщение: «Братья! Мы — такие же, как и вы, а поэтому-то, мы хотим у вас жить. Ваш дом – наше общее наследие!»
То есть мы для них – примерно то же, чем для москвичей всегда были провинциальные родственники: «О ужас! Они, кажется, хотят прописаться в нашей квартире!». Да, да. Никто ведь из москвичей не считает провинциальных родственников хуже себя. Но именно они и есть — самые опасные гости. Именно потому, что они – точно такие же, как и сами москвичи. И если пропишутся, то не выпишутся уж точно. Да ещё и переоформят квартиру на себя.
Другое дело – домработница. Её можно нанять, а потом уволить. Ну, или «приезжий паренёк с вокзала» — тоже хорошо. «Поживи у меня, сынок»,- говорит такому пареньку «добрый московский старичок»: «Я и сам – из Сибири. Так же вот, как и ты, приехал я когда-то завоёвывать Москву. Мне тоже тогда было 18 лет … Поживи. Будешь мне про нашу родную Сибирь рассказывать. И заодно – за продуктами ходить.»
А вот если сестра из Барнаула пишет: «Приезжаем с дочкой пожить, встречайте на Казанском вокзале, 6-го декабря, на третьем пути…», — тут-то: «Ой нет, только не это!» Тут-то бегут на почту и срочно высылают телеграмму в Барнаул: «У нас прорвало все трубы везде тчк. Капитальный ремонт до лета тчк.»
Ну и европейцы – точно так же поступают. Чего вы от них хотите?